Белый якорь

Фокстрот… до бесчувствия

Когда солнце высоко взошло и залило своими яркими лучами весь транспорт – все труппы были уже убраны.

И тогда появились иностранные матросы с хмурыми лицами под командой боцманов с помпами в руках… Началась основательная чистка палуб от всех кровавых пятен этой тяжелой ночи.

В трюме царило самое подавленное настроение…

Военный врач с тремя фельдшерами обходил койки с ранеными, стонущими, умирающими людьми. И спешно давал указания фельдшерам.

Те молча и угрюмо выполняли приказания.

– Примите меры антисептики, – отрывисто бросал врач, спешивший выйти из этого ада, – операции будем делать в Константинополе… Где же здесь?

И он сердито оглядел весь тесный трюм, переполненный людьми.

А наверху уже опять гремела музыка.

Румынский оркестр в десятый раз исполнял гимн «боже царя храни».

Генерал Хвалынский с целым цветником красивых дам пил шампанское.

По коридорам усиленно бегали денщики, наряженные пароходными «стюартами», и дюжинами таскали «поме-ри-сек», «креман-розе» и прочие шампанские марки.

Разливанное море. Забыты все страхи «ужасной ночи».

Дамы просят им рассказать «подробности».

Полупьяные «господа офицеры» охотно выполняют эти просьбы.

– Мы взяли их как зайцев на облаве…

– Ха! Ха! Ха!

– Особенно отличался наш многоуважаемый Валерьян Михайлович. Он поставил пулемет за углом коридора и поливал их оттуда как из лейки…

– Ха! Ха! Ха!

– Недаром он лучший инструктор по пулемету…

– Где же иностранный командный состав? Надо бы их просить…

– Представьте – отказались прийти на наш праздник. Это, – говорят они, – нас не касается…

– Ах, эти англичане! Но ведь и они стреляли?

– Ну конечно, с мостика засыпали пулями.

– Скажите… Это очень мило с их стороны… Господа! За здоровье англичан…

– Английский гимн!!

Румынские музыканты спешно ищут ноты английского гимна… Предусмотрительный дирижер захватил с собой ноты всех гимнов Антанты.

Раздаются звуки «Рулл Британия».

И немедленно на мостике у перил появляется фигура командира и двух английских морских офицеров.

И замирают в почтительной позе – рука у козырька.

А снизу несутся нестройные крики:

– Хип! Хип! Ура!

И тянутся руки с бокалами шампанского, расплескивая золотистую влагу.

Дрогнуло деревянное лицо командира. Неторопливо опускается он вниз по лесенкам к пирующей компании.

Его встречают овациями. Дамы бросают ему цветы. Несколько офицеров наперерыв кидаются к нему с бутылками шампанского.

А оркестр оголтелых румын с какой-то яростью уже играет ернический фокстрот…

Завертелись пары на вычищенной палубе. Из дальнего угла донеслось разухабистое цыганское пение и взвизгивание цыганок…

Генерал Хвалынский с красным лицом, слегка пошатываясь, подошел к английскому командиру и чокается с ним. И пьет.

Опять крики «ура»… И опять требование гимна.

Окончательно обалделые румыны уже играют какую-то мешанину из гимнов – русского и английского. Их успели также напоить.

В стороне от этой веселящейся компании стоит низенький артиллерийский офицер и сердитый доктор.

Оба трезвые.

– Вот так мы и пропили все наше дело, – тихо говорит маленький артиллерист. – Чуть что – сейчас вдребезги все напьются… Скоты!

Доктор сердито засопел носом.

– Черт знает, что за безобразие… Ведь у меня внизу полтораста раненых… Половина перемрет, пока в Константинополь приедем.

Артиллерист холодно усмехнулся.

– Нашли о чем заботиться… Пушечное мясо!

И он презрительно повел своими близорукими глазами в сильных очках.

На горизонте вырисовываются неясные силуэты берега… Как из сизого тумана выползают тонкие иглы минаретов, ослепительно-белые на густо-голубом небе.

– Константинополь… – говорит артиллерист, глядевший вдаль в сильный морской бинокль.

На транспорте оглушительно заревела и залаяла морская сирена. И в этом звуке потонуло все…

Впереди показалось дозорное судно под английским флагом – миноносец шел на полном ходу, перерезая курс «Грозному» среди белой пены моря.

Запестрели сигналы на высоких мачтах.

Судно приближалось к рейду Золотого Рога.

VIII