Апостат

– Вообще-то этот старый проныра всего на пару лет старше тебя, – не упустила случая Долана вернуть издевку, поскольку не очень любила выслушивать намеки на свой преклонный возраст.

Однако Йеро сделал вид, будто и вовсе не слышал ее реплики, а просто продолжил выжидающе смотреть на женщину.

– Но даже если они и виделись, тебе Кара ничего не расскажет и под пытками! – веско припечатала Долана, не дождавшись реакции на свою ответную шпильку. – Ты же знаешь ее, она следует постулатам Алого Завета фанатичней любого храмовника. Империма скорее умрет, чем предаст его. А что касается Чука… не думаю, что он мог быть интересен Пророку.

– Меня посещали схожие мысли, – безэмоционально подтвердил паладин. – Однако я все равно понаблюдал за всеми, кто хоть как-то был связан в те годы с Данмаром.

– Звучит, будто нас таких осталось чрезвычайно много, Йеро, – снова не упустила Долана удобного случая поддеть бывшего аристократа. – Ну и? Ты нашел что-нибудь подозрительное?

– Нет, – односложно ответил храмовник.

– Тогда, быть может, это все глупые сказки, в которые не стоит и верить? – деликатно поинтересовалась Долана. – Все-таки, прошло почти пятьдесят лет. Ты думаешь, Данмар бы не постарел за эти годы?

– Может сказки, а может и нет. Что мы о нем вообще знаем? Он явно не человек, а потому и время для него, наверняка, течет иначе.

Пара служителей Алого Завета помолчала, пребывая каждый в своих думах. И воитель, посчитавший разговор законченным, уже было собирался покинуть зал, однако настоятельница остановила его.

– К кому ты ходил, Йеро? Расскажи, как они живут?

– Как обычно, – пожал массивными наплечниками храмовник. – Астра по-прежнему одержима идеей личного могущества. Она безвылазно сидит затворницей в своем поместье и продолжает плести интриги. Кайет Дивита окончательно погряз в торговых делах рода и всей провинции. Боюсь, если он не сбавит темпа, то сгорит уже к концу следующего года. Ну а вдова Данмара, не так давно похоронив своего безумного братца, теперь целиком сосредоточилась на воспитании внуков. О первом неудачном браке, кажется, она вовсе позабыла, и сильно злится, когда ей напоминают о том, что она была супругой Пророка. Еще ходили смутные слухи о торговке Флогии, что давным-давно отошла от дел и перебралась на отшиб провинции, но я разыскать ее не сумел. У меня сложилось такое впечатление, что она после битвы за Махи и плена у имперцев, в который мы угодили, стала бояться даже собственную тень. А потому спряталась она настолько отменно, что вряд ли кому-то под силу ее разыскать. Собственно, я даже не уверен, жива ли она. На этом, пожалуй, всё. Все остальные, кто знал Данмара, давно уже отправились в лучшие миры.

– Как же быстро летит время… – покачала головой женщина. – Не успеешь моргнуть, вот и старость постучалась в двери.

– Просто это были относительно спокойные годы, – заметил орденец. – Потому и прожили мы его быстро и без потрясений.

– Ох, дай небо, чтоб оно оставалось так и дальше…

– А вот это вряд ли, Долана, – в своей извечной прямолинейной манере убил ее надежды паладин. – Тень Пророка больше не защищает нас. На трон Султаната взошел новый амир, а он, в отличие от покойного Фатира, уже не столь лояльно настроен к нашей провинции. Соглядатаи донесли, что к Шахирцам только за последние четыре осколка отправилось две группы эмиссаров. Гонцов и вестников я уж даже и не считаю. Все указывает на то, что Исхирос в скором времени попробует вернуть обратно утраченные земли, а потому ведет активные переговоры с преемником Фатира Эль Шеха. Я, конечно, слышал, что городской совет пытается получить протекторат и гарантии защиты от Кенсии в обмен на торговые преференции. Но пока все выглядит так, что желтолицые оставят нас с нашими противниками один на один. Слишком уж дорого обойдется выделка для этой овчинки, а потому вряд ли кенсийцы захотят проливать кровь во благо маленькой независимой провинции.

– Умеешь ты обнадежить, Йеро… – ворчливо отозвалась Долана, нервно сцепив пальцы в замок.

– Извини, я привык говорить то, что думаю, а не то, что от меня хотят слышать.

– Ты полагаешь, я могла об этом забыть? – иронично задрала бровь настоятельница. – Ты поэтому так озаботился поисками Пророка? Полагаешь, он сумеет помочь нам?

– Признаюсь, я считал, что обострение политической ситуации вокруг нашей провинции его рук дело.

– С чего бы? – удивилась женщина.

– Знаешь, Долана, – паладин протяжно вздохнул и потер пальцами слегка покрасневшие глаза, – тогда, после разрушения Махи, я принялся искать любую информацию о Данмаре. Пока город лежал в руинах, пока жители боролись с подступающей чумой, пока обездоленные горожане восстанавливали свои жилища и хоронили павших, я занимался совсем другим. Я пытался проследить весь жизненный путь Пророка.

– И что? Ты преуспел? – настоятельница попыталась заставить свой голос звучать как обычно, но, одолевающий ее интерес так и звенел в каждом произнесенном слоге.

