Верните мое тело!

— Какие ресницы? — недоуменно переспросил он.

— Тут длиннее, — она потрогала его ресницы кончиком пальца, — а тут короткие. И брови.

— А, — наконец понял он, — я аж испугался, о чем ты. Наверное, огнем сносит, когда трубку прикуриваешь от факела.

— Ты куришь трубку! — прыснула Ника. — Никогда бы не подумала. А почему я тебя с трубкой не видела?

— Трубка требует времени и обстоятельности. Это время для размышлений. Его-то в последнее время и не было, — поделился он. — Вот разгребём тут всю эту мешанину, обязательно займусь и научу тебя курить трубку. Впрочем, зачем откладывать? Я прямо сегодня научу тебя курить.

— Вот уж спасибо, — рассмеялась Ника. — Но не надо. Честно. Я вот Гуниллу могу представить курящей трубку, а себя нет. Не надо. Буду на колдунью похожа. Может в старости? Годам к девяноста и решусь.

— Так и сделаем. Договорились, — заявил виконт. — В девяносто учу тебя курить трубку.

— Трубка это для колдуний и ведьм, — снова прыснула со смеху Ника. — И, кстати, про ведьм. Где наша Мелисса? Я чувствую, что могу поговорить с ней. Буду строить из себя Маринку. Думаю, получится. Узнаю, что они там задумали. Как баба-яга, в тылу врага.

— Не надо недооценивать их, — виконт стал серьёзным. — Если и есть тут настоящая опасность, так это они. Держись пока от них подальше, а я посоветуюсь с церковником. Я приказал всем слугам быть настороже и приглядывать за ними и тобой. Я тоже буду за тобой приглядывать. И да, кстати, чтобы мне было приятней за тобой приглядывать, вот надень это, — он вынул из кармана сверкающее резкими бликами драгоценных камней ожерелье и церемонно застегнул на её шее. — Это принадлежало моей матери и передаётся внутри нашей семьи поколениями. Пусть пока будет у тебя.

Ника, ошеломленная красотой вещи, растроганно промолчала, погладив ожерелье руками.

— А пока, пойдем поедим. Я готов съесть зажаренного барана целиком! Впрочем нет! Я готов разделить барана с тобой!

— Очень мило, — улыбнулась она, — с удовольствием разделю ваше разделение.

— Твоё, — поправил виконт.

— Твоё, — согласилась Ника. — Ты и я.

Внизу бурлила обычная хозяйственная суета. Кто-то с руганью пытался отодрать пригоревший котёл, пара мальчишек грубыми щётками причесывали лошадей, а ещё двое, забравшись с ногами на высокий навес, грызли яблоки и сверху давали руководящие указания и плевались.

При виде виконта они немедленно скатились вниз и стали делать вид что занимаются чем-то полезным, чем очень рассмешили Нику, сразу заметившую этот цирк.

— Пойдем со мной, — сказал виконт, — устроим военный совет.

— Иди, — согласилась Ника, — я через минутку подойду. Посмотрю еще на жизнь замка. Такое не часто увидишь. Словно находишься в историческом кино.

— А я другого и не видел, — рассмеялся виконт. — Самое обычное дело. Побудь тут, но смотри, будь осторожна. Не с кем не болтай, пока не решим точно, что делать.

Он притянул её к себе и, прикоснувшись губами к её губам, весело подмигнул. И резким, размашистым шагом удалился вверх по лестнице.

С его уходом суетливо-разгильдяйская жизнь двора почти сразу восстановилась, и мальчишки, быстро привыкнув к присутствию Ники, опять принялись за свои нехитрые проказы, немало её веселя.

Продолжалось это минут пять, пока вдруг Ника каким-то пятым чувством не ощутила растущую угрозу. И действительно, с еле скрываемой неприязнью заметила идущую навстречу кухарку Клару, внутри которой, как она понимала, сейчас находилась душа мадам Мелиссы. К прекрасной одежде, привезённой Никой прошлый раз прибавилась большая диадема на лбу, по всей видимости признак королевского расположения и власти.

Подскочив к ней и взяв под локоть, повела в сторону, злобно шипя широко улыбающимся ртом. Миновав скопление работающих и завернув в первую арку, она развернула Нику к себе лицом и, кипя от бешенства, затараторила:

— Я весь день пытаюсь тебя найти. Где ты шляешься? Под него подлазишь? Не наглей, повторяю тебе не наглей и не спеши, всему своё время. Будешь слишком рыпаться, он тебя вычислит, поверь мне. И что происходит со структурой? Ты порезала ткань пространства и ждёшь? Чего?!

— Какую ткань? — не поняла Ника, строя из себя захваченную собственными мыслями Маринку.

— Портал, Адриенна. Ты его открыла, и он продолжает тянуть, я чувствую, — злобно шипела Мелисса.

— Называй меня Ника, — нагло бодрясь, сообщила ей Ника. — Надо быть осторожными.

— Ты играешь, А… Ника? Ты, как всегда, играешь. Твоя легкомысленность не доведет до добра. Вспомни прошлый раз! Помнишь?! Ты тоже умудрилась всё испортить, хотя знала, что это предпоследняя попытка.

