Сила способная изменить мир. Предназначение

Но Владыка Света остался глух к мольбам. Зато на призыв людей откликнулась Тьма, просачиваясь через кровавый круг, стелясь по полу, подобно щупальцам морского чудовища. Ситуация не просто не соответствовала тому, что мужчина ожидал увидеть в храме Руфеона, происходящее было похоже на ночной кошмар. Таллеан извлёк клинки из ножен. Одним быстрым движением он метнулся к магическому кругу и в несколько ударов оборвал жизни заклинателей, разрывая подпитку заклинания. Тьма с шипением вскинулась, извиваясь в воздухе.

За его спиной на пол упали несколько тел и раздался женский вскрик – Кириаз атаковал других жрецов. Люди заметались, словно перепуганные звери во время лесного пожара. Кто-то ломанулся к дверям, отчаянно и бесполезно пытаясь их открыть. Тени знали своё дело – этой ночью из храма не выйдет ни один человек.

Архиепископ кинул в Таллеана сгустком светлой магии. Шагающий в тенях легко уклонился, метнувшись в сторону. Где-то рядом свирепо клубилась Тьма, лишившаяся источника магической подпитки. То, что призывали жрецы, застряло между мирами и теперь яростно и отчаянно рвалось из портала. По каменным плитам пошли трещины. Неизвестная тварь рычала, стремясь разорвать пространство. Смерть призывателей не остановила перемещение, хотя и замедлила его.

– Твой народ – ошибка богов! Давать такую силу неполноценным творениям! – архиепископ самодовольно смотрел на него, плетя новое заклинание. – Пусть Свет покарает тебя!

Таллеан едва успел увернуться. Лучи обжигающего света хаотично ударили по всему помещению. Тьма зашипела, сворачиваясь оборванными лоскутами возле кровавой печати.

– Ты черпаешь свою силу из теней, проклятое создание. Я изгнал тьму, – человек безумно рассмеялся, глядя на него.

– Ты сам и призвал сюда тьму, – равнодушно подметил шагающий в тенях, прислушиваясь к колебаниям магии возле места проведения ритуала.

Каменная плита раскололась и из проема показалась покрытая густой черной шерстью лапа. Чудовище вцепилось когтями в пол, протискиваясь через брешь в пространстве.

– Вот он, мой союзник, – обрадовался архиепископ. – Они помогут человечеству очистить Акрасию от недостойных.

– Безумец, ты призвал демона Фетрании.

Чудовище вылезло из расщелины уже по пояс. Мощное тело, покрытое чёрной шерстью, лапы с длинными когтями, способными крошить камни, крупная волкоподобная голова и два полыхающих алых глаза с узкими, словно щели, зрачками. Тварь нашла его взглядом и оскалилась. Таллеан подметил, что зубы у демона растут в три ряда. Ждать, пока вервольф вылезет целиком и будет готов сражаться, было глупо. Шагающий в тенях метнулся к врагу, ловко уклоняясь от заклинания. Телепортировался немного в сторону, уходя от размашистого удара лапой. Острые когти высекли искры из каменного пола. Брызнула кровь. Черная. Фетранийская. Покатилась по мраморным плитам отсеченная демоническая голова.

Таллеан развернулся к человеку, даже не удосужившись бросить взгляд на поверженного врага. Рядом с ним остановился Кириаз. Можно было не оборачиваться, чтобы понять – живых жрецов за его спиной уже не осталось. А человек перед ними видел, что стало с его последователями, и прекрасно понимал, что будет дальше.

– Вы… Вы не посмеете! Я – Термер Третий, архиепископ шеакрийский. Это будет считаться объявлением войны между Шеакрией и Рохэнделем! – мужчина отступал спиной вперёд, разумно опасаясь поворачиваться спиной к убийцам. – Я – наместник Руфеона в Акрасии! Я несу его волю народу!

