Сила конфиденциальности. Почему необходимо обладать контролем над своими персональными данными и как его установить

Мягкая сила технологий

В некотором смысле мягкая сила более приемлема, чем жесткая, потому что она менее ощутима. Она кажется не такой навязчивой. Но мягкая сила может быть не менее эффективной, чем жесткая, позволяя власть имущим получить то, что они хотят. Кроме того, мягкая сила часто бывает манипулятивной – она заставляет нас делать что-то для других под предлогом того, что это нужно для нашей собственной выгоды. Она настраивает нашу волю, направляя ее против нас самих. Под влиянием мягкой силы мы начинаем вести себя в ущерб нашим собственным интересам.

Манипулятивная мягкая сила делает нас соучастниками принесения нас же в жертву. Вы своим собственным пальцем прокручиваете ленту новостей, теряя свое драгоценное время и зарабатывая головную боль. Но, безусловно, вы не будете так привязаны к бесконечной прокрутке ленты, если такие платформы, как Facebook, не будут пытаться убедить вас, что если вы не будете дальше прокручивать, то пропустите что-нибудь интересное. Когда вы пытаетесь устоять перед соблазном технологий, то сражаетесь с целой армией технарей, пытающихся привлечь ваше внимание в ущерб вашим интересам.

Еще одним примером мягкой силы являются карты лояльности. Когда вам вручают карту лояльности в местном супермаркете, все, что вы приобретаете, – это шанс позволить данной компании следить за вами, а затем влиять на ваше поведение, подталкивая вас (скидками) к покупке определенных видов товаров, которые в противном случае вы бы не купили. Более тонкая форма мягкой силы – это соблазнение. Технологии постоянно соблазняют вас делать то, что вы не планировали. Например, застревать в просмотрах видео на YouTube, играть в бессмысленные игры или сотни раз за день проверять свой телефон. Благодаря соблазнительным «пряникам» цифровая эпоха способствовала появлению новых способов существования в мире, которые не всегда делают нашу жизнь лучше.

Помимо технических способов реализации мягкой силы посредством дизайна, бóльшая часть силы технологических компаний заключается в легендах, которые создаются, чтобы заполучить наши данные. Экономике данных удалось стандартизировать определенные способы мышления. Технологические компании хотят, чтобы вы поверили: нет ничего плохого в том, что вы передаете им свои данные.

В одном интервью в ответ на вопрос, должны ли пользователи делиться информацией с Google как с «закадычным другом», занимавший в тот момент пост генерального директора компании Эрик Шмидт заявил: «Если у вас есть что-то, о чем вы не хотите, чтобы кто-то узнал, возможно, вам вообще не следует этого делать»[150]. (Мало кто знает, что он однажды попросил Google стереть некоторую информацию о нем из базы данных и запрос был отклонен[151]. Вы заметили, что технари хотят конфиденциальности для себя, но не для других?) Шмидт пытался пристыдить людей, которые разумно беспокоятся о конфиденциальности. Он подразумевал, что если вы беспокоитесь о конфиденциальности, то вам есть что скрывать, а если вам есть что скрывать, то вы совершили что-то плохое, что не должно оставаться в тайне. Но конфиденциальность – это не про сокрытие серьезных правонарушений[152]. Речь идет о защите себя от возможных правонарушений со стороны других людей – например, преступников, намеревающихся украсть наши деньги. Речь идет о том, чтобы лишить власть «всевидящего ока», чтобы она не могла использовать знания о нас для дальнейшего увеличения своего могущества. Компании также хотят, чтобы вы относились к своим данным как к товару, необходимому для развития цифровых технологий. А за цифровыми технологиями стоит прогресс, даже если иногда он выглядит пугающе и похож скорее на социальный и политический регресс[153]. Что еще более важно, технологические компании хотят, чтобы мы думали, что инновации, которые они поставляют на рынок, неизбежны[154].

Так выглядит прогресс, и этот прогресс не остановить.

Россказни о прогрессивных и неизбежных технологиях очень самонадеянны, они вводят в заблуждение. Власть определяет знания, сочиняет легенды и рационализирует свои действия, чтобы заручиться нашей поддержкой[155]. Технологические компании кормят нас историями о том, как они незаменимы и как хороши. Но некоторые технологии, разработанные в последние десятилетия, не были ни в малейшей степени прогрессивными – они способствовали увековечению сексистских и расистских тенденций.

Когда Google Translate переводит новости с испанского на английский, «она» часто трансформируется в «он». Встроенные алгоритмы перевода очевидно перекликаются с сексистскими аналогиями: если «врач», то «мужчина», если «медсестра», то «женщина», «программист» – «мужчина», «домохозяйка» – «женщина»[156]. Алгоритмы визуализации обозначают свадьбу белой женщины маркерами «невеста», «женщина» и «свадьба», а свадьбу женщины из Северной Индии – как «перформанс» и «костюм». Всемирный банк выказал опасения по поводу того, что работа компаний Кремниевой долины усугубляет неравенство доходов[157]. Подобные тенденции явно не сочетаются с прогрессом. Технологические изменения, ведущие к социальному и политическому регрессу, – это не то развитие, к которому мы должны стремиться или поощрять. Не всякие технологические инновации ведут к прогрессу.

