Мир Драконов: Игрушка для дракона

Глава 20

Почему-то я думал, что столица будет сильно отличаться от маленьких городков, которые попадались мне на дороге. Примерно так, как отличается город Ртищево от Москвы.

Помню, как жизнь случайно занесла меня в этот самый Ртищево. Был субботний день, осень (сентябрь), и люди никуда, совсем никуда не торопились. Ну, вот незачем им торопиться, и все тут! Сидели на корточках вдоль заборов частных домов, коих в том Ртищево великое множество (большая деревня!), кучковались у магазинов, прицениваясь на маленьком рынке к дешевым порткам и женскому белью с начесом (ох, уж эти трусиля цвета плесени!), а если и шли куда-то, то ощущение было таким, будто они перемещаются под водой. Ну, вот был такой фильм про капитана Немо, там герои шли по дну в скафандрах, медленно-медленно передвигая ноги, преодолевая давление толщи воды.

А потом я вернулся в Москву, пожив в Ртищево две недели и привыкнув двигаться на глубине ста метров под уровнем моря. Так вот Москва меня просто оглушила, закрутила, понесла, как щепку в мутном потоке! Я даже растерялся — утерял навыки выживания в столице! Все куда-то несутся, толкаются, бегут, как та собачка, которая знает, куда бежит.

Здесь ничего столично-московского не было. Люди шли, да, но не бежали, забросив языки на плечо. И немногочисленные повозки всех видов, размеров и конструкций — они не мчались, высекая искры из булыжной мостовой и пытаясь подрезать друг друга. Нет. Они все чинно катились, соблюдая правила движения и руководствуясь не сигналами головки, а мыслями своей разумной головы.

Я даже некоторое время потратил на то, чтобы понаблюдать за дорожным движением, и за людьми, которые умудряются идти, не сшибая друг друга и не матеря соперника последними словами. Может быть так происходит потому, что почти у всех мужчин на поясе имеется что-то металлическое, колюще-режущее? И даже — ударно дробящего действия. Ты обматеришь человека, а он возьмет, да и проткнет тебе печенку. А печенка этого не любит! Она ласку любит и вкусную, здоровую еду! Но это для простолюдинов — такой простой разбор полетов. Аристократ вызовет тебя на поединок чести, и тут уже сам Создатель будет решать — выживешь ты, получив двадцать сантиметров нестерильной стали в пузо, или же заболеешь от несварения желудка (шпагу трудно переварить), и отправишься в мир иной, думая о том, что зря не соблюдал правила приличия.

Вообще, насколько я знал, дуэли у местных родовитых аборигенов были чем-то вроде спортивных соревнований. Вышли, позвенели…нет, не гениталиями — шпажонками, и разошлись, довольные друг другом. Или вообще пошли вместе отмечать примирение в какой-нибудь приличный трактир, где имеются блэк-джек и девки. Да, тут есть аналоги земных карт, а кроме того — еще и в кости играют. И не только в кости.

Аристократов, кстати, видно издалека. В отличие от простолюдинов, они ходят в широкополых шляпах с перьями — наподобие тех, что носил Д’Артаньян и его друзья-мушкетеры. И непохоже, что здесь эти шляпы особо нужны — если только для защиты от солнца? Хотя и дожди здесь бывают.

У д’Артаньянов без таких шляп и непромокаемых плащей в купе с кожаными сапогами, был огромный шанс пропитаться нечистотами и всевозможного вида дерьмом, когда они бродили по улицам Парижа. Там ведь содержимое ночных горшков выплескивали из окон прямиком на улицу. А если нет шляпы и плаща…тут все понятно. Ну а сапоги нужны для того, чтобы не промочить ноги в нечистотах, собравшихся на мостовой в сообщества по интересам. Один из королей Франции, уж и не помню какой по счету, даже издал указ, что перед тем, как выплеснуть в окно дерьмо из ночного горшка, его хозяин должен был троекратно прокричать что-то вроде: «Па-берегись!». И все просвещенные европейцы сразу разбегались из дерьмо опасного места.

