Фиолетовый холм

Глава тридцать пятая — Кингс-Кросс

Мир раскололся, словно треснувшее зеркало.

Гарри покачнулся. Гермиона, к счастью, оказалась рядом. Она подхватила его под локоть, пока никто не смотрел на Поттера. Нельзя, чтобы его видели таким, слабым и трясущимся. Гарри схватил подругу за руку, больно сжав предплечье.

— А теперь — Пиертотум локомотор! — воскликнула Макгонагалл, но её голос потух в сознании Гарри. Он перенёсся над стенами замка, квиддичным полем, хижиной Хагрида, лесным массивом за долю секунды. Гряда земли и утёс, откуда открывался великолепный вид на Хогвартс, выросли перед глазами.

— Мой Лорд, мой Лорд, мой Лорд, — зазвенело в ушах.

— Он в Хогвартсе! — произнёс Гарри и не узнал собственный голос.

— Кто в Хогвартсе, Гарри? — обеспокоенно спросила Гермиона, поморщившись от боли в руке.

Гарри отпустил подругу и попытался восстановить дыхание.

— Я в Хогвартсе, Гермиона, — он посмотрел на неё, но перед взором ещё плясал образ Беллатрисы, а её голос звал его, повторяя «Мой Лорд».

Рядом что-то ухнуло, да с такой силой, что Гарри и Гермиона пошатнулись.

— Вот это да! — восторженно воскликнул Рон, стоявший неподалёку.

Огромная статуя рыцаря, облачённого в каменные доспехи, соскочила со своего постамента между окнами второго этажа. От того места, куда статуя приземлилась, по полу зазмеились трещины. По всему замку раздался грохот оживающих статуй и фигур. В коридоре послышались крики испуганных учеников.

— Хогвартс в опасности! — громогласно произнесла профессор Макгонагалл. — Охраняйте границы, защищайте нас, выполняйте свой долг перед школой!

Рыцарь кивнул, обнажив клинок перед собой. Десятки статуй двинулись вперёд, маршируя по старинным коридорам навстречу врагу.

Проснувшиеся ученики высыпали в коридоры школы.

— Это же Гарри Поттер!

— Смотрите, Поттер!

— Гарри, это Гарри! — раздавалось всюду. Кто-то произносил имя Гарри с надеждой и радостью, кто-то с ужасом. Каждый был по-своему прав.

— Прошу всех учеников срочно собраться в Большом зале Хогвартса! — прогремела Макгонагалл усиленным магией голосом. — Повторяю, всем ученикам следует немедленно пройти в Большой зал!

— Что происходит? — спрашивали взволнованные ученики, но профессор Макгонагалл ничего им не отвечала, только настоятельно просила пройти в зал.

— Хогвартс готовится вступить в борьбу! — отчеканила Макгонагалл, когда профессор Слизнорт в наброшенной поверх пижамы мантии появился в коридоре. — А вы Поттер, кажется, говорили, что вам нужно время. Так не тратьте же его здесь зря! Мы сделаем всё, чтобы сдержать Волан-де-Морта!

— О, Мерлин, он здесь? — простонал Слизнорт.

— Гораций, что за чепуху вы мелете? — отрезала Макгонагалл. — Вы видите Волан-де-Морта здесь?

— Ох, Минерва, прошу вас...

— Дьявольские силки, мандрагора, дремоносные бобы, — зашептала себе под нос профессор Стебль. — Не думала, что скажу это, Минерва, но я готова разбить несколько горшков с ними о чьи-нибудь головы!

Флитвик и Слизнорт отправились по коридорам замка наводить на стены защитные чары, Макгонагалл улыбнулась своим юным смельчакам-гриффиндорцам.

— Берегите себя, — сказала она.

— Обязательно, профессор, — кивнула Гермиона.

— Мы с вами, Гарри.

Гарри улыбнулся в ответ.

Макгонагалл направилась в Большой зал, чтобы начать эвакуацию несовершеннолетних учеников:

— Где Пивз, мистер Филч? — донеслось до Гарри, Рона и Гермионы, когда силуэт декана скрылся из виду.

Шрам Гарри отдавал нестерпимой болью. Голова кружилась.

— Скорее, в Выручай-комнату! — воскликнул Рон, и его голос барабанным боем осел у Гарри в висках.

— Да, на восьмой этаж, — прохрипел Поттер, дотронувшись рукой до горевшего лба, — на восьмой этаж, — сознание словно раздвоилось. Одной частью он видел перепуганных из-за него Рона и Гермиону, другой — высокие кованые ворота с крылатыми вепрями, разлетающиеся от проклятья.

* * *

— А что, если диадема спрятана совершенно в другом месте? — взволнованный голос Рона тонул в грохоте трясущихся стен замка. Пожиратели смерти пошли в атаку, вспышки заклинаний мелькали повсюду. На нижних этажах, когда Гарри бежал вверх по лестничным пролётам, молясь, чтобы лестницы не поменяли неожиданно положение, он видел тёмные фигуры в чёрных мантиях.

— Их там столько! — прошептала Гермиона, на мгновение задержавшись у окна.

Гарри и Рон выглянули наружу и увидели бегущих к замку пауков, призванных Волан-де-Мортом на подмогу.

— Волан-де-Морт велел Алекто дожидаться меня в гостиной Равенкло, — сказал Гарри, ступая на следующую ступеньку, но всё ещё глядя в окно. — Этому есть только одно объяснение, Рон. Крестраж связан с Равенкло, крестраж — диадема.

— И она в Хогвартсе, — уверенно сказала Гермиона.

Ведь не мог же Малфой так предать её. Предать во всём. Если он рассказал Волан-де-Морту о том, что Гарри стало известно местонахождение диадемы, то змееголовый непременно бы её перепрятал.

Гермиона сказала Гарри и Рону, что Симус Данти совершенно неожиданно попытался напасть на неё, что она так глупо выложила ему всё об их планах, что при этом его поведение показалось ей странным, а проверяющее заклинание раньше никогда так не реагировало на него.

— Может быть, это был не он? — спросил после её сбивчивого рассказа Рон, чтобы утешить Гермиону.

— Он, Рон. Это всегда был только он.

— И пусть, — сказал Гарри. — Мы всё равно отправимся в Хогсмид, а оттуда в Хогвартс.

Гермиона не сомневалась, что Гарри это скажет.

Они чудом не попались в Хогсмиде дементорам, их спас Абертфорт — родной брат Альбуса Дамблдора. Он открыл им проход в Хогвартс через портрет. Так они оказались в Выручай-комнате, но тогда она была не складом барахла, что было им так необходимо, а убежищем опальных учеников. Гарри не знал, как выглядит диадема, и они решили отправиться в гостиную Равенкло, где, по словам Луны, была статуя Ровены с диадемой в волосах. Полумна с Гарри вошли внутрь, и там-то их и поджидала Алекто Кэрроу. Она успела дотронуться до метки, прежде чем им удалось вырубить её Оглушающим...

Стены сотряс новый удар, наверху что-то взорвалось, по ступеням повалил дым. Камни посыпались с потолка, люди на настенных картинах завопили, стремительно покидая родные рамы.

Друзья поднялись на восьмой этаж. В широком коридоре было темно и пыльно. Все покинули его, остались только вековые камни, опавшие с потолка. В провалах зияло небо. Майский ветер унёс грозовые облака в сторону, и над Хогвартсом сияли звёзды на тёмно-синем бархатном куполе неба.

Гермиона схватила Гарри за руку и потянула его к стене, за которой была всеми покинутая Выручай-комната.

— Нет, Гермиона, — Гарри вырвал свою руку из цепких пальцев девушки. — Подожди!

— Ты что, опять что-то видишь? — удивился Рон.

— Нет! Ну... вообще-то да, но я всё время сейчас что-то вижу, — ответил Гарри. — Сейчас нам нужно не сюда. Сначала я хочу навестить другое место.

— Он спятил, — покачал головой Рон.

— Гарри, какое ещё другое место? — взъерепенилась Гермиона. — Нам же нужна диадема!

— А ещё нам нужно то, чем мы сможем её уничтожить, — отрезал Гарри. — Нам нужен меч Гриффиндора, и чёрт меня возьми, если я не знаю, где он сейчас!

Гарри смело посмотрел на статую гаргульи в глубине коридора восьмого этажа.