Более того, технологии – это не то, что нам неукоснительно предопределено. Например, в истории, природе или национальной культуре не было ничего, что делало бы изобретение двигателя внутреннего сгорания неизбежностью. Если бы не были обнаружены огромные запасы нефти в США и Генри Форд не выпустил дешевую модель T, электромобили могли бы стать намного популярнее, чем автомобили, работающие на бензине[158]. И хотя люди говорят, что лет через десять у нас появятся летающие машины, далеко не факт, что так и произойдет. Будет ли разрабатываться и внедряться та или иная технологическая новинка, зависит от множества факторов, связанных с затратами на разработку, достижимостью поставленных целей и предпочтениями людей. История полна примеров незавершенных технологических разработок.

Помните Google Glass? В 2013 году Google начала продавать прототип очков с встроенными мини-компьютером и видеокамерой. Разработка поступила в массовую продажу в мае 2014 года. Это был один из тех продуктов, вокруг которых создается много шума. Журнал Time назвал эти очки одним из «лучших изобретений года». Знаменитости стали появляться в них на публике. В The New Yorker была опубликована большая статья по этому поводу. Даже «Симпсоны» устроили шоу с Google Glass – хоть Гомер и называл их Oogle Goggles. Несмотря на большой ажиотаж, к январю 2015 года товар был снят с продажи[159]. Но, вместо того чтобы признать поражение, Google заявила, что Glass «покидает» одно из ее подразделений и переходит в другое.

Оглушительный провал Google Glass произошел как минимум по двум причинам. Во-первых, сами очки были некрасивыми. Во-вторых, что более важно, они вызывали негативную реакцию. Людям в таких очках запрещали посещать бары, кинотеатры, казино и другие места, где подобная видеофиксация была нежелательна для окружающих[160]. Те немногие, кто решался их надевать, вынуждены были терпеть насмешки и неприятные высказывания, что очевидно указывало на то, как негативно люди их воспринимали.

Google Glass не имели успеха, потому что их возненавидели. Но Google проявила настойчивость. В 2017 году проект был реанимирован – на этот раз они сделали упор на промышленность, где очки могли использоваться для производственных нужд. Будет совсем неудивительно, если в какой-то момент Google снова попытается начать продавать свои очки широкой публике. С 2013 года Google и другие подобные компании последовательно и сознательно сводили на нет нашу конфиденциальность, несмотря на наши попытки сопротивляться вторжению в частную жизнь. Но мы должны помнить, что успех внедрения технологий, как и других видов социальной практики, зависит от сотрудничества с нами. Мы являемся главным источником власти для технологических компаний.

Технологическое развитие – это не природное явление, как, например, гравитация или эволюция. Технологии не создаются сами по себе, именно мы их создаем[161].

Продукт Google Glass не сможет занять рынок сам по себе. Это не происходит случайно, как мутации[162]. Именно мы решаем, соответствуют ли технологии нашим ценностям и приумножают ли наше благополучие. Технический прогресс неизбежен, потому что некоторые виды технологических изменений действительно должны происходить, но никакая конкретная технология не является неизбежной, и изменение не всегда означает прогресс. Даже после того, как технология изобретена, мы можем выбирать, как ее использовать и регулировать.

Более правдивым утверждением по сравнению с тем, которому отдают предпочтение технологические компании, является то, что технологические разработки, негативные последствия которых перевешивают их положительное влияние, можно и нужно останавливать. Если конкретизировать это в плане нашей заботы о защите конфиденциальности, то, отбросив все сказки, которые мы привыкли слышать от технологических компаний, нам нужно признать тот факт, что обращение с данными как с товаром – это лишь способ для компаний зарабатывать деньги, не имеющий ничего общего с созданием полезных продуктов. Посредством накопления данных организации приумножают свою власть. Технологическим компаниям следовало бы проектировать интернет-пространство таким образом, чтобы это работало на благополучие людей, и у нас есть много причин противостоять организациям, собирающим и использующим наши данные, как они привыкли, даже если мы не сделали ничего плохого. Среди этих причин – отсутствие уважения институтами нашей самостоятельности, нашего права на самоуправление, как отдельных людей, так и обществ[163]. Здесь проявляется более жесткая сторона власти. Цифровая эпоха до сих пор характеризовалась тем, что учреждения делают с нашими данными все, что хотят, бессовестно обходя наше согласие, когда им кажется, что это может сойти им с рук. В реальном мире такое поведение называлось бы воровством и принуждением. В виртуальном же мире это вполне допустимо, что является еще одним свидетельством концептуального господства технологических компаний.

Если бы почтовые работники читали и копировали наши письма так, как это делают с нашими электронными сообщениями в Gmail и других приложениях, они сели бы в тюрьму. Отслеживание местоположения, которое когда-то использовалось только для контроля над осужденными, теперь стало нормой в смартфонах, которые все носят с собой[164]. Отчасти технологические компании безнаказанно внедряют свои сомнительные практики потому, что они смогли изобрести благозвучные объяснения того, что они делают. Они используют наши данные, отвлекают наше внимание и нарушают наши права, но обставляют это так, будто они делают все это ради нашего же блага и совершенствуют «пользовательский опыт».

«Персонализация» звучит как VIP-обслуживание до тех пор, пока вы не поймете, что это термин, используемый для описания методов, нацеленных на то, чтобы спутать ваш образ мыслей.