Здесь ничего такого не было. Тротуары чисто выметены, дорога, если не считать проезжей части — чистая (конские катяхи не в счет!), и стены домов не заплеваны и не загажены. Опять же, насколько знаю из книг и от Мори — здесь существует самая настоящая канализация и есть водопровод (вода идет по акведукам с гор и доступна богатым). Столица мне понравилась.

Я сбежал. Самым натуральным образом — сбежал. Собрал свою котомку с деньгами, взял гитару, и когда караван остановился у ворот крепостной стены, перегораживавшей дорогу с севера, выскользнул из фургона и смешавшись с толпой людей, входивших и выходивших из города, проскользнул мимо охраны каравана и городской стражи.

Меня никто не остановил. Тем более, что я снял свою обычную одежду и снова повесил на шею амулет иллюзий. Ну, чтобы не узнали в элегантном, чистом господине музыканта, вечно ходившего в мятой простой одежде.

Все эти пять дней я думал над предложением Салмона, и чем дальше, тем меньше оно мне нравилось. Принять его означает сунуть шею в ярмо и начать тащить плуг. А я не хочу быть пахарем! Я не хочу все свои дни посвящать зарабатыванию денег, которые оставлю своим сыновьям и внукам! Тупая, тихая жизнь под теплой корягой — это для мокриц, не для меня.

Да, Мори жаль. Но ведь и правда я ее не люблю! Меня не пробивает дрожь, когда я ее касаюсь! Я не мечтаю прижать ее в темном уголке пять раз на дню, и трахать до помрачения в глазах! У меня нет к ней той тяги, той страсти, которую, например, я некогда испытывал к своей молодой жене Ольке. Она смеялась, говорила что я сексуальный маньяк, и что не успевает менять трусики — они вечно мокрые. Потому что я где ее поймаю, там и поимею. И я мог это делать пять, десять раз на дню!

И дело не в гормонах. Просто я так ее любил, что готов был носить на руках, не отпускать из постели дни и ночи! А тут…ну да, я бы с удовольствием занялся с Мори сексом. Ну так…как поесть, как справить нужду…захотелось — и сделал. Размеренно, без дрожи в коленках и утробного рычания похотливого самца. Так разве ЭТО любовь? В конце концов, я начну раздражаться, мне будет неприятно видеть мою жену — особенно, когда вспомню, как меня загнали в эту медовую ловушку. Нельзя делать ТАК! Эти купеческие замашки, эти манеры человека, который знает, что всех можно купить — главное, предложить нужную цену.

Нет, это не по мне. Меня купить нельзя. По крайней мере — не за деньги. Я могу продаться за жизнь друга — чтобы его спасти. Могу сделать вид что продался — чтобы спасти свою жизнь. Но вот так, за обещание корыта с сытной похлебкой? Никогда! Хватит, напродавался в своей долгой жизни…

А еще мне в голову пришла одна мысль…а как я буду объяснять моей жене, что не старею? Ей будет, к примеру, сорок лет, а мне….мне так и будет двадцать. Ладно, я на самом деле могу до самой ее смерти поддерживать тело Мори молодым и красивым — в этом уверен. Но как объясню такое нашей родне? Соседям? Власть имущим? Мне нельзя светить свой возраст. Мне придется каждые десять лет уходить в никуда, исчезать на просторах Империи. Менять внешность — если сумею. Или просто забираться в какие-нибудь глухие места, и ждать, когда обо мне забудут.

Нет, господа хорошие, та судьба, которую вы мне уготовили, меня не устраивает. Если бы я был простым человеком, тогда — да, можно было бы принять. «Стерпится — слюбится». Но я не простой человек. И скорее всего вообще не человек.

Деньги? Да есть у меня деньги. Мне хватит. И еще заработаю.

Пока что выступать с гитарой не буду. Уверен — только высунись, и тут же меня найдет Мори. И начнется нытье, обвинения в бесчувственности и неблагодарности. «Ваня, я ваша навеки!». Нет, деточка…меня этим не проймешь. Прости, но нет любви.

