Мир Драконов: Игрушка для дракона

Глава 21

Люблю пироги. Запах печева по исследованиям ученых признан самым привлекательным запахом для человека. Что такое пирог? Это и хлеб, и то, что ты положил в серединку «бутерброда». Запах просто одурял!

Марина и правда хорошо готовит, а еще — быстро. Относительно быстро, конечно — пока сходила в лавку, пока замесила тесто, сделала начинку, да и на то, чтобы пирог пропекся нужно время. Помню, как я теребил бабушку, которая всегда виртуозно пекла пироги: «Бабусь, скоро испекутся?! Ну, сколько еще ждать?!» И бабуся, ехидно улыбаясь, отвечала: «Ну щас вот я сяду на них, чтобы быстрее пеклись!»

Еще я люблю, чтобы корочка была очень тонкой. Магазинные пироги — это пародия на пироги домашние. Толстенные корки и самая малость начинки. Нет, этой дорогой мы не пойдем! Сочный пирог с тонкой корочкой — наше все!

Марина перед тем как испечь, дотошно расспросила меня — какие именно и с чем пироги я люблю Ну…я и рассказал — какие. У меня есть еще один пунктик: я терпеть не могу жареный и вареный лук. Ну вот не переношу его, и все тут! Маринованный ем, сырой ем, с селедкой лучок — самое то. А жареный и вареный для меня хуже стрихнина. Ну я и поведал это моей поварихе. И получил то, что хотел.

Теперь лежу, сытый удав сожравший свинью, и наслаждаясь покоем и сытостью витаю в розовых облаках. Ну что же…жизнь налаживается, господа присяжные заседатели! Берлогу я себе добыл, питание есть, поживем еще!

Кстати, надо бы сделать закупки сразу на пару недель вперед. Сесть на извозчика и закупиться как следует. Бедная девчонка тащила из лавки — на нее страшно было смотреть. Я, осел тупой, как-то и не подумал, что ей придется тащиться с большими сумками. Почему-то решил, что она купит самую малость, ну так…на один день. Или на пару дней. Но она купила много, столько, сколько смогла донести. И видать еще отдыхала по пути.

Попытался ей помочь, когда пришла, посетовал на то, что заставил ее тащить, но она только улыбнулась и сказала, что это хорошая, приятная ноша, и ей совсем не тяжело тащить такое. Еда!

А еще — попыталась отчитаться, всучить мне написанную лавочником бумажку. Что-то вроде чека с наименованием товара, веса и суммы. Я не пожелал сверять перечень товаров, сказал, что ей полностью доверяю, и пусть даже не заморачивается таким делом.

Я не лох педальный, и видал в жизни всякое. Меня кидали, и не раз, норовили обмануть, навешать на уши лапши, так что не могу назвать себя наивным человеком. Но еще — у меня за долгие годы жизни выработалась великолепная интуиция, и людей если и не вижу насквозь, то все-таки неплохо чувствую, кому можно доверять, а кому нет. Марине доверять можно.

А еще…даже если бы она взяла с меня лишнего, я бы не обиделся. Во-первых, двадцать процентов она могла бы взять себе за транспортные расходы. Так сказать совершенно законно. А во вторых…ей нужнее, чем мне. Я здоровенный, сильный мужчина, который может легко заработать столько денег, сколько ему и не нужно. А она…ей девчонку надо кормить.

Кстати…может все-таки помочь? Девчонке? Пусть местные лекари не смогли, так я не местный, дел не знаю. Может у меня и получится?

Кряхтя, спускаю ноги с кровати, сую их в ботинки, потом вспоминаю, что нахожусь не в опостылевшем фургоне, а под крышей, в чистом, ухоженном доме, и плюнув на башмаки с наслаждением шагаю босиком по выскобленным до блеска толстым половицам.

Пока Марина готовила, я успел вымыться и переодеться. Кстати, горячей воды не оказалось — как смущаясь пояснила хозяйка дома, у них нет денег на зарядку магического амулета, подогревающего емкость с водой. Вернее — не было. Завтра она сходит к магу в лавку, зарядит. Стоит это серебряник. Само собой, я тут же дал ей этот серебряник, и Марина сильно смутилась. Получилось так, что она вроде бы вымогала у меня деньги на обогрев воды. Стала извиняться, но я ее сразу же оборвал, сказав, что мне это нетрудно, и пусть такой мелочью не заморачивается.

Мне и в самом деле нетрудно. За тот «чес», который я устроил по дороге в столицу набил бабла столько, что оно едва умещается в рюкзачок. Не знаю сколько там звенит, но по моим прикидкам не менее чем сто золотых. А это по здешним ценам очень много. Я не стал обменивать монеты на крупные — потом черта с два где-то разменяешь, так что в моей «коллекции» были и медяки, и серебро, и не только имперские деньги, как оказалось. Попадались монетки и зарубежные. В общем, денег мне хватит как минимум на год, даже если я совершенно не буду отказывать себе ни в еде, ни в напитках.

Кстати, смешно: вместе с продуктами Марина купила мне большую бутыль красного вина, пахнущего как настоящее вино, но больше похожего на фэнтези-вино, продающееся в гипермаркетах и заключенное в пластиковые пакеты. От вина там только запах. Жулики во всех мирах одинаковы. Марине ничего не сказал, чтобы не расстраивать, а себе на заметку взял — узнать, где она купила эту дрянь, чтобы высказать хозяину лавки все, что я о нем думаю. Взял, мерзавец, да и обманул бедную девочку. Ну не скотина ли?

Марина сидела за столом спиной к двери, подперев голову руками. Меня она не видела и не слышала — я шел босиком, тихий, как вечерний сквозняк. Спина ее вздрагивала, похоже, что девочка плакала.

Я нарочно потопал, чтобы она меня услышала, и когда Марина стала вставать с места, утирая глаза передником, сел напротив нее за стол и приказал:

— Сядь. Рассказывай.

Марина недоуменно посмотрел на меня, но села, комкая потемневший от слез передник, вздохнула, пожала плечами:

— А что рассказывать?

— Ну…например — почему плачешь.

Марина снова посмотрела мне в глаза, нахмурилась, промолчала. Ничего не сказала. Опустила взгляд, уперев его в столешницу, поджала губы.

— Покажи мне ее — попросил я.

— Зачем? — не поднимая головы, спросила женщина.

— Хочу познакомиться. Все-таки живу здесь, а одну из соседок так и не видел. Или это как-то тебя напрягает?

— Нет…не напрягает. Только зачем тебе?

— Если я скажу, что мне интересно…это тебя обидит? Как-то заденет?

Молчит, хмурится.

— Понятно — говорю я — Богатый, здоровый парень решил позабавиться, посмотреть на больную девочку. Скучно ему стало, захотелось зрелищ. Так думаешь?

Молчит, но я видел, как дернулся ее взгляд, уходя в сторону. Точно, так и думает.

— Поверь, я не хочу причинить ей никакого вреда. И не намерен развлекаться, глядя на чужие страдания. Просто хочу познакомиться. И ей будет веселее. Она ведь никуда не выходит, так? Тьфу! Прости…я имел в виду — ты ее никуда не выносишь? Значит ей скучно. А тут хоть какое-то развлечение.

— Иногда выношу. На солнышко. Только она уже тяжелая, трудно выносить — трудно, запинаясь, явно через силу сказала Марина — Вам…тебе и правда хочется ее увидеть?

— Да! — отрезал я — Хочу!

— Тогда пойдем — вздохнула Марина и встала со стула.