Осень на двоих. Пороги безмолвия

— Я думаю, туда должен идти автобус, — решил он и, не дожидаясь Арчера, вышел из сумрачного переулка в объятия гудящего Лондона.

Поттер был почти одержим желанием посетить Годрикову Лощину, но Тома эта почти маниакальная целеустремленность ничуть не обманула. Как бы Гарри ни пытался убедить себя и окружающих в том, что он совершенно спокоен, и его куда больше интересует родительский дом, а не новые сведения, полученные от гоблина, его лучший друг видел, что тот переживает, и что мысли о Блэке не дают ему покоя. Посещение Годриковой Лощины, куда так настойчиво жаждал попасть его друг, скорее относилось к попытке на что-то отвлечься, чем к жизненной необходимости. По правде говоря, тащиться к развалинам дома именно сегодня и сейчас не было никакой необходимости, и все же Поттер с упрямством барана шагал вперед.

Арчер понял все без слов и безропотно пошел следом, даже особо не ворча из-за метели, поднявшейся за то время, что они провели в Гринготтсе. Том шел рядом с Поттером, иногда придерживая того за локоть и меняя траекторию его движения — погруженный в свои мысли, Гарри не замечал ничего вокруг и то и дело норовил столкнуться с кем-то или с чем-то, сойти на проезжую часть или свернуть не туда.

— Куда мы вообще идем? — старательно подавляя недовольство, спросил Арчер. — Ты знаешь, где находится эта деревня?

— Что? — растерянно отозвался Поттер.

— Твоя безалаберность порой меня почти восхищает, — не удержался от шпильки Том. — Да будет тебе известно, что при необходимости переместиться из пункта «А» в пункт «Б», недостаточно знать одно название нужного места.

Гарри флегматично шмыгнул покрасневшим от мороза носом и развернулся в обратную сторону, направляясь к книжному магазинчику, который они прошли минут десять назад.

— Нам нужна карта, — прокомментировал он, заметив недоумение на лице Арчера.

Ценник на подробном атласе Англии для автолюбителей был кем-то сорван. Или, быть может, просто отвалился. Он и не был объектом интереса. Развернув карту прямо в магазине, мальчики долгое время внимательно ее рассматривали, шумно спорили, ругались и вертели её во все стороны. Годрикова Лощина была смешанным поселением магов и магглов, и друзья быстро сошлись во мнении, что она должна располагаться где-то на отшибе. Так оно и оказалось. На изучение маршрута ушло ещё какое-то время. Две главных магистрали до деревни проходили относительно близко к городку, и дойти до него было довольно легко, но зимой совершить такой марш-бросок было практически невозможно.

Поняв это, мальчишки переглянулись.

— Мы все равно поедем, — упрямо сказал Гарри.

— Мы всегда можем вернуться в Косой и попросить кого-нибудь наложить на нас согревающие чары. Авось продержимся, — хмыкнул Том.

— Перестань ерничать, — устало вздохнул Гарри. — Надо найти автовокзал.

На то, чтобы добраться до нужного места, ушло куда больше времени, чем изначально планировали мальчики. Сначала они сели не на тот автобус, заблудились и в итоге застряли на продуваемом всем ветрами перекрестке, где долго ругались, отбирая друг у друга все-таки купленную карту и пытаясь сообразить, куда их вообще занесло. С горем пополам, друзья добрались до цели своего путешествия только к вечеру, изрядно замерзшие, голодные и жутко злые.

— Пора учиться аппарировать, — мрачно заявил Арчер.

— А смысл? — в тон ему отозвался Поттер. — Все равно пока мы Хогвартс не окончим, аппарировать не сможем.

— Если не пользоваться при аппарации волшебной палочкой, никто нас не засечет, — внёс свое предположение Том, и его друг задумался над этими словами.

Поселение, которое Гарри упрямо называл "городком", находилось на юго-западе Англии и скорее походило на небольшую деревушку, в это время года нещадно заметенную снегом. Ветер гулял по извилистым улицам, пробирая до костей и бросая в лицо горсти колючих снежинок. Из-за разыгравшейся непогоды жители деревушки сидели по домам, и узнать у кого-нибудь верное направление не представлялось возможным. Медленно продвигаясь вдоль небольших однообразных домиков, мальчики вышли на центральную площадь, где был установлен обелиск, посвящённый выходцам Годриковой Лощины, павшим во время Второй мировой войны, и остановились, озираясь по сторонам. По правую руку, в некотором отдалении, виднелся высокий забор, за которым начиналось кладбище, а главная улица, изгибаясь, уходила левее и раздваивалась.

— Куда теперь? — Гарри обернулся к лучшему другу. Тот, пожав плечами, подошел к обелиску, демонстрируя полное нежелание принимать участие в поисках. — Очень ценная помощь, спасибо, Том.

Поттер застыл у развилки, глядя то в одну, то в другую сторону, когда его окликнул Арчер. Голос у друга звучал довольно странно и подросток обернулся, заметив, что тот так и стоит у обелиска.

— Что там? — Гарри подошел ближе, разглядывая холодный, черный камень и остановился, когда постепенно обелиск начал меняться, пока перед глазами мальчика не оказался совсем другой памятник, не имеющий никакого отношения к маггловской войне. На широком постаменте навеки замерли каменные изваяния мужчины и женщины, на руках которой сидел маленький мальчик.

— Том, это же... — в горле внезапно пересохло и Гарри замолчал, не в силах оторвать взгляда от скульптуры неизвестного мастера.

— Да, — тихо ответил друг, не зная, что ещё можно сказать. Не зная, стоит ли вообще что-то сейчас говорить.