Итак, первым делом надо найти жилье. В гостиницы и трактиры не пойду. Во-первых, дорого. Во-вторых, на месте Салмона я бы первым делом пустил охотников проверить все те места, где я могу остановиться. А значит — мне туда нельзя. Тогда — куда?

А может вообще отсюда убраться? Например — в чужую страну. Как там соседняя называется? «Семицарствие»? Да, если перевести — именно так. Семь царств, которые объединились в империю. Тот же язык, те же обычаи. Читал, что когда-то, до большой войны, эта империя и Семицарствие были единым государством. Так что адаптация там пройдет не сложнее, чем здесь. Надо обдумать эту мысль. Но пока что отдохнуть. Снять комнату и отоспаться там как следует. Лечь на дно.

Вопрос: где искать комнату в чужом городе? Ответ: нужно найти людей, которые знают о городе все, что можно о нем знать. Где найти этих славных людей? Да везде! И лучше всего там, где они тусуются каждый день. На «пятаке». Да, это таксисты. Или, соответственно времени и месту — извозчики. Именно таксисты всегда знают, где можно купить спиртное и потанцевать, где снять девочек и в какую сауну поехать. И где можно снять комнату незадачливому путнику, не знающему о городе совсем ничего. Только где этот самый «пятак» находится?

Включаем голову, и приходим к выводу: «пятак», то есть место тусовки «таксеров», обычно в самых людных местах, как-то: вокзал, порт, рынок, крупный ресторан. Вечером они у ресторанов, днем у рынков. Конечно, всегда существует шанс поймать свободного извозчика прямо на улице, когда он будет возвращаться с заказа, но…вот сколько иду по улице, и ни одного «таксера» до сих пор не увидел. То ли потому, что сейчас обеденное время, то ли иду в том месте, где они редко ездят. Может у них сейчас что-то вроде сиесты? Отдыхают себе в каком-нибудь трактире, пьют пиво с баранками, и не парятся насчет клиентов, которые по этой полуденной жаре не шастают, а тоже сейчас отдыхают и пьют чего-нибудь холодненькое.

Ну что же…все дороги ведут к рынку. Если долго-долго, если по тропинке…к рынку точно придешь. Рынок — сердце города. И обычно этих сердец у города не одно, и даже не два.

Шагать пришлось больше часа, пока не увидел ворота, а за воротами ряды прилавков под навесами. Народу не очень много, даже можно сказать мало, но и это понятно — в этом мире жизнь начинается с рассветом. Днем все спят или сидят в тени, и возобновляется суета ближе к вечеру, когда жара уже спадает. Все, что нужно купить на рынке, закупается ранним утром. Днем покупают только самые ленивые.

У выхода, под огромным деревом (вроде как шелковицей), стояли три двухколесные повозки с поднятыми козырьками. На облучке дремали, повесив носы, здешние работники руля и «гребешка», два парня лет тридцати (может поменьше), и мужик лет пятидесяти (или старше) — широкоплечий, кряжистый, совершенно сельского вида. Я пошел к мужику — все-таки постарше, значит, информации мог накопить больше. Хотя и не факт.

— Уважаемый…мне нужна твоя помощь — обращаюсь я к встрепенувшемуся мужику.

— Всегда готов помочь! — улыбается извозчик — Куда отвезти, молодой господин?

— Давай пока отъедем в сторону — предлагаю я, забираясь в коляску. Извозчик кивает, волнообразно двигает вожжами, и мы отъезжаем от «пятака» метров на триста.

— Так я слушаю, молодой господин — взгляд извозчика насторожен. Похоже, он понял, что я не хотел лишних ушей в пределах досягаемости.

— Ты человек опытный, знающий — начинаю с немудреной лести, и мужику это нравится. Он кивает, взгляд его добреет.

— Да, жизнь пожил, много чего видел. И столицу знаю как свои пять пальцев.

— Мне нужно жилье. Комната, или домик в тихом, спокойном месте, не обязательно центр. Лучше окраина, чтобы подешевле. Но не какой-то там грязный сарай, а хорошее жилье. Можешь что-то посоветовать?