Фурия

Глава 13

За 3 года до настоящих событий. Канзас.

Территория военного лагеря «Легион».

Кэрри открыла глаза и мутным взглядом обвела комнату, в которой находилась. Прямо напротив неё стоял низкорослый крепкий мужчина в форме. Он был гладко выбрит, но через обветренную кожу всё равно проступала синеватая щетина. Ясные голубые глаза прятались под густыми лохматыми бровями.

— Привет, полковник Хоулетт! — натянуто вежливо поздоровалась Кэрри.

Мужчина вынул сигару изо рта и выпустил в лицо девушки облако сизого дыма. Кэрри закашлялась и скривилась от боли, железные крепления на её руках снова врезались в кожу, вскрыв старые порезы.

— Привет, детка! — полковник белозубо улыбнулся. Кэрри не сдержала дрожь, пробежавшую по телу от этой животной улыбки. — Настроение по-прежнему боевое?

— Нет.

За год с лишним Кэрри уяснила, что с Хоулеттом лучше держаться вежливо и по возможности откровенно и честно.

— Никак нет, сэр!

Полковник снова скривился в усмешке и отвесил гулкий удар девушке в живот. Кэрри со злостью сплюнула ему кровью на плечо, за что получила вдогонку пощёчину. «Сталь закаляется в огне», — он любил повторять ей это.

— Это исключительно в целях тренировки, да? — Кэрри облизнула пересохшие губы.

— Разумеется, — Хоулетт наклонил голову и неторопливо прошёлся вокруг лабораторного стола, к которому, словно бабочка в коробке, была прикована девушка.

Кэрри посмотрела на то, как мужчина в камуфляже мерит шагами комнату. Обычно после второго круга он возвращался к своему излюбленному занятию — издёвкам и ударам. Девушка абсолютно точно знала причину этой антипатии, но не желала ничего менять.

События полуторагодовой давности она помнила плохо. Возможно, это было связано с огромным количеством таблеток и уколов, а возможно, именно так отразилась на её сознании смерть подруги. С тех пор, как они с Акио попали в засаду в служебном здании, из жизни Кэрри исчезли все друзья, зато вместо них появились враги.

Первым из них стал Уильям Страйкер. Это был невысокий полноватый мужчина, одетый, как и полковник Хоулетт, в камуфляж, только зеленоватый, а не серый. Водянисто-голубые глаза всегда прятались за круглыми очками. Он первым пришёл в карцер, чтобы проведать Кэрри, и сразу проникся к ней резкой антипатией. Точнее, как выяснилось потом, он ненавидел всех мутантов, подобных мутантам, любителей мутантов и даже само слово «мутант», и даже каждую букву, составляющую это слово. Кэрри имела неосторожность резко пошутить на эту тему, сказав, что Страйкер ненавидит даже детишек в парке, читающих комиксы про супергероев, за что поплатилась, получив увесистый удар по губам.

К счастью, Страйкер более не появлялся, что не мешало Кэрри всем сердцем его ненавидеть. Он при ней пролистал её пухлое досье, выдавил из себя пару смешков и, протянув папку полковнику Хоулетту, промолвил: «обучите её».

Так у Кэрри появились ещё два врага. Вместе с полковником Хоулеттом работал его лучший друг. Имени его никто никогда не произносил, а сам Хоулетт всегда называл его не иначе как Старина. Это был огромный мускулистый мужчина, от которого пахло потом и псиной. Он был так же волосат, как и его закадычный друг, только волосы его были желтовато-белые, а не тёмные. Хотя друзья вообще были очень похожи друг на друга, разве что низкорослый Хоулетт едва дотягивался Старине до локтя. Кэрри даже не сразу определилась, кого из них больше ненавидит.

