Свет в океане

— Ты это делаешь ради себя или переживаешь за кого-то ещё? — напрямик спросил Блэк.

— Кого, например?

— Тех же Паркинсонов. Убийца с ними не закончил.

Блейз рассмеялся.

— На Слизерине такие вопросы не задают, «Ван Хален». Так что? Ты в деле? Я мог бы показать тебе то местечко. При дневном свете, глядишь, и логово маньяка отыщем.

— Один дрейфишь?

— Вдвоём веселее.

Спровадив Забини, Регулус поднялся к себе, сделав мысленную заметку завтра же добавить парочку защитных заклинаний вокруг дома.

Снаружи совсем стемнело. Небо было ясным — ни единого облака, всё усыпано звёздами. На кровати Регулуса свернулся калачиком Нуар. Он не спал — подкарауливал луну, кончик хвоста мерно ударял по покрывалу.

— Что бы сделал Сириус? — доверительно прошептал Регулус, сев рядом. Он взглянул на свои ладони, будто решение уже лежало в руках. — Тут и думать нечего. Он бы кинулся разыскивать анимага-убийцу, вообразив себя крутым детективом. Надо расспросить Бони, вдруг ему что-то известно. А ещё у меня появилась идея, как незаметно пройти в Отдел тайн и разобраться с просьбой Герпо.

Нуар поднял голову. Кошачьи зрачки расширились. Уши дёрнулись.

Регулус вздохнул, чувствуя свербящее раздражение в груди из-за лжи, которую ему скормил Поттер, но факт оставался фактом: Гарри заботился о нём, поэтому привлёк Гермиону. Гермиону, которая ненавидела чары забвения и тёмную магию.

— Разве она может думать обо мне ещё хуже? — простонал Регулус и посмотрел на Нуара, но того проблемы живых не интересовали.

Кот зевнул и отвернулся, потеряв интерес к «беседе».

* * *

18 февраля

Регулус давно не поднимался ни свет ни заря. Шататься полночи по волшебным улочкам — пожалуйста, но вставать раньше всех в доме — пытка, мука, каторга. Забини, кажется, вовсе не ложился — его аж потряхивало от возбуждения, когда Регулус перевалился через ограду и встретил Блейза на лугу.

— Ты решился! — воскликнул Блейз, безуспешно пытаясь скрыть ликование.

Регулус едва протёр глаза. Глас любимого одеяла, звавшего его назад в свои объятия, казался ему громче восторженных возгласов Забини. И всё же он позволил тому схватить его за локоть и протянуть через пространство.

Они приземлились в грязь. Блейз не преувеличивал, назвав это местечко глушью: поблизости не наблюдалось ни единой человеческой постройки, деревьев же было в избытке. Хвойные стражи встречались на каждом шагу — сосны со вздутыми корнями, стелющимися по каменистой почве и песчанику. Сосновое царство разбавляли ольха и можжевельник — на втором до сих пор чернели ссохшиеся ягоды, которые не успели склевать за зиму птицы.

— Я валялся вот здесь! — провозгласил Забини с такой гордостью, словно показывал кратер, оставшийся после падения метеорита, а не едва заметную вмятину в грунте. — А тут отпечаток звериной лапы. Четыре дня прошло, а он ещё на месте. Мерлин, да это чудище весило под тонну!

Регулус прошёл мимо Забини, следуя цепочке звериных следов. Зверь на самом деле был тяжёлым, раз даже на каменистой земле отпечатки хорошо сохранились, но затем они обрывались.

— Ничего, — сказал Блэк. — В человеческом виде этот гад слишком лёгкий. Мы не знаем ни размер его ноги, ни примерный рост...

— Осмотримся? — предложил Блейз. — Вдруг он что-то выронил. Или хотя бы узнаем, где мы.

Регулус не возражал. Они не могли определить своё местоположение, а спросить было не у кого. Гористые склоны для Британии отнюдь не редкость. Впереди слышался плеск воды, и Регулус двинулся на звук. Вскоре между деревьями показалась полоска воды.

Блейз, шедший неподалёку, зацепился носком ботинка за выступающий корень и витиевато выбранился.

— Тебя только на разведку посылать, — прошипел Блэк.

— Ох, простите, что не надел калоши, — ему в тон отозвался Забини. — По-моему, уже ясно, что тут ничего нет. Только время теряем.

Регулус возвёл глаза к небу.

— Благодаря тебе же, Забини.

Когда они вышли к каменистому берегу, Блейз плюхнулся на ближайший валун и начал со вздохами осматривать свои ботинки из кожи с задницы какого-то редчайшего дракона. Регулус не стал говорить, что камень, на котором Забини причитает, не чище земли под ним. На естественной насыпи рядом вопреки времени года и сырому дню тут и там выглядывали скромные цветочные головки. Регулус сорвал один бутон.

— Ладно! — воскликнул Забини, осознав, что напрасно сотрясал воздух жалобами — его не слушали. — Признаю: я зря притащил тебя сюда.

— Здесь красиво, — заключил Регулус, оглядевшись.

— Тогда оставайся в этой глуши навсегда! Кто запрещает? — буркнул Блейз. — Созерцай цветочки, плавай в речке, а если наткнёшься на медведя-людоеда, то, будь добр, сообщи мне.

Когда Регулус вернулся домой, то был встречен ставшими привычными напастями: Пупо разбил что-то в гостиной, Кричер причитал, как старина Филч после выходок Пивза, и требовал возмездия, а Тедди потерял единорога и не давал ни на секунду об этом забыть... На их фоне Забини был сговорчивым агнцем. Регулус заперся в библиотеке, на стенах которой лежали заглушающие чары. Благословенная тишина. Только тогда он заметил, что всё ещё держит в руке цветок. Было нечто особенное в его непритязательной невинной красоте. Редкий оттенок полураскрывшихся лепестков — цвет рабочей мантии Гермионы Грейнджер. Было ли что прекрасное в этом мире, что не напоминало ему о ней? Регулус взял стакан, наполнил его водой и поставил в неё цветок. Напрасно он забрал его себе и обрёк на увядание вдали от родных мест и собратьев. Хорошо, что с Гермионой такого не случится.