В интересах истины

Его прослушивал Гусинский, а Березовский не вернул ему червонец. Олег Басилашвили о ваучере, Шутове и олигархах

Среди бывших демократических лидеров, слывших лет 10 назад «властителями дум», есть, наверное, только один, чье имя не вызывает в народе зубовного скрежета — Олег Валерьянович Басилашвили. То ли потому, что он вовремя покинул «опереточный театр» российского парламента, сохранив верность своему родному театру, Большому драматическому, на сцене которого играет уже больше 40 лет. То ли потому, что в отличие от своих соратников по демократическому лагерю не скомпрометировал себя полученными за время «хождения во власть» дивидендами и даже отказался в свое время от причитавшейся ему депутатской зарплаты. То ли потому, что был всегда абсолютно искренен в своих поступках и убеждениях, и если кидался «на амбразуру», то только в силу своего возмущения творящейся несправедливостью и желания изменить положение вещей…

— Олег Валерьянович, когда в последний раз вы сталкивались в своей жизни с криминалом?

— Совсем недавно. Ехал в машине, остановился на Невском. Ко мне подошли ребята соответствующей наружности, говорят: отвези! Я отвечаю: не вожу… Они отошли, а затем принесли мне розу: это вам, братва вас очень уважает!

— Где вы чаще всего встречали подобных персонажей — в политике, в повседневной жизни, в театре?

— Непосредственно с ними я столкнулся только, наверное, в Икшинской колонии. Икша — город под Москвой, между Димитровом и нынешним Сергиевым Посадом, где мы снимали «Вокзал для двоих». Это была колония для несовершеннолетних, поэтому мы старались, чтобы в кадр попадали те, кто постарше. Колония славилась своим начальником — он пытался помочь ребятам, сделать так, чтобы они продолжали чувствовать себя полноценными людьми, гражданами. Чтобы этих ребят по достижении совершеннолетия не переводили отбывать остаток срока во взрослую колонию, поскольку взрослая колония — очень опасный для них «университет». Их обучали профессиям самым разным, чтобы они вышли на волю подготовленными к жизни людьми.

— В этой картине Эльдара Рязанова жизнь зеков предстает какой-то очень уж неправдоподобно «теплой»…

— Конечно, то, что мы играли — довольно-таки приукрашенная жизнь. Мы не видим на экране отношений зеков. Построение, перекличка, столовая, оркестр — больше ничего нет. Там зону окружает высокий красивый забор, его специально для нас построили, когда мы приехали — до этого одна только колючая проволока была. Но мы-то видели другую сторону взаимоотношений зеков — страшно, о чем говорить!

Хотя в целом они — нормальные ребята. Вначале их, конечно, раздражало, что артист — сытый и переодетый в бушлат — изображает заключенного. Был у нас такой эпизод: мимо меня зеки тянут «волокушу» — лист железа для чистки снега. Они делали все, чтобы меня по ногам этой «волокушей» задеть! Я им сказал: «Ребята, чего вы хотите? Я сейчас на работе, я такой же подневольный, как и вы… Вы думаете, я пойду к начальнику на вас жаловаться? Я никогда этого не сделаю». Они сразу прекратили. Целыми днями мы были вместе, иногда даже по 12 часов. В столовой снимали много дублей. Вот обед — они берут миски, хотят жрать… Им говорят: не доедайте, сейчас будет еще дубль! А я — по сценарию — должен съесть все полностью. Еще дубль — мне дают вторую миску. Третью… Ну — я стал с ними делиться потихоньку. Так они ко мне прониклись симпатией, постепенно отношения у нас наладились. Один из ребят даже, пользуясь нашим знакомством, попросил произнести в фильме его фамилию — чтобы войти в историю. Что я и сделал.

— Письма они вам не писали?

— Нет, но мы с Эльдаром Александровичем пообещали: как закончим картину — приедем к вам, и первыми зрителями будете вы. Так мы и сделали… Я только одно могу сказать: если человек виновен, то наказанием ему должна быть лишь изоляция от общества! Все! Остальное должно быть у него точно так же, как в обычной жизни. У нас же наказанием, кроме изоляции, являются сами условия пребывания в тюрьме — набитые камеры, туберкулез, неуставные взаимоотношения. Я же бывал в «Крестах», мы ходили туда с Галиной Васильевной Старовойтовой перед референдумом…

— Ну а вам самому не приходилось нарушать закон?

— К счастью, нет, но я знаю, что от тюрьмы и сумы зарекаться нельзя. Те зеки, с которыми я общался в Икше, даже научили меня неким правилам — что надо произносить, входя в тюрьму, как себя вести… Не знаю, может, мне это и пригодится.

— Но давайте поговорим о людях, которые стоят на страже закона. Таких, как ваш прокурор из телесериала «Бандитский Петербург» — человек, попавший в историю наподобие скуратовской…

— Я наблюдал за деятельностью многих наших прокуроров. Вот Степанков, например, — я считаю, что он в большой мере ответствен за кровавый октябрь 93-го. Вспомните его роль в том противостоянии, его игры с давлением на Ельцина: «Борис Николаевич, вернитесь в конституционное поле…» Прокурор не имеет права участвовать в попытках захвата власти. Прокурором должен быть кристально чистый человек, стоящий на службе закона, не поддающийся ни на уговоры, ни на звонки. К сожалению, ни Степанков, ни Ильюшенко такими прокурорами не были. Я обращался однажды к прокурору города Ленинграда — это был 92-й год, когда на Невском шли колонны под красными знаменами со свастикой, сжигались чучела Курковой и других демократов, раздавались призывы к расправе… Прокурор обязан был возбудить дело сам, без чьего-либо заявления. Я написал депутатский запрос и отнес прокурору Еременко. Через два месяца получил ответ его заместителя: прокуратура не видит оснований для возбуждения уголовного дела. Это меня поразило!..

