Верните мое тело!

В помещении было темно, хоть глаз выколи, и потому Ника тревожно оставалась стоять рядом с входной дверью, скорее слыша, чем видя, как Гунилла стучит кресалом, пытаясь высечь огонь. Наконец ее усилия завершились успехом, и маленькая чашка с жиром весело зачадила на столе, отбрасывая игривые тени на стены.

— Садись, — позвала её за стол Гунилла. — Сейчас я дам тебе выпить успокаивающее питье. Тебя оплетают, как гусеницу. Все улики указывают на тебя, а значит ты точно ни при чём.

— Мне нужно немедленно найти виконта, что-то плохое скоро произойдет! Я видела, как мадам дала Ольфу микстуру подчинения, чтобы он отравил всех! — Ника схватила знахарку за руку.

— Микстуру подчинения? Так и сказала? — улыбнулась Гунилла. — Это же очень хорошо. Это и не отрава совсем. Так, баловство. Но баловство запрещённое. Интересно, как на это посмотрит церковь… Мадам может крупно ошибиться, выпустив сокола, которым не может управлять. Или что еще хуже, — хитро посмеялась она, — если им сможет управлять кто-нибудь другой…

— Пожалуйста, Гунилла, скажи, что сможешь помочь мне! — умоляюще попросила Ника.

— Не знаю, насколько это тебе поможет, но не помешает это точно, — достав из боковой сумки несколько вещиц, она начала с ними возиться — сжигать птичье перо над пламенем, потом какие-то листья, от смешения горелого запаха которых с птичьим пером у Ники тут же разболелась голова…

— Теперь пей, — протянув эту невообразимую смесь Нике, знахарка довольно ухмылялась.

Зажмурив глаза и заткнув нос, Ника кое-как проглотила эту окрошку, которая немедленно стала проситься обратно.

— Даже не вздумай, — предупредила знахарка, увидев, как Ника запирает рот рукой. — Пойдешь на костёр!

От испуга попытки жидкости вырваться на волю немедленно пропали.

— Всё прошло, — сообщила Ника, успокаивая Гуниллу.

— Всё ещё толком не началось, — похихикала та. — Очень приятно играть, зная чужие карты.

— Я пойду посмотрю, что там происходит, а ты сиди здесь и не высовывайся, — услышала Ника в который раз за этот вечер.

Вернулась Гунилла довольно-таки быстро. Жир в плошке не успел прогореть и на полсантиметра.

— Плохи дела, — сообщила она, притворяя за собой тяжелую дверь. — Теперь ты отравила виконта!

Ника схватила себя за голову и в изнеможении легла грудью на стол.

— Ну хоть ты то знаешь, что я этого не делала?

— Конечно знаю. Ты одуванчик, тебя ветром принесло. Я твои линии видела.

Ника подняла голову.

— Ты знаешь, откуда и как меня принесло? Можешь увидеть?

— Как принесло, не могу. А откуда, вполне.

— Ты имеешь в виду звёзды и планеты?

— При чем тут звёзды? Звёзды — это души праведников, более не участвующих в круговороте жизни. Ты пришла из сопутствующих миров, это и дураку ясно.

— А обратно дорогу в этот мир можно найти?

— Можно, церковь всегда всех ведьм отправляет прямой дорогой туда.

— Если ты имеешь в виду костёр, то я против таких дорог. Другое бывает?

— Конечно бывает. Но для этого требуются ресурсы, доступные только безумно богатым. Или церкви. И если церковь заподозрит тебя в таком намерении, то постарается отправить тебя сама, бесплатно.

Гунилла сложила все ингредиенты обратно в мешок.

— Сидеть здесь нет смысла, мы как мышь в горшке — убежать некуда, а рано или поздно найдут. Дай мне подумать, где тебя можно спрятать.

— Я знаю, где спрятаться, — прервала её Ника. — Только не понятно, как туда добраться, если меня ищут.

— И где?

— У виконта. Я знаю где там потайной лаз.

— Это хорошая идея, девочка. У виконта тебя точно больше искать не будут, а я тем временем соберусь с мыслями и что-нибудь придумаю!

— Но как мне туда пробраться?

Гунилла на минутку задумалась.

— Не так сложно. Я выйду во двор и закричу «вот она!», все кинутся ко мне, а ты в это время проскользнёшь прямо туда. А я скажу, что показалось. Хорошая идея, должна сработать, — похвалила себя Гунилла.

Ника нехотя согласилась. Других идей всё равно не было.

Тихонько прокравшись по малому коридору и поднявшись на уровень земли, Ника и знахарка, затаившись в тени угла, долго наблюдали за суетливыми поисками, обозначенными метанием тут и там десятка факелов. Наконец, выбрав момент, Гунилла поощрительно сжала Нике локоть, выбралась из кромешной тени угла и, прихрамывая, побежала к центру двора.

— Вот она! — наконец донесся до Ники ее крик. — Бежит!

Огни факелов устремились на этот крик, как десятки ночных светлячков на призыв одинокой самки.

Ника на цыпочках, стараясь не касаться земли резво помчалась к главному коридору, откуда шли спиральные лестницы наверх.

Топот подошв и крики людей, устремившихся в сторону крика Гуниллы здорово помогали ей ориентироваться в пространстве коридоров. Каждый из участвовавших в ее розыске счел своим долгом орать погромче, то ли чтобы заглушить свой собственный страх перед ведьмой, толи для того, чтобы показать своё усердие начальству. А скорее всего из обоих соображений сразу.

Пару раз Ника замирала, не сворачивая за угол и пропуская несущегося во двор облавщика.

На лестнице было пусто и около двери виконта никого не было.

Что за легкомысленность, подумалось Нике. Как дети малые, честное слово — только что отравили виконта и на тебе, опять его одного оставили.

Она тихонько отворила дверь и скользнула внутрь. Виконт лежал в середине уже знакомой кровати, закрыв глаза, и резко, дробно дышал. Ника протянула руку и откинула прядь волос с его лица, на секунду залюбовавшись медным, чеканным профилем. Затем взяла чистую тряпку, лежащую в медном тазу с чистой водой, и намеривалась отереть виконту покрытое нездоровым потом лицо…

Как вдруг явно почувствовала, что она больше не одна в помещении.

Резко обернувшись и ахнув, Ника встретилась взглядом с мадам Мелиссой, высокомерно оглядывающей её до боли родными глазами, из Никиного собственного тела.

— Я так и знала, что ты сюда явишься, — улыбнулась мадам. — Тебя так легко просчитать, недотёпа.

— Я первый ее заметил, — высунулся из-за ее спины ехидно улыбающийся Ольф.