Осень на двоих. Пороги безмолвия

Так в мире появились одаренные волшебники. Заклинатели, Говорящие, Целители, Прорицатели, Легилименты и Окклюменты, Плетельщики заклинаний, Ловцы душ, Стихийные маги и многие другие.

А когда у четырёх стражей мира не осталось ни одного камня, они исчезли из этого мира, слившись с магией и стихиями.

Говорят, что они по сей день наблюдают за миром, но больше не могут вмешаться и оберегать нас от бед, лишь иногда некоторые из нас слышат напутствующий шепот или чувствуют силу, направляющую их по верному пути.

Луна помолчала. Во время рассказа она успела закончить рисунок, и теперь придирчиво рассматривала его, добавляя мелкие штрихи.

— Моя мама была целителем. Настоящим. Она видела снедающие людей болезни, могла различать цвета боли, снимать проклятья. Она говорила, что ей от предков досталась искра Наследия видящего. Она была очень талантлива, но Равновесие Вселенной взяло свою плату. За то, что она избавляла других от страданий, её тело слабело.

— Разве это справедливо? — тихо спросил Поттер не глядя на неё. — За помощь другим она получила смерть?

— Всё не так, — Луна задумчиво улыбалась. — Она бы не так ослабела. Вселенная справедлива и никогда не забирает больше положенного. Просто моя мама попросила ещё одну искру для меня, чтобы её наследие продолжалось. Мама была одной из последних настоящих целителей.

— То есть, ты целитель? — Гарри отнёсся к этой новости с легким недоверием.

Лавгуд, ничуть не обидевшись на его реакцию, только пожала плечами.

— Я не знаю. Я никого никогда не исцеляла. Папа говорит, что такой дар проявится позже. Пока я только вижу.

— И ты видишь мою магию?

— Вижу. Всегда видела.

Слизеринец задал следующий вопрос, не думая ни секунды:

— Что будет, если я разрушу магическую кору?

Луна долго молчала, глядя ему в глаза.

— Ты выпустишь зверя, огромного и сильного. Озлобленного, раненного, дикого и свирепого. Он уничтожит всё на своём пути, разорвет любого, кто окажется рядом и будет выть от боли и голода, пока не насытится, — она помолчала. — Но у тебя будет один шанс. Ты — Тот-Кто-Говорит, и зверь захочет выслушать тебя, прежде чем убьёт.

— Я — Тот-Кто-Говорит? — весело удивился слизеринец. — Каким образом?

— А ты не знал? — брови Лавгуд удивленно изогнулись. — Ты заклинатель, Гарри.

* * *

Поттер в задумчивости застыл возле самой кромки Запретного леса, разглядывая вековые деревья. Луна давно ушла, пробормотав что-то про нарглов и как всегда не пожелав разъяснить своё последнее заявление, а он так и остался торчать на улице, обдумывая её слова. Нужно сказать, что эта девочка частенько говорила странные, порой даже безумные вещи, и Гарри иногда задавался вопросом, верит ли сама Луна в свои слова? Порой ему казалось, что у неё просто очень богатое воображение. Но это... Заклинатель? Какая глупость. Он не мог быть заклинателем. Слишком уж необычный дар, чтобы не заметить этого. Хотя, с другой стороны должен же этот лев на семейном древе Слизерина что-то означать. Они с Томом ещё в прошлом году заключили, что рисунки змеи и льва возле их имен символизируют наследия. И если со змеёй все было более-менее понятно, то лев для них пока оставался загадкой, и ни одна из книг Салазара не поясняла смысла рисунков на семейном древе.

Поттер усмехнулся.

«Итак, я заклинатель, — со здоровой долей скептицизма подумал он, — и что это значит? Я могу приручать животных? Глупость какая-то. Понимать их я тоже не могу... кроме змей, но и это, получается, из другой оперы».

Его мысли прервал негромкий шорох в кустах, мальчик присмотрелся и просиял улыбкой, увидев крупного черного пса, выбирающегося из зарослей кустарника.

— А, Нокс! Привет, — Поттер погладил зверя по голове, когда тот оказался рядом с ним, — идем, сегодня мне не хочется торчать здесь.

Он накинул на плечи мантию-невидимку и направился к главным воротам школы, радуясь, что сегодня суббота и проход открыт для учеников, посещающих Хогсмид.

* * *

Том раздраженно вздохнул, глянув на часы. С тех пор, как Гарри ушел бродить по лесу с этой безумной Лавгуд, прошла целая вечность! Пора было бы уже вернуться! Поттер, как назло, решил отправиться на прогулку с этой блаженной именно тогда, когда Тому было решительно нечем заняться. Домашнее задание давно готово. Последняя интересная книга дочитана. Арчер даже выиграл пару партий в шахматы у Малфоя, после чего обыграл Забини в волшебный покер. А теперь сокурсники окончательно ему наскучили и мальчик укрылся от мира в пустующей спальне, и там вот уже несколько минут разгребал завал в тумбочке Поттера, где тот хранил карту мародеров.

— И как ты всё умудряешься превращать в горы хлама? — вполголоса ругался Том, вываливая на пол ворохи свитков, перевязанные веревочками пучки неиспользованных перьев, пустые чернильницы и стопки книг, среди которых почти чудом обнаружилась искомая карта Хогвартса и окрестностей.

Довольно хмыкнув, Арчер как попало запихнул в тумбочку Гарри все его вещи, прекрасно понимая, что тот даже не заметит изменений, и развернул карту, чтобы выяснить, где носит этого героя. Несколько секунд подросток блуждал взглядом по нарисованным на пожелтевшем пергаменте коридорам замка, пока наконец не увидел точку с именем Гарри Поттер у самой границы Запретного Леса.

— И какого черта ты там торчишь в одиночестве? — ворчливо поинтересовался Том.

Он уже собрался закрыть карту и отправиться за другом, когда на карте со стороны леса появился ещё один человек. Бледнея, слизеринец вскочил на ноги, увидев имя того, кто в данный момент приближался к его лучшему другу.

— О нет, нет, нет, что же ты делаешь? — простонал он, беспомощно глядя на карту, где Гарри Поттер неторопливо направлялся в сторону Хогсмида, а за ним неотступно следовала точка с именем Сириус Блэк.