И скуратовская история тоже странная. Если бы он был образцом честности, с ним бы не могло такого произойти. Но у нас, как всегда, прокурор — фигура, зависимая от властей, да и не только от них. А потом вдруг: ах вы, суки позорные — я всю жизнь вам служил, а вы меня продаете с этими бабами на пленке! И мой прокурор из «Бандитского Петербурга» такой же — зависимый, запутавшийся в криминальных играх, выполняющий чужую волю… Вот когда его на пленку с девицей засняли, показали начальству — это трагедия, да. А так — жил бы спокойно дальше пользовался бы всеми благами, что дает ему эта зависимость.

— Ну а конкретных прототипов у вашего экранного прокурора не было?

— Да вы знаете, мы все в какой-то степени запутаны — либо дружбой, либо компроматом, либо еще чем-то. Но честные остаются честными. Посмотрите на демократов первой волны — сколько из них осталось на плаву!.. Они работают, живут — но отошли в сторону.

— И сколько из них осталось людей с незапятнанной репутацией…

— Я вам могу назвать таких людей! На мой взгляд, с незапятнанной репутацией остался Гайдар. С незапятнанной репутацией, как бы ни пытались ее очернить, осталась всем известная Белла Куркова. Всем известный Сергей Адамович Ковалев…

— Чубайса вы не включаете в этот ряд?

— То количество грязи, которое было вылито на Чубайса со стороны коммунистических и прокоммунистических кругов, настраивает меня на мысли, что он абсолютно чист.

— Думаю, если мы с вами остановим сотню прохожих, вряд ли хоть один с вами согласится…

— Ну что же, каждый имеет право на свое мнение. Но я знаю этих людей достаточно близко, поэтому у меня своя точка зрения.

— Вас не смущает их нынешний уровень благосостояния?

— Чей? Я, к сожалению, не знаю уровня жизни Гайдара — никогда у него не был дома. Гайдар, по-моему, небогатый человек. Пальто, в котором он зимой ходит, хуже моего. Может, он маскируется — не знаю. Он директор института, получает в нем зарплату. И, наверное, еще является консультантом каких-то фирм, получает за это деньги. А что тут зазорного? Раз Гайдар — значит вор?

Я не вхож к ним в семьи, мы не являемся друзьями. Просто я убежден в том, что и Гайдар, и Чубайс — люди честные. Если Чубайс заплатил такой большой совокупный налог, как он опубликовал, то, я полагаю, он заработал эти деньги.

— Ну а если сравнить его официальный заработок с вашим?

— Я считаю, что человек, который признан лучшим министром финансов мира — Анатолий Борисович Чубайс, — ни в коей мере не может быть сравним со мной, артистом Большого драматического театра! Чубайс — умный экономист, умный политический деятель. Чубайс — это голова. Я вообще убежден, что если бы Чубайс был президентом России — может, он им и станет, — то дела бы шли иначе, чем сейчас.

Естественно, каждая строчка, каждая брошюра, написанная такими людьми, как Гайдар, Чубайс, оплачивается очень большим гонораром. Каждое издательство знает, что книгу Чубайса расхватают моментально. Ибо это тот самый человек, который проводил приватизацию, являлся одним из лидеров демократического движения…

— И результаты их деятельности вас устраивают?

— А чем они плохи, эти результаты? Вспомните: Гайдар получил в наследство пустоту! И благодаря собственному умению, энтузиазму и патриотизму он выполнил главное — уничтожил дефицит. Многие вздохнули свободно, многие, к сожалению, упали на дно. Гайдар предлагал вывести часть населения за скобки реформ, начислять им пенсию в долларовом эквиваленте. Но когда обнаружилось отсутствие золотого запаса — об этом и речи быть не могло. Затем, чтобы как-то компенсировать резкое падение жизненного уровня, Чубайсом была проведена приватизация квартир. Раньше ваша квартира вам не принадлежала — сейчас, если она у вас приватизирована, она стоит немалых денег. Можно поменяться и получить доплату. Я понимаю, это недостаточно для тех людей, которые все потеряли во время демократических реформ, по все-таки «клок сена» подложен. Об этом же все забывают…

— Олег Валерьянович, с чем у вас ассоциируется слово «ваучер»?

— С обманом! С обманом, который произвело коммунистическое крыло с ведома депутатов.

— Чубайс не должен отвечать за этот обман?

— Нет, не должен. Когда у нас шло обсуждение приватизации — коммунисты стали дыбом: нельзя делить всю собственность на 150 миллионов! Где права трудовых коллективов? Надо отдать половину им!.. Я подумал тогда, поскольку я человек экономически абсолютно неподготовленный: как же так — действительно, нельзя все разбазаривать. И проголосовал за предложение коммунистов. Многие демократы — тоже. Теперь скажите, что такое «трудовые коллективы» и куда пошли эти ваучеры? Директорам, которые увольняют рабочих, продают имущество и строят себе за границей дачи. После этого началась дикая травля Чубайса — он разбазарил государственное имущество и так далее… Поэтому я целиком на его стороне.

— Почему же вы дали ввести себя в заблуждение?

— Вот поэтому я и не избираюсь больше в Государственную думу.

— И в итоге, в отличие от Гайдара с Чубайсом, получаете у себя в БДТ 1200 рублей в месяц. Это справедливо?

— Государство не может сегодня дотировать все театры так, как при советской власти — у нас миллиарды других проблем. Поэтому и зарплаты такие низкие. Но сейчас созданы условия для того, чтобы актеры могли зарабатывать сами — создать свою труппу, поехать с концертом за границу. Я сейчас в финансовом отношении живу лучше, чем в советские времена.