Телесная психотерапия. Бодинамика

Диссоциация как психологическая зашита

Диссоциация является обычным защитным механизмом после пережитого нападения/насилия. Все терапевты знакомы с потерями памяти и отрицанием реальности травмы, наступившими вслед за насилием. Чем раньше произошло событие, тем более амбивалентным или возможно даже идеализированным представляет жертва свое детство, и тем более трудным становится процесс припоминания. Также обычным является воспоминание самого события при диссоциировании эмоций, влияния и последствий происшедшего. Человек может ясно вспомнить неудавшееся изнасилование, групповое нападение, инцест или инцестуозные отношения, но эти воспоминания не будут окрашены эмоционально и не будут сопровождаться физическими ощущениями.

Включение в работу тела — осознавание, восстановление ориентировки, реконструкция

Для того, чтобы помочь клиенту осознать и реконструировать ситуацию нападения/насилия, мы используем технику телесного осознавания, прося его принять то же положение тела, что и в травматической ситуации. Мы проявляем очень детальное внимание к положению тела и позе и продвигаемся медленно, шаг за шагом, тщательно соотносясь с готовностью клиента. В то же самое время мы реорганизуем опыт клиента, помогая ему сейчас реагировать по-другому, адекватным, «здоровым» образом. Реорганизация в ходе реконструкции является существенным принципом работы, необходимым для избегания повторения травмы в кабинете терапевта. Терапия «меняет» внутренний опыт на такой, который мог бы быть пережит, если бы подоспела соответствующая помощь или клиент сам смог бы среагировать по-другому.

Точная работа с телом ведет к реорганизации и «облегчению». Например: при определенных положениях тела в ситуации нападения/насилия определенные мышцы напряжены, движения ограничены, дыхание останавливается. Реконструкция этого положения тела помогает клиенту осознать его психофизические защитные паттерны, активизированные нападением. Прояснение деталей напряжения и блоков создает потенциал для сегодняшнего, здорового соматического ответа. Обращение внимания на то, где и как была остановлена реакция в теле, позволяет реакции завершиться в настоящем времени.

Восстановление ориентации и двигательных рефлексов

Обычно у пострадавших от нападения/насилия людей нарушается инстинктивный ориентировочный рефлекс: например, после нанесенного жертве удара, напрягаются некоторые мышцы горла, шеи и вокруг глаз. Если это напряжение не будет высвобождено, способность потерпевшего к ориентировке уменьшается. Поэтому мы систематически работаем над восстановлением навыков ориентировки. Своим пониманием влияния шокового/посттравматического стресса на базовые телесные рефлексы мы во многом обязаны работам Питера Левина.

Подобным же образом после травмы нарушается работа двигательных рефлексов, особенно, если движения жертвы были ограничены. Например, если человек был связан или его насильно удерживали, могут пострадать импульсы к тому, чтобы вырваться и убежать. В этих случаях необходимо восстановить работу этих защитных рефлексов. В частности, мы особым образом работаем над восстановлением рефлекса убегания (см. Jorgensen 1992).

Проработка и интеграция полярностей

В результате насилия и сексуального надругательства в потерпевших поселяется не только тревога, покорность и тенденция к сдаче позиций, но и неистовая ярость. Именно не взрослый, контейнированный гнев, а безграничная, страстная ненависть с желанием сокрушить, убить, уничтожить.

«Степень ярости обычно соответствует степени жестокости насилия. При этом часто желание отомстить также пугает пострадавшего, как и сама ситуация нападения/насилия. Проработка этих чувств является ключевым шагом в выведении потерпевшего из роли жертвы.

Полезной и необходимой является проработка гнева на телесном уровне. Необходимо найти соответствующее гневу движение — удары ногами, пинки, битье и т. д. — и осуществить это движение в хорошо структурированной обстановке, включающей в себя эмоциональный контакт и принятие со стороны терапевта. Мы уж не говорим о том, что необходимым условием для осознавания и высвобождения этого гнева является безопасная терапевтическая структура, чему обычно нет места в повседневной жизни клиента. Структура и безопасность необходимы также для того, чтобы клиент «отважился» работать с этими чувствами. Работа по высвобождению и интеграции гнева должна осуществляться медленно и постепенно, небольшими шагами во избежание переполнения и перегрузки этим чувством клиента и нанесения вреда его эго или концепции себя.

Часть этого гнева — следствие шока. Одной из двух возможных реакций на опасность является бегство, другой — борьба/нападение. Таким образом, одной из причин появления непримиримого гнева является тот факт, что он — биологический ответ организма на опасность (см. Jоrgensen, 1991; Levine 1990/91).

Восстановление потенциала для контакта, эмоций и действий

Эта сторона соматической работы с жертвами нападения/ изнасилования в равной степени важна, что и описанные выше. Пострадавшие часто отказываются от «здоровья», счастья, страстного желания жить и т. д. Эти чувства прячутся «под» или «за» их травматическим опытом. Например, после уличного нападения у человека могут полностью или частично пропасть любопытство и желание исследовать город. После изнасилования часто уменьшается или пропадает совсем желание прикосновения и удовольствие от собственной сексуальности. Мы не считаем, что терапия завершена до тех пор, пока желание, счастье, любознательность и другие ресурсы, «лежащие за» травматическим эпизодом не раскрыты и не присвоены клиентом вновь. В восстановлении этих эмоций и их телесного выражения неоценимую роль играет точная телесная психотерапевтическая работа.