— Хорошо, — собралась с силами Ника, и принялась вдохновенно врать. — Давай я буду слушать только тебя. Полностью забуду своё мнение. Скажи ты — как всё делать правильно, от начала и до конца. И назови мне, где я ошиблась, а ты была права.

— Да я везде была права! — забурлила модно одетая кухарка. — И это только твоя ошибки топят нас, и последствия твоих неверных выводов. Это ведь ты настояла взять эту куклу, — она больно ткнула Нику в грудь, — а из-за неё всё и развалилось. Я пострадала. Теперь вот в этом, — она показала на грудь кухарки Клары, — ходить приходится. Ты же знаешь, хозяин не простит нам неудачи. И ты, в прошлый раз это прекрасно знала, но опять. Ты опять за старое. Я тебя предупреждаю в последний раз. Ты понимаешь своим ветренным умом, что ребёнок от виконта — это единственная и последняя попытка открыть ворота и впустить хозяина в этот мир. Только его тело и кровь может поставить постоянный портал, через который вернётся вся армия уничтоженных душ, — молитвенно произнесла она глядя вверх. — Кто бы мог подумать, что от куска бесполезного мяса может зависеть так много!

Ника судорожно сглотнула, понимая, что Мелисса обсуждает жертвоприношение младенца.

— Приди в себя, о Адриенна, умоляю тебя! Нацелься на результат. Не дай себе совершить ошибку, ради всеобщего дела! — шипела она.

Испуганная Ника кивала, соглашаясь со всем и не зная, что и сказать.

— Так что там с порталом? Для чего ты его держишь? Ты же знаешь, чего нам всем это стоит! Что ты задумала?

— Я хотела провести виконта в наш мир обратно. Дать ему погулять среди благополучия и воспользоваться его настроением, — схитрила, как могла Ника.

— Ты сошла с ума! Ты точно, сошла с ума! — шепотом заорала Мелисса. — Ты что творишь, дрянь!

Она подскочила ближе и влепила Нике пару болезненных пощёчин, от которых заныли щёки и пробудилась такая ненависть, что только диким усилием воли Ника удержала себя от ответных действий.

— А если он поймет дорогу, ты об этом подумала, эгоистическая тварь? Я всё расскажу хозяину, не думай, что это сойдет тебе с рук! Немедленно закрой портал! Или ты хочешь, чтобы нас тут всех размело на куски? Тебя словно разума лишили. Держать открытым портал столько времени, ненормальная кретинка. Где сосуд? — она, бешено дрожа вцепилась Нике в руку.

— Там, — испуганная возможным взрывом, Ника поспешно пошла в сторону каземата, где прежде Маринка состряпала в реторте блестящий как зеркало элексир.

— Тебя словно разума лишили! — кипела Мелисса. — Оставить на столько времени пустой портал! Чудо, что он ещё не схлопнул всё вокруг. Если бы я хотела отравить всех, то так бы и сделала, но по неосторожности, по глупости?! Умоляю! Требую, будь внимательнее, Адриенна!

В помещении, где Маринка давеча открывала портал, они попали без всяких проблем. Мелисса просто дунула через ладонь каким-то белесым порошком в лицо охраннику и он, очумело застыв на месте, дал им беспрепятственно войти внутрь. Всё оставалось на своих местах. Десятки ингредиентов, жаровня, реторта с серебристой жидкостью.

— Слава огню земли! — радостно завопила Мелисса. — Оно еще держится! Давай закрывай быстрее.

Ника, надеясь до последнего найти выход из положения, замялась и приложив руки к вискам, зажмурила глаза и наконец нашлась:

— Я не хорошо себя чувствую. Совсем нехорошо. Могу упасть, — она присела на корточки. — Можешь ты закрыть? Сама.

— Конечно, — Мелисса косо взглянула на неё. — Минутное дело. Я удивляюсь твоей безалаберности.

Она схватила реторту с серебряной амальгамой и, вырвав из себя пару волос, кинула их в чашку, куда осторожно перелила содержание реторты.

— Подуй, — она протянула содержимое чаши Нике.

Та вытянула губы, чтобы подуть на жидкость, когда Мелисса неожиданно, резким и неостановимым движением вылила жидкость на голову сидящей на полу Ники.

Серебренная жидкость, скатившись по голове и плечам, организовала вокруг неё на полу дрожащую лужу, куда Ника стала стремительно просачиваться, словно в капкан зыбучего песка.

— Ай! — вытянув руки, она схватилась за каменные плиты вокруг, словно за края проруби, стараясь удержаться.

— Ты не Адриенна. Кого ты хотела обмануть, глупица? — захохотала Мелисса.

Больно отдавив пальцы из последних сил держащейся Ники, она стукнула по ним ногой, заставив отдёрнуть руки.

Кричащая Ника, вывалилась из сумрачной комнаты в туманное, непроницаемое пространство, а дыра, через которую она выпала, тут же затянулась за ней, словно ряска на болоте.