Когда её держали в карцере, туда обычно захаживал Старина. Он часто показывал ей ожерелье из зубов и рассказывал, кому из его жертв эти зубы принадлежали. И с особым удовольствием он описывал, как они попали на его ожерелье. Один раз он даже зашёл внутрь камеры и попытался сорвать с Кэрри одежду. Ему, без сомнения, это удалось бы, но знакомый голос Кэрэлайн Стратворс предупредил его по мегафону, что задуманное исполнять не стоит, так как Легион склонен полагать, что плавающий икс-ген в крови девушки ещё недостаточно изучен. В общем, Старине настоятельно рекомендовали отказаться от идеи насилия, так как единственное, что им доподлинно было известно, так это то, что именно половой контакт мог привести к необратимым последствиям в способностях подопытной и контактирующего с ней мутанта.

Кэрри прекрасно знала об этом и могла бы подтвердить их теорию и даже в красках описать, что может приключиться с мутантом на примере Джоуи, но, разумеется, не стала этого делать. Именно эта загадка её организма давала ей огромное преимущество над Стариной. Она могла поддразнивать его сколько угодно, оставаясь в безопасности за решёткой, а он, в свою очередь, люто возненавидел её, и на каждодневной тренировке Кэрри уносили без чувств с поля боя благодаря его стараниям.

Однако в совершенстве побоев Старина всё же уступал своему лучшему другу. Полковник Хоулетт очень быстро обнаружил все слабые места девушки, и тренировки превратились в истязания. Способности Кэрри стремительно угасали, и тренеры всё чаще имели возможность приложить её покрепче. Лишь в те недолгие моменты, когда она сосредотачивалась на том, как их ненавидит, её способности с воем вырывались наружу и рвали своих мучителей. Но Старина и Хоулетт были словно специально созданы для этого, к следующему утру на них не оставалось ни царапины, и истязания продолжались заново.

Послужной список Кэрри стремительно пополнялся. Это касалось не только её умений, которые теперь развивали в русле «убей как можно больше», но и её травм. Благодаря исцеляющему фактору, ей довелось пережить несколько смертельных ранений, даже таких экзотичных, как вспоротый живот, раздробленные колени и перерезанное под разными углами горло. Боль от побоев и попадания пуль уже давно стала настолько привычной, что истощённое пытками сознание приучилось воспринимать её, как нечто обыденное.

Изредка в мучения Кэрри вносилось разнообразие. Однажды в лагерь приехал человек в форме и привёз таинственный кейс. В нём хранилась очередная военная разработка в виде сыворотки мутноватого жёлтого цвета, которую тут же и ввели Кэрри. Первая тренировка прошла превосходно, в тот день ни Старине, ни Хоулетту не удалось подойти к Кэрри на расстояние удара, и эксперимент продолжился. Уильяму Страйкеру уже рапортовали об успехе, когда случился коллапс, и организм Кэрри начал отторгать препарат. Несколько месяцев она провела в беспамятстве, доведя полковника Хоулетта до исступлённой ярости.

Едва Кэрри удалось прийти в себя и вернуться к обычному ритму, как было решено разнообразить тренировки, и в команде тренеров появился телепат. В атаках он не участвовал, но его попытки воздействовать на сознание вызывали у Кэрри дичайшую головную боль и здорово ей мешали. Всё изменилось, когда уязвлённый непробиваемой защитой девушки телепат решил взять её под контроль. Взлом провалился, и оба они, что нападающий, что Кэрри, подвергшаяся атаке, потеряли сознание. Это вызвало общий переполох, так как ранее ничего подобного не случалось. И если Кэрри уже на следующий день была на ногах, то телепат не пришёл в себя ни на следующий день, ни на следующую неделю. Лишь спустя пару месяцев на одной из тренировок полковник Хоулетт обмолвился, что тот умер. Так или иначе, больше телепатов против Кэрри никогда не ставили. Сама же она никогда и никому не обмолвилась, как слилось их сознание во время контакта, и что именно она сделала со своим соперником. Но она была уверена, что сможет это повторить, и очень досадовала, что ей больше не предоставляется такая возможность.

