Паладин. Начало

Холщовая рубаха на новом незнакомце была расшита узорами и выглядела намного свежее, чем у того парнишки, что ко мне заглянул. Начальство — оно и в магическом мире начальство. Узоры, кстати, очень напоминали гравировку на том подоле статуи, у которой я пришел в себя, попав в этот фэнтезийный мир. Но это, наверное, и логично, ибо когда у тебя нет модных журналов, интернета или ТВ-каналов, а чувство прекрасного есть, то музой становится религия или красота еще не загаженной индустриализацией природы. Все же статуя изображала божество и местные люди ему поклоняются.

Хорошо, если религия адекватная и без жертвоприношений, тогда с местным обществом можно договориться. Так как религия — это всегда хоть какой-то, но порядок. Тем более что я тоже вроде как «за терранов» и под иноверца не подхожу.

Вот я и стоял, продолжая излучать благонадежность и доброжелательность, чтобы не спугнуть установившуюся спокойную атмосферу.

Староста обратился ко мне голосом, но осмыслив, что я его не понимаю, продолжил общение на универсальном языке всех времен и народов — нет, не матерном, а жестами. Не знаю, является ли это особенностью человеческой расы или местные такие смышленые, но, как и в первый раз, контакт нам удалось установить достаточно быстро.

Образы, которые мы друг другу транслировали, в большинстве случаев совпадали и, как мне кажется, интерпретировались нами однозначно. Несмотря на разницу в планетах, общие правила в физике и биомеханике тел не отличались, что делало уже как минимум жесты указания направления, движения конечностями и элементарные действия понятными обоим. Опять же — как кажется мне.

Чтобы немного снизить градус недоверия, попытался дать местным и старосте немного информации, объяснив свои приключения. Сперва попробовал найти глазами статую, но это сделать не удалось, тогда изобразил подол, указал на рану, после чего постарался воспроизвести звуки твари, бег и финалом указал на лестницу и чердачный проем. Староста, дождавшись завершения пантомимы, покивал мне привычным для землян способом и, видимо ничего не поняв, кроме того, что я все же блаженный, поманил за собой.

Мы пошли через робко переговаривающуюся толпу, почтительно расступающуюся перед моим провожатым, выйдя из нее, направились к самому высокому зданию в деревне. Видимо, к дому старосты или местной таверне.

Двигаясь за старостой, я попытался разглядеть окружающие постройки. Особо успехов не добился, ибо центральное освещение отсутствовало или не было активировано, большинство окон были закрыты ставнями, а в темноте видно было мало. Зато свет местного магического фонаря старосты делал прекрасно видными темные следы на утоптанной дороге. Следы больше похожи на глубокие лунки. Не самая удачная форма для перемещения по мягкому, еще и влажному от тумана грунту, а в болоте, думаю, и вовсе провальный выверт местной эволюции. Однако, судя по тому, что у охотника получилось найти жертв, не все так и плохо.

Хоть людей и жалко, внутри я очень обрадовался, что все же не познакомился с владельцем этих ходуль вживую. Ну его нафиг. Судя по всему, штука эта крупная, а то, что она как-то попала в закрытый бревенчатый дом с внушительной дверью и ставнями, — еще и сильная.

Еще раз прокрутив свое появление, отсутствие одежды, оружия и понимания происходящего, постарался окончательно себя успокоить. Сунулся помогать — только сгинул в начале своего, очевидно, долгого и интересного путешествия в новом мире. Под эти размышления мы добрались до места назначения.

Высоким срубом в целых два этажа оказался местный трактир. Что для меня даже лучше. Все же я не горел желанием в первую же ночь, в одних трусах, крови и грязи, пугать домочадцев и испытывать на прочность гостеприимство семейства старосты. А это здание казенное — здесь заботы по приведению жилища в порядок после такого грязного меня лягут на плечи обслуживающего персонала, который за это деньги или иные блага получает.

Зайдя в помещение, я осмотрелся. Обычная такая знакомая нам всем по играм и кино особо не примечательная деревенская харчевня с жилыми номерами. С одной стороны — подобие барной стойки, за которой просматривается открытая кухня, где спешно разводили огонь в нескольких крупных печках разной конфигурации молодые девушки в сарафанах и передниках, да тихо и уверенно командующий ими крепкий мужик, стоящий к нам спиной. С другой стороны — длинные деревянные столы с лавками, за которыми еще никого не было, а в углу лестница на второй этаж с номерами.

Староста показал на печи. Сомневаюсь, что залезать, ибо без разделки крупноват я для них, поэтому, очевидно, мне предложили дождаться ужина. Люди долго пережидали туман, боясь показаться тварям, и сейчас планировали собраться всей деревней и отужинать, помянув погибших и отпраздновав спасение. Ну или таверна банально начинала работу после долгого простоя. Поди их, местных, разбери.

Я сконцентрировался на своих ощущениях: было зябко и неуютно без одежды, ноги болели от босого путешествия, а вот есть совершенно не хотелось, дать же еще несколько часов хорошего сна отдохнуть голове и отмыть тело хотелось очень. Поэтому жестом отказался от еды и показал желание помыться, изобразив намыливание по земному и проведя ладонями по окровавленной голове.

Только сейчас понял, что мне до сих пор никто ничего не накинул и одежды никакой не предложил. Это хорошо я уже сорокалетний мужик, в свои двадцать тут бы со стыда сгорел. Ну и еще погода местная тоже ничего так, после Питера в принципе везде ничего, но здесь прям майская ночь в ОАЭ.

