Шаг третий. Призовой

Глава 4. Собой рулить надо самой

Место действия: квартира семьи Ким.

Время действия: 11 октября, воскресенье.

Ура! Ура! Наконец-то выходной. После зарядки, — энергию-то надо сбрасывать, и откуда только берётся, — занялась собой. Прошвырнулась по сети, выбрала нужное с инструкциями… и да, мне же косметику подарили. Вот и опробую.

Моя мужская суть, примостившаяся где-то сбоку на зрительском месте, не сильно возмущается?

— Нет, не сильно, — отвечает мужская суть. — Некоторые знакомые парни, совсем не гомики, иногда наряжались и красились. За ради шутки или розыгрыша. И ничего. Мне такие шутки не заходят, но народ веселился.

Тогда вперёд! Ух, а это сложно. И долго. Но мы не привыкли отступать!

Спустя полчаса.

— Лалиса! — В комнату врывается СонМи. — Пошли завтра… — кать…

Сестрица начинает заикаться, когда царственно поворачиваю лицо к ней. Удачно получилось. Онни заходит, когда с лицом закончила и экспериментирую с причёской.

— А, как… э-э-э… в-в-в-о… в-а-а-в… — онни никак не может справится с собственным языком.

Мужская суть ухахатывается, ползая по виртуальной поверхности. А говорил, не заходят такие шутки.

Величественно и плавно волнообразным движением всего тела поднимаюсь со стула. Двери распахиваю шире, чтобы пройти мимо оцепеневшей сестры.

— Чего столбом стоишь? Завтракать! Живо! — Но не дожидаюсь никакой реакции от сестрицы, превратившейся в статую, иду к столу.

— Аппа! Есть попадание! — Веселится Евгений внутри меня. ДжеУк выпучивает глаза, замирает рука с палочками.

— Омма! Сбита! — Мама тоже цепенеет и роняет поварёшку.

— Харабоджи! — Дедушка сохраняет остатки самообладания, но улыбается во всю ширь лица.

— Пакпао! Поражена! — Хальмони прижимает руки к лицу, вытаращив глаза.

Той же царственной походкой подхожу к столу, презрительно хмыкаю, — никто не удосужился подвинуть стул, приходится самой, где же это видано, — плавно пристуливаюсь, словно на королевский трон. Медленно оглядываю всех, задумчиво накручивая на палец локон слева. Как раз с ним не доработала, но получилась удачная асимметрия. Локон с другой стороны завит круче.

— А где онни? — Якобы удивляюсь отсутствию сестры. — С ней что-то случилось?

Первым из ступора выходит харабоджи. Хлопает себя руками по коленям и начинает ржать, как молодой корейский конь. К нему присоединяется Пакпао. Почти не отстаёт ДжеУк. Омма просто оживает.

— Дочка, нельзя же так, — качает головой.

— Ах, так, да? — Делаю движение, чтобы встать. — Тогда пойду смою и больше не приставайте ко мне с макияжем. Не делаю — плохо, сделала — тоже плохо. Вы как-нибудь разберитесь, — снова царственный неопределённый жест рукой, — чего вам всё-таки от меня надо.

Встаю с предельно оскорблённым видом.

— Нет-нет, дочка, — энергично возражает аппа, — садись, не слушай её. Это она от неожиданности.

Лёгкий поворот головы, сомнение в голосе:

— Ты так думаешь? Хорошо, аппа. Но ещё одно слово, и я иду смывать, — сажусь с видом оскорблённой королевы. — А кормить меня сегодня будут?

Не просто так себя веду. Образ диктует поведение. Без макияжа я — обычная, контактная девчонка, пусть и красивая. При таком раскрасе — принцесса, к которой на кривой козе не подъедешь. Ибо нефиг ко мне на всяких кривых козах подъезжать. И ещё: пожалуй, надо волосы высветлить. Причём не просто перекраситься, а с градиентом. Каштанового родного цвета у корней и всё светлее и светлее к концу.

Понемногу все успокаиваются. Даже сестрица садится за стол. В себя-то вроде пришли, но взгляды, в которых сквозит недоверчивость, — неужели это наша Лалиса? — на меня то и дело кидают. Не обращаю внимания. Царственно ем. Царственно одариваю подданных милостями.