Очень медленно, нехотя, Поттер повернул голову, обратив долгий взгляд на кладбищенские ворота, за которыми тянулись многочисленные ряды могильных плит, без какой-либо системы разбросанных по всей территории пристанища мертвых. Вдалеке виднелась маленькая церквушка, сейчас полностью объятая сумраком.

— Хочешь сходить? — осторожно спросил Арчер.

Гарри, помедлив, покачал головой.

— Нет. Уже стемнело. Мы будем искать нужную могилу целую вечность.

— Тогда предлагаю идти дальше, — посоветовал друг, — нам ещё обратно нужно как-то добраться.

— Доберемся, — мальчик мотнул головой, стряхивая оцепенение, и отступил от памятника своим родителям, бросив на безразличные каменные лица прощальный взгляд. — Я уже придумал, как можно сделать это проще всего. Идём, я думаю, нам левее.

* * *

Пройдя до самого конца улицы, друзья наконец нашли то, что искали. Дом находился на окраине деревни и представлял собой весьма печальное зрелище. Некоторое время оба мальчика постояли возле обветшалой калитки, пока Гарри несколько раз перечитывал надпись на закреплённой рядом доске:

«Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттеры. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для магглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью».

— Ты уверен, что всё ещё хочешь жить здесь? — наконец, осведомился Том, разглядывая бледный профиль друга. Тот мгновенно выпрямился, расправил плечи и свел брови у переносицы.

— Уверен, — твердо сказал он, решительно толкнув наполовину заметенную снегом калитку.

Та поддалась не сразу, но вдвоём слизеринцам все же удалось расчистить вход и впервые за последние двенадцать лет, Гарри, наконец, увидел свой дом.

Надо сказать, Дербак не преувеличил, когда сказал, что дом частично разрушен. Возможно, даже преуменьшил. Весь второй этаж почти полностью обвалился, а разломанная, покосившаяся крыша придавала дому пугающий изломанный силуэт.

Из чёрных провалов разбитых окон на мальчиков слепо таращилась вязкая тьма, царящая в доме. Крыльцо прогнило, и Гарри чуть не полетел головой в снег, когда одна из ступеней под его ногой с громким хрустом проломилась. Том успел вовремя схватить его под локоть и несколько коротких секунд мальчики балансировали на шатком крыльце, вцепившись друг в друга, чтобы не упасть.

— Мне кажется, внутри ещё хуже, — озвучил свои опасения Арчер. Но Гарри лишь кивнул и упрямо шагнул вперед, остановившись возле качающейся на ветру двери, повисшей на хлипких петлях. Сделав глубокий вдох, он осторожно её коснулся и та с тихим скрипом отворилась. Гарри тихо выругался.

— Темень непроглядная, — пожаловался он, — и как назло, нельзя даже Люмос использовать. Дурацкие запреты!

Том самодовольно усмехнулся у него за спиной, доставая из кармана обыкновенный маггловский фонарик.

— В отличие от тебя, мне это пришло в голову ещё в Лондоне.

Поттер улыбнулся:

— Спасибо, Том, — он взял фонарик из рук друга, и бледно жёлтый луч выхватил из темноты часть обветшалой гостиной и вздувшиеся от влажности деревянные полы.

«Когда-то был прекрасный паркет, — отстранённо подумал Гарри, — наверное...»

Какое-то время он так и стоял на пороге, потеряно глядя себе под ноги.

— Так мы заходим или нет? — подал голос теряющий терпение Том. — Что ты там углядел?

— Не знаю, — Поттер покачал головой, — просто мне на секунду почудилось на полу... что-то.

— Что?

— Не знаю, — раздраженный собственной нерешительностью, слизеринец перешагнул порог и вошел в дом.

Смотреть здесь было особенно не на что. Внутри было так же холодно, как и снаружи, но помимо этого здесь витал отвратительный запах гнилого дерева и плесени. Под ногами прогибался и мерзко скрипел отсыревший пол, грозясь провалиться в любую секунду. Вся мебель была покрыта слоем грязи и выглядела совсем неприглядно.

Очень медленно друзья обошли комнаты на первом этаже, пооткрывали некоторые шкафы и ящики, перебирая старые вещи, которые под влиянием времени и не самых хороших условий хранения растеряли всю свою ценность и уже ни на что не годились. Добравшись до кухни, Гарри изучил высокий буфет и полки на стенах, в надежде найти хоть что-нибудь оставшееся после родителей, но посуда в качестве сувенира не годилась, а ничего действительно стоящего тут не было. Разочаровано вздохнув, мальчик рывком закрыл последний пустой ящик, в котором вдруг что-то грохнуло. Нахмурившись, подросток снова заглянул внутрь и с удивлением вытащил на свет фонаря овальный медальон на длинной цепочке. Метал, скорее всего серебро, потемнел от времени и сырости и оказался ледяным на ощупь. Очень осторожно Гарри вертел в руках свою находку, разглядывая причудливый узор на крышечке медальона, пока не наткнулся на выгравированные с обратной стороны слова: "Моей милой Лили. С любовью Дж.Ч. Поттер". Внутри оказались две фотографии совершенно нетронутые временем. Одна — молодой красивой женщины с огненно-рыжими волосами, а вторая — маленького мальчика с ярко-зелеными глазами, такими же, как и у женщины. Гарри закрыл медальон и крепко сжал в руке, после чего сунул его в карман.

На второй этаж решено было не идти во избежание лишних проблем и переломанных конечностей, поэтому осмотр был на этом окончен. Друзья в молчании вышли на улицу.

От холода у Арчера посинели губы, и он стал похож на озлобленное приведение:

— Если я сейчас же где-нибудь не погреюсь, то... — закончить свою угрозу он не успел, так как у самой калитки вспыхнул волшебный огонек и сердитый старческий голос грозно рявкнул: