Сила конфиденциальности. Почему необходимо обладать контролем над своими персональными данными и как его установить

Конфиденциальность, самостоятельность и свобода

Самостоятельность – это способность и право управлять собой. Как взрослый человек вы способны самостоятельно определять ваши ценности – что для вас значимо, какой образ жизни вы хотите вести – и действовать в соответствии с этими ценностями[175]. Когда вы можете самостоятельно принимать решения, все зависит только от вас. Самостоятельные решения выражают ваши глубочайшие убеждения, выбор, сделанный вами после размышлений.

Люди заинтересованы в том, чтобы другие уважали их самостоятельность. Мы хотим, чтобы другие признавали и уважали наше право жить так, как мы считаем нужным. В условиях либеральной демократии, за очень редким исключением, никто, даже правительство, не может указывать вам, что думать, что говорить, чем зарабатывать, с кем общаться или как проводить время. Вы сами это решаете, как и многое другое. Если у вас нет самостоятельности, то у вас нет свободы, потому что вашу жизнь контролируют другие. Самостоятельность – это власть над собственной жизнью.

Самостоятельность настолько важна для индивидуального и общественного благополучия, что любое вмешательство в эту сферу должно иметь очень веские основания – например, недопущение причинения вреда другим. Ограничение самостоятельности людей с целью увеличения прибылей не имеет оправдания.

Конфиденциальность и самостоятельность тесно переплетаются. Потеря конфиденциальности позволяет другим вмешиваться в вашу жизнь. Постоянное наблюдение мешает душевному спокойствию, необходимому для принятия самостоятельных решений. Когда легенда балета Рудольф Нуриев решил бежать из Советского Союза во время гастролей во Франции в 1961 году, он был обязан по французскому законодательству провести не менее пяти минут в комнате в одиночестве, прежде чем подписать запрос на предоставление убежища, – таким образом он был защищен от советских чиновников, которые пытались помешать его выбору[176]. Нам нужно время и пространство, свободное от внешнего давления, чтобы решить, чего мы хотим для себя, и мы должны быть вольны исполнять свои желания. Вспомните, как устроены кабины для голосования. Они организованы таким образом, чтобы мы были защищены от внешнего давления: если никто не видит, за кого мы голосуем, никто не сможет заставить нас проголосовать против нашего желания.

Когда люди знают, что за ними наблюдают и что их действия могут иметь негативные последствия, они склонны к самоцензуре.

Например, если вы опасаетесь искать в Сети значение некоего определенного термина из страха, что другие могут использовать эту информацию о вас, ваша самостоятельность и свобода ограничиваются. После того как Эдвард Сноуден обнародовал масштабы правительственной слежки, количество запросов в Википедии, связанных с терроризмом, резко упало почти на 30 процентов, что свидетельствует о существовании так называемого «сдерживающего эффекта» слежки[177].

Использование посторонними вашей персональной информации для манипулирования вашими желаниями – это тоже посягательство на вашу самостоятельность, особенно когда это происходит скрытно[178]. Если вы не понимаете, что контент, к которому вы получаете доступ в интернете, является скорее отражением того, кем вас считают производители рекламы или аналитики данных, а не отражением внешнего мира, вам будет сложнее действовать рационально и в соответствии с вашими собственными ценностями. Самостоятельность требует, чтобы вы были относительно хорошо осведомлены о среде, в которой живете.

Когда другие манипулируют вашими представлениями о мире и заставляют вас верить во что-то ложное, что влияет на то, как вы себя чувствуете и живете, они ущемляют вашу самостоятельность.

Технологии мало, а может, и вовсе не заботятся о нашей независимости. Технологические компании не интересует, чего мы хотим на самом деле. Они не производят продукты, которые помогают нам жить так, как мы хотим, или стать теми, кем мы хотим быть. Они производят продукты, помогающие им достигать своих целей, продукты, выжимающие из нас как можно больше персональной информации, которую можно использовать в их собственных интересах. Они создают приложения, «приковывающие» нас к экранам. Они заставляют нас подписывать пользовательские соглашения, где говорится, что у нас практически нет никаких прав по отношению к ним. Многие компании с радостью отняли бы у нас всю свободу. Такое пренебрежительное отношение к самостоятельности – это новый тип мягкого авторитаризма.

Не будет преувеличением утверждать, что Google хотела бы быть Богом. Во-первых, она хочет быть всеведущей. Она прилагает все усилия, чтобы собрать как можно больше данных, чтобы все знать. Во-вторых, она хочет быть вездесущей. Она хочет быть платформой, посредством которой мы общаемся с другими, смотрим интернет-контент, делаем поисковые запросы, ориентируемся в городе, получаем доступ к медицинским услугам и так далее, отчасти потому, что таким образом она может собирать больше данных. В-третьих, она хочет быть всемогущей. Она хотела бы иметь возможность брать все, что хочет (то есть наши данные), на своих условиях и преобразовывать мир в свою пользу. С этой целью Google тратит на лоббирование больше денег, чем любая другая американская компания[179].

Эрик Шмидт очень ясно дал понять, что Google хочет захватить контроль над нашей самостоятельностью: «Цель состоит в том, чтобы пользователи Google делали… такие поисковые запросы, как “Что мне делать завтра?” и “На какую работу мне устроиться?”»[180]. В 2010 году он пошел еще дальше: «Я на самом деле думаю, что большинство людей не хотят, чтобы Google отвечала на их вопросы. Они хотят, чтобы Google сказала им, что делать дальше»[181].

Google может сказать нам, что ее рекомендации основаны на наших интересах, потому что она так хорошо нас знает. Но помните: у таких компаний, как Google, есть конфликт интересов, потому что то, что лучше для вас и для общества, скорее всего, не будет способствовать развитию их бизнеса. Это несовпадение интересов и ужасающая история неправомерного поведения технологических компаний дают нам более чем достаточно причин не доверять им нашу самостоятельность. Даже если бы такие компании, как Google, были более надежными, ваша самостоятельность слишком важна, чтобы делегировать ее кому-либо.

Вы можете подумать, что вам не о чем беспокоиться, потому что вы вольны не следовать рекомендациям Google. Даже если Google Maps рекомендует идти одним путем, вы всегда можете проигнорировать это и выбрать другой маршрут. Однако не следует недооценивать влияние технологий на нас. Технологические компании не только разрабатывают продукты, но и формируют своих пользователей, влияя на их поведение. Как выразился Уинстон Черчилль, «мы придаем форму нашим зданиям, а затем наши здания формируют нас».

Одна из причин, по которой технологические компании так хорошо умеют предсказывать наше поведение, заключается в том, что они частично его формируют. Если компания контролирует значительную часть нашей жизни через наш смартфон и ноутбук и влияет на нашу жизнь, выбирая контент, к которому мы можем получить доступ, контролируя платформы, используемые нами для связи с другими людьми, совершения покупок или работы, то не так уж сложно предсказать, что мы будем делать дальше. В конце концов, она предоставляет возможности и подталкивает нас к действиям. Она создает для нас контролируемую среду, подобную «Шоу Трумана» (если вы не видели этот фильм, советую посмотреть).

Вас должно беспокоить то, что вашей самостоятельности угрожают технологии. Вы должны быть хозяином своей судьбы. И это касается всех людей в обществе. Даже если вы уже достигли полной самостоятельности, у вас есть причина желать, чтобы ее достигли и другие члены общества. Самостоятельность государства определяется самостоятельностью отдельных граждан – если последняя уменьшается, то же самое будет происходить и с первой. Чтобы демократия была демократией, ее народ должен быть хозяином своей судьбы.

Демократия, в которой люди не являются самостоятельными, – это фикция. Люди, чья самостоятельность слаба, легко поддаются влиянию, и то, как они голосуют, отражает не их глубочайшие убеждения, а скорее способность власть имущих манипулировать их восприятием и убеждениями.

Нам нужно, чтобы вы защищали свою конфиденциальность, чтобы мы могли восстановить нашу самостоятельность и свободу как общества. Даже если вас не сильно заботят ваши персональные данные, мы – ваша семья и друзья, ваши сограждане и собратья по миру – заинтересованы в том, чтобы вы берегли их, потому что конфиденциальность – это наше общее дело.