— Харабоджи, вы нас так избалуете. Мама очень хорошо готовит, но мы поневоле будем вас вспоминать, когда вы уедете.

— Спасибо, Лалиса, — харабоджи польщённо улыбается.

— Теперь вижу, что огромные деньги на косметику уходят не зря, — удовлетворённо заявляет ДжеУк.

— А по мне что, не было видно? — Тут же оскорбляется СонМи.

Папочка теряется под дружными осуждающими взглядами женщин. Надо спасать.

— Онни, ты просто не умеешь себя подать, — объясняю очередной подданной её фатальную ошибку. — Вот если бы сделала, как я, не красилась бы совсем, а потом бац, и нарисовала себя такую красивую, тогда да. Учись интриговать и производить впечатление. Косметика сама по себе лишь инструмент. Один из многих.

— И больше не изводи моего любимого аппу, — добавляю уже жёстче.

— Не разговаривай так с сестрой, — протестует мама. Интересно, почему Пакпао молчит? Почему отец меня не осуждает, как раз понятно.

— Аппа, обещаю тебе, — игнорирую выпад мамы, — мы вернём тебе все деньги, которые ты на нас потратил.

— Где ты их возьмёшь, внучка? — О, Пакпао просыпается.

— Хальмони, «Гарри Поттер» — коммерческий проект. Кстати, — поворачиваюсь к сестре, — ты сколько уже выложила в аудиоверсии? Три четверти? Хм-м, быстро работаешь. Сделай вот что: оставь открытой только половину. Желающие прочесть дальше пусть платят… ну, скажем, десять тысяч вон.

Завтрак тем временем заканчивается. Допиваю чай, мы с онни уходим в комнату. С деньгами всё не так просто. Надо найти литературный сайт, занимающийся электронными продажами, оформить с ним договор. Короче, решить формальные вопросы и пусть денежка капает. Всё объясняю онни и заканчиваю пустые разговоры.

— Всё, онни. Иди, разбирайся. Понадобится помощь, иди к отцу, я в этих делах полный ноль.

— А ты что будешь делать?

— Как что?! Писать вторую книгу! Или ты против?

Конечно, она не против. Ещё раз предупреждаю, чтобы не трогала меня и не отвлекала. И принимаюсь за работу. Но отвлекать нашлось и без сестры кому. Звонит телефон. У этого бездушного устройства почему-то наивысший приоритет при общении. ЮнСо-оппа. Включаюсь.

— Аньён, ЮнСо-оппа. Зачем звонишь? Буду ли сегодня? Буду. Но больше не звони и другим скажи, чтобы меня не тревожили. Всё равно отвечать не буду. Сильно занята. Аннён.

Выключаю телефон. Ибо нефиг. Принимаюсь за работу. Клавиатура трещит, как автомат Калашникова. Текст-то давно в голове откристаллизовался…

Страница, ещё одна, ещё…

Отвлекает стук в дверь и сразу просунувшаяся мордашка СонМи. Добиваю абзац, это всего несколько секунд, сестра терпеливо ждёт. Дрессура помогает? Величественно поворачиваюсь, имидж — наше всё, и вопрошаю:

— Онни?

— Обед скоро. Зашла узнать, как у тебя дела?

— Всё хорошо, — чуть отвлекаюсь, чтобы глянуть на объём и записать файл ещё раз. — Почти девять страниц настучала.

— Дашь почитать? — Мгновенно возбуждается СонМи.

— Нет. Не дам. Слишком мало. Только раздразнишься. Прочтёшь, когда переводить будешь.

Только в этот момент понимаю, как ноют пальцы. Подушечки страшно раздражены, грозят обрасти мозолями. Из-за этого я стала использовать десятипальцевый метод практически на инстинкте. Чтобы два пальца до основания не стачивать. Надо, кстати, потренироваться этому методу. Пригодится.

По мере раздумий, встаю, выключаю комп. И натыкаюсь на всё ещё ноющую сестрицу. О чём это она?

— А-щ-щ… Лалиса, почему ты такая жадная? — Возмущается, но в голосе былой уверенности нет. — Тебя старшая сестра просит всё-таки!

— Онни, я разве отказываю? — С царственной неторопливостью поворачиваю голову в её сторону. — Но мы же сейчас на обед идём? Или нет?

Так. Про телефон забыла… хватаю его, включаю. О, Юри звонила! По дороге набираю её номер.