Староста кивнул и позвал того самого заправляющего в трактире мужика. Подошедший абориген почти один в один походил на старосту, очевидно, родной брат. Брат с удивлением вытаращился на меня, пока Староста в красках обрисовывал ему историю моего появления на людях. Закончив, Староста засобирался и жестами показал мне, что «я — уходить, ты — за братом идти». Я показал, что план действия понятен, не возражаю, поблагодарил старосту полупоклоном и улыбкой, после чего тот удалился.

Для себя отметил, что с рукопожатиями местные, видимо, не знакомы, либо я дюже грязный и вонючий. Хотя при активации местных артефактов на касании соглашусь, что для местных дело это может быть и небезопасное.

Брат, перебросившись еще парой непонятных слов с удаляющимся Старостой, показал жестом следовать за собой и через дверь в стене под лестницей вывел меня на задний двор трактира.

На просторном дворе было много хозяйственных построек непонятного назначения. Загонов каких-либо местных курей я не увидел, но что-то типа сараев и сооружений, вроде нашего деревенского сортира, наличествовали и были очень аккуратного и добротного вида. По нашим земным меркам сказал бы, что только вчера собраны умелым мастером. Видимо, магия здесь в быту часто применятся либо материалы у местной природы покачественнее, а то и аборигены более рукастые. Или все сразу. У нас в современных деревнях, да и на многих дачах все выглядит намного ушатаннее.

К этим самым супер-пупер-сортирам Брат меня и повел. Указав на один из них, мой провожатый остановился. Отворив дверь и зайдя вовнутрь, я на секунду замешкался, так как внутри не было ничего кроме голых стен, аккуратной закрытой сеткой дырки в полу и четырех свисающих с потолка шнурков. Даже на миг стало не по себе, что это за помещение такое, мозг начал строить самые мрачные предназначения этого чулана, от разделочной до тюремной камеры.

Провожатый, увидев мое замешательство, быстро отодвинул меня на центр помещения, вручил в руки листок какой-то местной травы, похожий на листок нашей земной эхеверии, но размером с кулак, без шипа и с ободранной тыльной стороной.

Откуда, интересно, он его достал, из пространственного инвентаря, что ли? В руках кроме тряпицы при его выходе с кухни я ничего не заметил.

После потянул за ближайший к двери шнур. Шнур втянулся в потолок и сверху полилась теплая вода. Показав жестом, что листом надо тереться, быстро удалился, закрыв меня и оставив одного.

Ободранная часть листка была скользкой на ощупь, поэтому, потерев грязное предплечье, я не удивился, что за листом остался пенный след. В воздухе после применения местного мыльного листа запахло приятным травянистым ароматом, отдаленно напоминавшим сирень. Кожа не слезла и волдырями не покрылась, зато стала чище, видимо, это местный аналог мыла, и аллергии на местную флору у меня нет. Что важно. На фауну вот точно есть, особенно с ходулями.

Шутки шутками, а по сути, для меня здесь и микрофлора, и микрофауна полностью новые. Надеюсь, хоть этот момент мой облачный транспорт учел? А то ведь недолго навоюю. Справедливости ради, первые «почти сутки» я здесь уже продержался и от местных болячек, как шагоноги в «Войне миров», не свалился, поэтому думаю, что все и дальше будет хорошо.

Попытался вспомнить, было ли что-то в нашем дремучем средневековье что-то из живого мыла, вспомнились только зола да мыльный корень, но как последний выглядел, я никогда не знал. Да и чего мне вспоминать — вот теперь мои новые реалии, надо переучиваться. Как говорится, развивать гибкость ума.

По моим ощущениям, через три-пять минут оттирания засохшей крови с тела вода прекратила литься. Первый шнурок на место не вернулся, поэтому, примерно понимая логику, потянул за второй. Итого за двенадцать-двадцать доступных мне минут я неплохо отмылся и даже простирнул и надел мокрыми свои избавленные местным мылом от кровавых пятен трусы. Классная штука этот листик, у нас не каждым порошком кровь можно было взять, а тут такой эффект от ручной короткой стирки.

Как работал этот душ — чудо средневековой инженерной мысли, я не понял. Видимо, шнурки активировали какой-то местный магический артефакт, использование которого было либо лимитированным, либо перезаряжаемым. Иначе непонятны такие сложности с разбиванием на четыре одинаковых небольших интервала. Также непонятно, откуда браться теплой воде, когда печи еще только начинают топить, а туман вряд ли позволил нагреть воду солнечным светом. Интересно. Если получится сносно изъясняться, надо будет потом уточнить у местных, как эта умывальня устроена.

На выходе из душевой меня ждала раскрасневшаяся симпатичная девчонка лет четырнадцати с одежкой в руках.

— Благодартсвую — сказал я, протягивая ей на вид еще пригодный для повторного использования чудо-лист. Ничего не поняла, скорее всего, но привычка дело такое.

Забрал протянутый мне в ответ на листик деревенский комплект из рубахи и штанов и подвис.

Сейчас мокрому надеть или в нумер подняться?

Еще раз посмотрел на заинтересованный взгляд девчонки и начал быстро одеваться.

Несмотря на красные щеки, девчонка продолжала смотреть за процессом внимательно и с нескрываемым интересом. Я же её интерес удовлетворять не стал, отвернувшись, ибо иначе как несмышленое дитя не воспринимал и, как мог, старался транслировать равнодушие и хладнокровие.

Удивительно дело. По всем канонам она должна была с криками целомудрия удалиться в неизвестном направлении, только увидев меня, вышедшего с водных процедур. А если бы я кровавые трусы не отстирал и вообще нагишом вышел? Не такое у меня воспитание и миропонимание, чтобы такие ситуации спокойно даже сороколетними мозгами воспринимать. Хотя и в наше время на Земле в той же Танзании можно было брать четырнадцатилетнюю в жены, а о средневековье вообще ходили какие-то жуткие слухи про браки с первых месячных.