Сын Яздона

Она имела силы смотреть на почерневший труп и грудь его, широко разбитую. При ней приказала сложить это тело в гроб, повезла на кладбище в деревню, где ксендз, взятый ею, с молитвой похоронил его. Это произошло так тайно, что епископ не знал ни о чём.

Вернулась потом на двор, примиляясь всем.

Вскоре после того как она попала в милость Беты, епископ заметил во второй некоторые перемены. Былая привязанность остыла, она стала недоверчивой, обходилась с ним менее открыто, была грустной.

Былая страсть осталась, но в соединении с каким-то недоверием и презрением. Иногда Бета позволяла себе насмехаться над ним и напоминать ему о давних его делах. А когда Павел, удивлённый, спрашивал, откуда о них знала, отвечала, что о том почти все громко говорили и сороки на заборах стрекотали.

Это шло так медленно, пошагово, невзначай, что ксендз Павел не понял, что возвращение Зони привело к этой перемене. Зоня же, когда он её доверчиво спрашивал о Бете, бормотала полусловами нечто, что заставляло думать, что её следовало опасаться, что монашка была страстной и непостоянной.

Эти попытки остались без результа.

Павел остывал – размышлял. К этому присовокупилось, что всё более угрожающе роптало на него всё духовенство, что жаловались разными дорогами в Рим. Надлежало по крайней мере убрать с глаз явное свидетельство греха.

Но как её было склонить к этому? Как совершить разрыв, о котором говорить, вспоминать даже не позволяла?

Павел спросил об этом намёками Верханцеву, которая ему с улыбкой отвечала:

– Вам ли меня об этом спрашивать? Разве у вас нет отдалённых монастырей? Вышлите куда-нибудь за свет, монашки её запрут и замуруют, что больше солнца не увидит. Что же трудного?

Этим вечером вдова, сидя с Бетой, предостерегла её, что Павел к ней что-то остывает, что должна быть осторожной, дабы её куда-нибудь в отдалённый монастырь на покаяние не сослал, потому что там, наверно, её бы заперли.

Услышав это, Бета вскочила в сильном возмущении, как безумная, страшно угрожая. Зоня должна была её успокаивать, утешая, что с ней не поступит так, потому что ещё её любит, – но всегда с человеком, как он, она советовала быть осторожной. Коварная женщина кончила тем, что следовало взять себе человека, который мог бы в нужде заступиться за неё и защитить. Любовник мог помочь в опасности. При упоминании об этом Бета возмутилась.

– О! Достаточно одного в жизни! – воскликнула она. – Двух иметь не хочу и не буду… Когда у него из глаз предательство вычитаю… защищу себя сама.