Одно быстрое движение. Взмах клинка. Крики архиепископа потонули в потоке крови, брызнувшем из рассеченного горла. Таллеан ещё раз взмахнул рукой, стряхивая алые капли с оружия на белые плиты. Из боковых переходов один за другим появлялись шагающие в тенях, закончившие зачистку остальной части храма.

– Ну надо же, до чего докатилось человечество… Это что, фетранийский вервольф? – Вазар, остановившись рядом с тушей поверженного демона, толкнув лапу носком сапога.

– Да, – шагающий в тенях подошел к голове демона, приподнимая вверх губу и оценивая клыки. Выбрал тот, что был самым крупным, и одним точным движением рассек десну, помогая себе вырвать боевой трофей.

Его подчиненные молча переглянулись между собой. Новое увлечение своего капитана они не понимали, но спорить никто не станет. К тому же клык демона станет лишним подтверждением его слов, когда придёт время доложить Азене о результатах их миссии. Если люди дошли до того, что объединились с фетранийцами, то войны избежать не получится…

***

– Эта история не несёт в себе ни капли правды! Сплошные домыслы и клевета! – Аман негодующе расхаживал по комнате.

– Мне её рассказал непосредственный участник тех событий, – Анью пожала плечами.

– Такого не могло быть! Служители Руфеона никогда не опустятся до того, чтобы заключать союз с Фетранией. Я не потерплю подобного в отношении своего Ордена!

Силлиан помешивал пряное вино в котелке, делая вид, что его вообще нет в комнате. Лезть в религиозные препирательства этой парочки он не собирался. И уж тем более не собирался принимать чью-либо сторону в этом конфликте. Споры Амана и Аньюриэль на тему религии и ценности жизни каждого существа в мире не прекращались столько, сколько Силлиан знал этих двоих. И, что наиболее вероятно, с самого момента знакомства жреца и колдуньи.

– Ты хочешь сказать мне, что за всю историю Акрасии ни один жрец не отрекся от этого твоего учения и не повернулся к Тьме? – Анью самодовольно улыбнулась, словно знала ответ на этот вопрос.

– Вы можете прекратить ругаться? Я хотел спокойно провести вечер с друзьями, а не слушать эти ни к чему не ведущие споры, – король всё же не выдержал и вмешался.

– Ладно, – чародейка снова растянулась на шкуре урса перед камином, покачивая в воздухе босыми ногами. – Мне не принципиально. В отличие от этого глупого святоши.

Аман хотел было что-то ответить, но, встретившись с Силлианом взглядом, решил промолчать. Так было всегда. Анью предпочитала оставлять последнее слово в их спорах за собой. Каждое слово, сказанное жрецом в последствии, становилось началом нового спора.

Силлиан разлил вино по чашкам, протягивая одну Аньюриэль. Девушка принюхалась к напитку, попробовала немного и довольно зажмурилась, улыбаясь.

– Ответственность за последствия полностью на тебе, – не глядя на них проворчал Аман.

– Весь алкоголь уже выпарился. Это не опьянит даже младенца. Может отложишь в сторону свои бумажки и присоединишься к нам? – король недовольно косился на листы в руках друга. – Я думал сыграть с тобой партию в асар.

Жрец удобно устроился в кресле, вытянул вперёд ноги и принялся за чтение каких-то рукописей, принесенных им из храма Кадана.

– Ты просил не сидеть сегодня в архиве и библиотеке. Но разговора о том, что мне нельзя читать, не было, – Аман улыбнулся, довольный собственной находчивостью.

Силлиан собирался было ответить, но в этот момент рукописи в руках жреца вспыхнули синим пламенем.

– Аньюриэль! – мужчина яростно перевел взгляд на чародейку. – Немедленно прекрати это!

– Нет, – она лукаво улыбнулась в ответ, жмурясь, словно добравшаяся до сливок кошка.

– Поиски Ковчега – задача первостепенной важности! Ты хоть знаешь, что это? – жрец потряс в воздухе полыхающими бумагами.

– И что? – судя по интонации, колдунье было глубоко плевать на содержание бумаг.