— Лалиса, ты куда исчезла? Ты же обещала! …

Почему-то бессвязный поток мне понятен. Хотя имя Гермионы даже не прозвучало. Юри ждёт когда вышлю ей кого похожего на неё.

— А ты можешь к нам приехать?

Хм-м, некогда мне! И к себе звать не хочу, уж больно родители напрягаются.

— Юри, на дорогу время уходит. Я после обеда подыщу кого-нибудь и вышлю по почте…

— Да какое там время, Лалиса?! Полчаса, не больше!

— За полчаса могу страницы полторы-две напечатать. Ты какой отрывок из книги предпочтёшь читать? На восемь страниц или на десять? Понимаешь? Вот и умница. Кстати, а брата твоего дома нет?

— Прилетел на выходные. У них два выходных в неделю, представляешь?

— Юри, с этого и надо было начинать. Когда твой брат дома, я к вам ни ногой. Ты ж знаешь, как он меня ненавидит.

— Это неправда… — вяло возмущается девочка.

— Ладно, не важно. Я сейчас пообедаю, потом пошарюсь по сети и вышлю тебе. Аннён, Юри.

Кидаю телефон на диван, иду мыть руки. По дороге встряхиваю руки, сбрасывая напряжение.

— Кто тебя ненавидит, внучка? — Пакпао озвучивает общий интерес. Вот поэтому и нельзя разговаривать по телефону в присутствии других, даже близких людей. Вопросами замучают.

— Брат Юри…

— За что?

— За мою красоту и таланты, за что ж ещё? — Царственно удивляюсь и исчезаю в туалете.

Место действия: особняк семьи Сон.

Время действия: то же самое, 11 октября, воскресенье.

ДжеХун.

Вся семья за обедом. Родители очень довольны, что их навестил сын, впервые с начала учёбы. У английских студентов часто бывают внутрисеместровые каникулы. Строго говоря, это не выходные. Это время предоставляют нам, студентам, для самоподготовки. Но книжки можно почитать в самолёте или дома, что намного приятнее.

— ДжеХун, а за что ты Лалису ненавидишь? — Неожиданно спрашивает Юри.

— С чего ты взяла? — С трудом держу себя в руках. И нет этой проныры поблизости, но исхитряется незримо влезть. Откуда только такие берутся?

— Ну, не знаю… — Юри болтает ложкой в супе. — Разве она тебе нравится?

— Нет, — высказываюсь нейтрально, а то отец рядом. — Разве мне все должны нравиться? Кто-то нравится, кто-то нет.

— Сынок, Лалиса очень хорошая девушка, — наставительно говорит мама. И папа смотрит строго. Онни с любопытством.

— Не буду спорить, омма. Но я-то здесь при чём? Пусть она хорошая девушка и пусть она будет подальше от меня, — разве я так много прошу? Я в собственном доме, не правда ли?

— Да-да, — возбуждается Юри, — она так и сказала: ни за что не придёт к нам в гости, если ты дома…

— Омма, вот теперь я верю, что Лалиса — хорошая девушка, — ехидно улыбаюсь.

— …потому, что ты — придурок! — Завершает свою мысль мелкая заноза. Как же она иногда достаёт! Они что, все такие?

— Юри! Немедленно извинись перед братом! — Требует мама.

— Извини, ДжеХун-оппа, — нисколько не огорчается заноза, — но это не я сказала.

— Что ты говоришь, Юри-ян? — Хмурится папа. — Лалиса назвала твоего брата придурком?

— Нет, — мотает головой Юри, — она так не говорила. Просто… ну… я думаю, что она так думает.

Онни фыркает, но под взглядами родителей прячет хитрую усмешку. Аппетит совсем пропадает. Кое-как доедаю любимое пантоки* и ухожу в свою комнату.

(*пантоки — не знаю, есть ли такое блюдо в Корее. Название только что придумал или вспомнил. А какая разница есть или нет какие-нибудь тик-токи в Южной Корее? Основной части публики на это глубоко насрать. Автор).

В комнату без стука врывается мелкая.

— Гляди, какую книжку Лалиса написала! — Кидает мне на кровать толстый том с какой-то красочной картинкой на обложке. — Ты вовек такую написать не сможешь, хоть три университета заканчивай.