В интересах истины

Осознал всю глубину падения

Дело Феоктистова расследовал сперва 3-й отдел Главного следственного управления (его в то время возглавлял Аркадий Крамарев), а позже горпрокуратура при оперативном обеспечении Управления уголовного розыска. Уровень следствия, заметим, был несравнимо выше нынешнего, каждый эпизод изучался во всех ракурсах и подробностях, а потому в деле практически невозможно было отыскать «прорехи».

Если что и вызывает сомнения, так это 20 с лишним граммов анаши, найденные у Феоктистова при задержании. В деле есть сведения о том, что Фека с друзьями порой забивали «косяки», но носить с собой дозу, зная о том, что тебя могут в любой момент взять, право же, неразумно. О том, что анашу ему подбросили менты, Феоктистов говорил не только на суде, но и спустя годы, в частных беседах.

Остальные же эпизоды, сомнений не вызывающие, кажутся сегодня детскими шалостями. Мордобои, вывихи, зуботычины — все, чем отделывались жертвы Феки и его компании. Не было на их счету ни крови, ни убийств. Не было и приписываемого им контроля над теневой жизнью Питера (фарцовкой, проституцией, цеховым производством) — иначе пара подобных эпизодов непременно бы попала в дело. Что же было? Пьяный кураж, бесшабашный разгул, прожигание жизни — своеобразное эпикурейство, сопряженное с ощущением вседозволенности.

В деятельности последующих «бригад» (как у того же Коли-Каратэ) будет поначалу заметен элемент «робингудства», пусть даже ложного. У команды Феки ничего подобного не было: они даже не имитировали борьбу за справедливость, а лишь популярно объясняли своим жертвам: «Долги нужно платить».

— Граждане судьи! Во имя гуманнейшего принципа советского правосудия, гарантирующего подсудимому объективность и беспристрастность рассмотрения его дела, прошу суд оправдать меня по всем статьям, кроме 206 часть 2… Находясь уже около года в следственном изоляторе, я осознал глубину своего падения, в дальнейшем сделаю все для искупления своей вины и буду приносить только пользу для нашего общества и государства.

Так заявил Владимир Феоктистов в своем последнем слове. Но надежды его были тщетны. Столь же тщетно адвокат Юрий Колкин (позже эмигрировавший в США) доказывал в своих кассационных жалобах, что суд совершенно неправомерно признал Феоктистова организатором таких преступлений, как кража, вымогательство, грабеж и мошенничество. Организаторская деятельность согласно тогдашнему Уголовному кодексу была наказуема лишь по 11 конкретным статьям, ни одна из которых Феоктистову не вменялась. Но приговор, похоже, был предопределен волей первых лиц города и государства. Фека отправился в Тайшетскую зону валить лес, был назначен бригадиром, систематически выполнял дневную норму, встал, по мнению начальства, на путь исправления и потому вернулся в Ленинград на год раньше, чем положено, — в 1989 году.