– Не очень, – честно признался орденец. – В той безумной бойне оборвалось слишком много ниточек, но кое-какие выводы я все же сумел сделать.

– Это какие же?

– Например такие, что Данмар в одиночку устроил ту кровопролитную войну, – едва слышно прошептал Йеро, будто бы опасался, что их могут подслушать.

– Разве такое возможно? – округлила глаза женщина. – Какой бы выдающейся личностью он ни был, но все же не стоит его демонизировать…

– Смешно слышать о демонизации, когда труп Данмара по сей день хранится в катакомбах этого храма в обличии рогатой твари, чью плоть не берет ни огонь, ни металл, – хмыкнул бывший аристократ.

– Не нужно насмехаться, ты прекрасно понял, что я имела в виду, Йеро.

– Неужели ты смеешь сомневаться в величии Алого Пророка? – паладин уголками губ обозначил подобие улыбки, что было первым намеком на проявление эмоций с начала их разговора. Однако глаза его остались все такими же серьезными и холодными, как и всегда.

– Скажем так, – недовольно поджала губы Долана, – я просто не склонна строить фантастические теории. Если ты не забыл, то до прибытия в Махи я была помощницей первого советника императора. И можешь мне поверить, о внешних и внутренних политических проблемах Исхироса я знала очень многое. Иилий Второй давно готовился к войне с султанатом.

– Готовился давно, но грянула она как-то уж подозрительно некстати для империи, – не принял возражений орденец. – О, а ты знала, что незадолго до этого военного столкновения, Данмар путешествовал в Зинат?

– Ну и что? – упрямо отозвалась Долана. – Само по себе это ничего не значит.

– А если я скажу, что отправился он туда в компании одного беглого аристократа по имени Кавим Эль Муджах, который впоследствии и возглавил армию шахирцев, пришедших под стены Махи? Ну а чтобы дать тебе достаточно пищи для размышлений, замечу, что произошло это еще до того, как Иилий Солнечный пленил и пытал Пророка.

– Это всего лишь твои догадки, – дернула плечом пожилая женщина. Ей явно не доставляло удовольствия копаться в событиях полувековой давности. – Ты делаешь такие смелые допущения, что, руководствуясь твоей логикой, можно доказать, будто черное это белое.

– Согласен, – коротко кивнул Йеро. – На истину я не претендую, однако же вся история Данмара это череда совпадений и событий, наступление которых, мягко говоря, на тот момент казалось маловероятным. Но абсолютно каждое из них неизменно играло ему на руку. Ты можешь не верить мне, Долана, но задуматься тут в самом деле есть над чем.

– Почему ты об этом говоришь только сейчас? – женщина с усилием потерла покрытой возрастными пятнами ладонью свое одряблевшее после прожитых лет лицо. – Зачем заставляешь возвращаться в прошлое и ворошить всю эту грязь?

– Потому что я боюсь, Долана, – без утайки выложил Йеро, чем в очередной раз поразил собеседницу. – Боюсь, что история повторится, и наши дети столкнутся с теми же самыми бедами, что и мы пятьдесят лет назад.

– Тебе всегда женщин заменяли меч и кираса, экзарх, – без намека на насмешку сказала пожилая настоятельница. – С чего вдруг тебя стало волновать будущее потомков?

– Ты плохо знаешь меня, если говоришь такие вещи, – вперил Йеро в собеседницу тяжелый и немигающий взгляд. – Пусть я и не имею детей, родных мне по крови, но я точно так же, как и ты, прикипел душой к нашим юным послушникам и Аколитам. Ты считаешь, что я не способен беспокоиться об их будущем?

Бывшая помощница советника, получив такую отповедь, смутилась и опустила глаза, избегая смотреть на Йеро.

– Прости, доблестный паладин, – прошептала она после непродолжительной паузы, – ты совершенно прав. Не знаю, что заставило меня сказать так. Видимо, твой страх передался и мне, окончательно превратив в вредную сварливую старуху.

– Ничего страшного, я верю, что ты не имела дурных намерений, – принял извинения воитель.

– Так что же мы будем делать? – снова заговорила Долана. – Если обстановка продолжит накаляться…

– Правильней будет спросить, а что мы можем сделать? – перебил собеседницу Йеро.

– Хорошо, что мы можем? – послушно перефразировала настоятельница.

– В том то и дело, что немногое… – потер переносицу мужчина. – Надеяться, молиться, жить дальше. У нас с тобой, Долана, нет таких талантов, как у Алого Пророка, чтоб мы могли сталкивать лбами целые страны. Поэтому нам остается только надеяться на лучшее, но готовиться к худшему.

Настоятельница протяжно вздохнула и обхватила свои костлявые плечи руками. Проклятый Эстуан разбередил старые раны, да еще и поселил тревогу в ее сердце, так что этой ночью она теперь точно уже не уснет. Однако кое в чем Йеро был все же прав. Их время подходит к концу. Они сделали все, чтобы подарить подданным самопровозглашенной провинции мирную жизнь. Теперь же им остается лишь смириться с ролью наблюдателей и надеяться, что новое поколение лидеров знает, как лучше поступить…