– Это письма эсдо Сиен Лютерану. Там может быть информация о том, куда она спрятала свою часть Ковчега. А ты их сжигаешь!

– И что изменится, если ты прочтёшь их завтра? – Анью приподняла вверх одну бровь.

Аман сурово смотрел на чародейку. Та спокойно смотрела в ответ. Воздух между двумя магами разве что не искрил. Король грустно вздохнул. Ожидания приятного вечера в компании лучших друзей разбились о реальность, где эти самые друзья не могут находиться в одном помещении не поругавшись. Иногда Силлиан задумывался о том, есть ли что-то, что держит их вместе, помимо общей цели путешествия? Уж слишком эти двое разные. Спокойный, рассудительный Аман и взбалмошная, неугомонная Аньюриэль… Боги знатно посмеялись, сведя вместе их пути.

Жрец, нахмурившись, отложил бумаги на стоящий рядом стол. Синее пламя тут же потухло. Записи остались невредимы, словно не полыхали буквально несколько мгновений назад. Магическое пламя не чета обычному, это король уже успел уяснить.

Повисло напряженное молчание.

– Может всё же партию в асар? – попытался разбавить тишину Силлиан.

– Я пас. Жрецам не дозволено играть в азартные игры.

Анью прикрыла улыбку за бокалом. Жрецам много что было запрещено, однако это не мешало Аману участвовать в игре в качестве советника.

– Лучше расскажи какую-нибудь историю. Люди ведь так проводят этот праздник, рассказывая друг-другу что-то, – чародейка пристально посмотрела на жреца.

Аман задумчиво смотрел себе под ноги, словно размышляя, о чём таком жутком и мистическом он может рассказать.

– По правде говоря, жрецы-отступники встречались в истории Ордена прежде, – мужчина перевел взгляд на угли в камине. – Тогда его звали Родрик Благочестивый. Его репутация целителя была известна во всём Артемисе и за его пределами. Великий лекарь, что с легкостью исцелял даже тех, кто казался безнадёжным, глава Ордена Первозданного Света. Уважаем и почитаем всеми. Казалось бы, к чему ещё можно стремиться…

***

Его репутация целителя была известна во всём Артемисе и за его пределами. Великий лекарь, что с легкостью исцелял даже тех, кто казался безнадёжным, глава Ордена Первозданного Света. Уважаем и почитаем всеми. Казалось бы, к чему ещё можно стремиться. Но извечный ход мироздания неминуемо двигался, повинуясь колесу времени. За весной приходило лето, за ним осень, а за ней…

«Смерть – естественная часть жизни»: так говорилось в Священных Писаниях Ордена. Родрик повторял это из раза в раз, читая проповеди перед жрецами, послушниками, горожанами. Успокаивал стариков, страшащихся ухода из жизни, и тех, кто переживал утрату близких. Весна, лето, осень… Годы начинали брать своё и он задумался о том, а что ждёт его после жизни. Ведь рано или поздно, но дар начнёт слабеть, а за этим неминуемо последует старение тела.

Можно было, как и многие другие жрецы, успокаивать себя тем, что то добро, которое они принесли в этот мир, будет жить вечно. Но Родрик, как никто другой знал, что человеческая память так же быстротечна, как горная река. В его распоряжении были все архивы Ордена. Там же были и описания каких-либо значимых деяний жрецов. Многие страницы выцвели, имена стёрлись, да никто уже и не вспоминает о тех событиях. Все те добрые дела канули в забвение. Так случится и с памятью о нём, после того, как душа покинет тело и отправится в Звёздные Чертоги. Ничто не вечно. Его забудут, словно никогда и не было тех поступков, что он сотворил. Весна, лето, осень…

Годы неумолимо бежали вперёд, доводя Верховного жреца до грани отчаяния. Бестолковые молодые послушники никак не могли заучить историю Ордена, вечно путаясь в именах и датах. Всё было бесполезно. Всё, что он сделал, всё, чего он добился, исчезнет вместе с ним из этого мира.