Тренировки становились всё чаще, всё интенсивнее, а единственной задачей Хоулетта оставалось поддержание формы своей подопечной. Именно благодаря его стараниям Кэрри находилась в приступе постоянной ненависти и злобы, её глаза совсем потеряли зелёный оттенок и всё время горели жёлтым.

Но вскоре обнаружилась и обратная сторона такой методики: спустя два дня после очередных побоев Кэрри потеряла исцеляющий фактор. Первой это заметила она сама, когда порезалась разорванной паракинезом металлической кружкой. Царапина не затянулась, даже более того, она начала обильно кровоточить. Кэрри в исступлении исполосовала себе все руки, и после этого, дабы не рисковать, её перевезли в лабораторию, намертво приковав к столу, чтобы избежать любой попытки девушки навредить самой себе.

Но исцеляющий фактор не вернулся к ней ни через день, ни через неделю, ни через месяц. Это привело учителей в ещё большее бешенство, и теперь её не отвязывали от стола даже для того, чтобы отвести в туалет. Похоже, пропажа исцеляющего фактора вызвала у всех панику, так как у Кэрри начали брать такое огромное количество анализов, что она стала терять сознание от малейшего укола.

Старина совсем потерял к ней интерес, зато полковник Хоулетт воспринял инцидент как личную обиду и посчитал своим долгом приходить в лабораторию каждый день и отвешивать своей подопечной тумаки в воспитательных целях.

— Чем я так не угодила лично вам? — Кэрри привыкла беседовать со своим мучителем, чувствуя в разговорах с ним какую-то непонятную потребность.

— К тебе проявляют слишком большой интерес, — полковник Хоулетт наклонился к Кэрри и поднёс кулак к её лицу. Костяшки его пальцев раздвинулись, выпуская на волю когти. — Представляешь, даже сделали приписку, что у тебя потенциал омеги.

— Чтоб ты сдох, урод! — пожелала своему мучителю Кэрри и скривилась: когти входили под кожу всё глубже.

— Я вот что думаю, детка, может, просто содрать с тебя эту маску и показать всем, кто ты на самом деле? — Хоулетт наклонился к девушке вплотную. — Как считаешь?

— Я в вашей власти, полковник Хоулетт, но мне бы этого не хотелось, — Кэрри старалась отвлечься от того, что в ноздри бьёт горький запах сигары.

— Хорошая девочка, — похвалил полковник, когти резко исчезли в его кулаке. — Раз ты сегодня в хорошем расположении духа, то, думаю, мы можем поговорить о приятном.

— Вы уезжаете? Какая жалость, — как можно более ядовито сказала Кэрри.

— Уезжаю, — Хоулетт с очевидной насмешкой улыбнулся в ответ. Девушка явно ожидала очередного удара за свою колкость, но теперь находилась в абсолютном нокауте от неожиданной новости. — Но обещаю вернуться к тебе, детка!

— И вы мне скажете, почему? — из голоса Кэрри пропал всякий сарказм, и появились нотки тревоги и страха.

— Ты у нас звезда, Сто двадцать первая, — почти прошипел полковник. — Ты у нас мутант номер один. В твоем жалком, немощном тельце ничего нет, но наш уважаемый борец за идеалы Страйкер отчего-то считает иначе. Я бы доказал ему, раздавив тебя, как насекомое, голыми руками, но он думает, что из тебя получится совершенное оружие. Он считает, что ты даже лучше, чем я, детка, просто потому, что у тебя радиус поражения больше. Но теперь всё изменилось благодаря тебе, моя маленькая упрямая девочка. Тебе ведь больше всех надо было всё разнюхивать, пролезть в архив и засунуть свой нос, куда не следует. И что в итоге? Пока ты сидела в этой банке, —Хоулетт со всей силы ударил по лабораторному столу, заставив Кэрри скривиться от боли, — я совершенствовался. Теперь в тебе нет необходимости, без исцеляющего фактора ты ноль, пустышка. Объект 121 подлежит ликвидации.