Примером этой фазы терапевтической работы являются вопросы: В каком точно месте и какое именно прикосновение приятно? Где и как вы ощущаете желание? От какого прикосновения вы чувствуете небольшую тревогу? Как вы чувствуете и выражаете эти нюансы? Иногда восстановление и ощущение желания физического контакта может переживаться пострадавшими как гораздо более пугающий опыт, чем размышление о прошлой травме. Ноя повторю, что необычайно важно помочь клиенту восстановить удовольствие от собственного тела. Безусловно, выбирать, как жить и как взаимодействовать с другими, предстоит клиенту, но терапевт должен помочь ему, как в разрешении прошлых проблем, так и восстановлении потенциала для будущей жизни и контактов.

Решения

На этой фазе направление работы определяется принятыми в ответ на травму решениями. Если не раскрыть и не проработать обычные для данных случаев решения, например: «Я никогда больше не потеряю контроля в сексе», «Опасно быть счастливой», «Если я проявлю свою сексуальность, меня изнасилуют», они будут серьезно ограничивать жизнь клиента. Даже в большей степени, чем видимые следствия самого изнасилования.

Терапевтическое пространство

Вне зависимости от используемого метода психотерапии чрезвычайно важными являются особенности поля контакта между терапевтом и клиентом: степень доверия, кто за что отвечает, что «о’кей» и что «не о’кей» и т. д. В телесной психотерапии эти вопросам уделяется особое внимание. Например: лежит или сидит клиент, какое положение занимает терапевт, какова дистанция между ними, где и как можно прикасаться к клиенту и т. д.

Проще доверять терапевту, который всегда сидит в кресле на одном и том же расстоянии от клиента. Доверять терапевту, который может к вам прикоснуться гораздо труднее. Клиенту в телесной терапии приходится при поддержке терапевта изучать нюансы в ощущениях безопасности, удовольствия, того, что хорошо, что опасно, приятно или пугает.

В бодинамическом анализе мы много работаем с полем контакта и считаем это особенно важным в терапии жертв нападения/изнасилования, поскольку в этих случаях мы всегда имеем дело с вторжением в телесные границы. Клиент, который прежде чувствовал себя в абсолютной безопасности, сидя в 6 футах от терапевта, может вдруг почувствовать облегчение, ретировавшись на расстояние 15 футов и закутавшись в одеяло. Клиент, который никогда не позволял прикосновений, может точно распознать, какой вид физического контакта приятен и дает ощущение границ, а какой наоборот. Внимание к физическим аспектам поля контакта позволяет достичь больших оттенков и глубины терапии.

Ясные и невыраженные границы

В бодинамическом анализе считается само собой разумеющимся, что за терапевтические границы несет ответственность терапевт. Надругательство над ребенком и, в особенности, инцест, полны манипуляций, соблазнения и деструктивного симбиоза: «Тебе приятно, не правда ли?», «Это наш секрет», «Ты ведь знаешь, как мама плохо со мной обращается» и т. д. При сексуальном насилии над подростком или взрослым человеком также происходит вторжение в границы. Поэтому чрезвычайно важно, чтобы терапевт ясно сообщал клиенту об уважении границ и брал на себя ответственность за сохранение здоровых границ.

К сожалению, всем нам известны клиенты, вовлеченные в сексуальные отношения со своими терапевтами. Обычно это клиенты, имеющие в своей личной истории случаи вторжения в их границы. Такому поведению терапевта нет извинения, несмотря на его объяснения, что взрослый человек (клиент) сам отвечает за себя. Терапевт, вступающий в сексуальные отношения с клиентом, участником воркшопа или студентом чудовищно рискует повторением и закреплением у клиента опыта нападения, насилия и инцеста. Именно под этот тип вторжения подходит описание клиентами «терапевтического инцеста». К счастью, соблюдение сексуальных границ является этическим правилом многих психологических ассоциаций. Надеемся, это поможет. А пока это все еще происходит, давайте открыто говорить с коллегами об ответственности терапевта за сохранения терапевтических границ.

Я очень рекомендую замечательную и ясную статью Clover Southwell о сексуальных границах в терапии. В ней говорится о том, что в терапии необходимо заботиться и о признании ценности сексуальности как одного из богатейших жизненных ресурсов, и о сохранении сексуальных границ в терапевтических отношениях.

Свидетели реальности

Одним их побочных эффектов сексуального насилия и инцеста является создание различных табу и сопровождающие их молчание и секретность. Это очень затрудняет полное осознавание жертвой факта, что насилие действительно произошло. Проводя бодинамический анализ, мы просим клиента пригласить на терапию друзей. Они расширяют поле контакта клиента, являются свидетелями и поддержкой в его осознании реальности насилия и помогают ему в проработке травмы.

Получение помощи, которая должна была бы быть получена

Если нападение/насилие было совершено, это означает, что жертва не смогла самостоятельно защитить себя или убежать, и что никто не помог ей сделать это. Мы признаем, что с насилием нельзя справиться в одиночку, особенно ребенку. Введение в терапию «помощи», например, одного или нескольких взрослых, которые должны помочь ребенку (или взрослому) и поддержать его, необходимо для реорганизации и развития здорового «запечатления» ситуации. Поэтому мы часто используем в терапии одного или более «помощников». Их роль может заключаться, например, в отталкивании насильника, выкрикивании «стоп» и т. д. Опыт получения помощи дает потерпевшим возможность реагировать здоровым образом (разрывать веревки, убегать) и служит основой для построения доверия другим людям в сегодняшней жизни клиента. Нас вдохновил на использование свидетелей и помощников в терапии американский телесный психотерапевт Эль Пессо.