— Гарри, ты что! — воскликнул Рон. — А если там нас только и ждут, да не кто-то один, а целая орава Пожирателей!

— Там может быть Снейп, — поддержала Рона Гермиона.

— Я тут подумал, мы могли бы спуститься вниз, — сказал Рон, пытаясь отвлечь Гарри от кабинета директора, — в Тайной комнате остался василиск, Гарри. Ты только подумай! Целый зубастый рот орудий против крестражей!

— Я посмотрел бы, Рон, как ты пойдёшь в атаку на Нагини с клыком в руке, — грубо сказал Гарри. — Но я этого видеть не хочу. Пошли! А если там будет Снейп, то это даже хорошо...

— Мы не знаем пароль! — использовала свой последний аргумент Гермиона.

— Он нам не понадобится, — прошептал Гарри Поттер, глядя на треснувшую пополам каменную гаргулью, голова которой валялась у стены, оторванная особенно громадным камнем, упавшим с потолка.

Они протиснулись через образовавшийся проход и оказались на витой лестнице.

«Сколько раз я поднимался сюда? — спросил себя Гарри. — Много, но никогда ещё мне не было так больно, так горько и так... страшно».

Гарри шёл первым. Он остановился у двери, ведущей в кабинет директора Хогвартса, собрал всё своё мужество и заставил себя толкнуть дверь.

То, что открылось перед ними, заставило вздрогнуть. Гигантская голова змеи лежала на зелёном ковре кабинета в лужице чёрной дымящейся крови. Её тела не было, только прах, змеевидно рассыпанный по полу, словно змеиная туша мгновенно истлела или спеклась. Пол был усеян осколками стекла, пергаментом и брызгами крови. Когда Гарри и Гермиона ступили на ковёр, белоснежные искусственные птицы взмыли в воздух, потревоженные незваными гостями.

— Снейп, — прошептал Рон, указывая на тело на полу рядом с директорским столом. — Он что, умер?

Гарри подошёл к Северусу Снейпу. Из горла директора текла кровь. Она была уже повсюду: на полу, на мантии, на руках, на блестящем лезвии меча, рукоять которого Снейп сжимал в руке. Гарри сам не знал, что чувствует, глядя на белое, как полотно, лицо Снейпа, по которому кроме крови текли слёзы.

Рон попытался вытянуть меч Годрика Гриффиндора из ладони Снейпа, как вдруг профессор распахнул глаза. Гермиона вскрикнула, а Рон повалился от неожиданности на пол, вляпавшись руками в прах и кровь.

Расширенные чёрные глаза Снейпа остановились на Гарри, и он попытался что-то сказать. Гарри нагнулся к нему. Снейп схватил его за край одежды и притянул ближе.

— Собери... собери...

Серебристо-голубое вещество полилось из его глаз и рта, смешиваясь со слезами.

Гермиона схватила с пола целую стеклянную колбу и сунула её Поттеру в руку.

Гарри подставил колбу к подбородку Снейпа, собирая воспоминания.

— Это вы убили её? — прошептал Гарри, передав наполненную колбу друзьям. Он зажал рану на шее Снейпа, не сводя с него взгляда. — Это вы сделали? Вы знали, что она такое?!

— Взгляни... на... меня... — прошептал Северус Снейп.

* * *

Он долго смотрел на развевающиеся флажки, решая, стоит ли ему подниматься или лучше будет продолжать лежать ничком, слушая тихий далёкий гул, напоминающий жужжание роя пчёл.

Вокруг никого не было.

«Почему флажки белые? — спросил себя Драко. — Они должны быть красными, ярко-красными, похожими на флажки гриффиндорской команды по квиддичу. Хотя... постойте-ка, всё правильно», — он уже видел их, белые флажки на крыше вокзала, выглядывающие из белёсого тумана.

Туман был везде. Он был густым и прохладным, приятным на ощупь. Он залетал в нос и глаза, гладил горячие щёки.

Драко попытался двинуть ногой, чтобы петля тумана смогла опутать её, но ноги, как выяснилось, застыли, онемели от лежания в неудобной позе.

«Почему же неудобной? — возразил сам себе Драко. — Мертвецу в любой позе удобно».

Он ощупал лицо и шею. Царапины и порезы исчезли.