Феномен пропаганды

От общего мнения к совместным действиям

Мы часто говорили о том, что пропаганда не стремится изменить внутренние убеждения человека, ее цель – подтолкнуть его к действию. Блестящим результатом пропаганды послужит факт, когда общество под ее влиянием превращается в управляемую толпу или, по крайней мере, готово к соучастию. Часто пропаганда ограничивается «словесными мероприятиями», о чем мы позже расскажем, но главная ее задача превратить толпу из состояния равнодушных зрителей, объединенных общим мнением, в состояние сообщников. Даже когда зритель в кино «взят за живое», он остается пассивным. Он, конечно, вскоре станет выразителем общественного мнения, но это – внешняя сторона дела. Он все равно отличается от зрителя на корриде, активно участвующего в ритуальном убийстве, но ведь и тот пассивен, пока остается на трибуне, он станет активным участником, если выскочит на арену. Пропаганда идет дальше и как минимум она требует непротивления, а как максимум – поддержки и готовности присоединиться[276]. Пропаганда действует до тех пор, пока спокойное и последовательное развитие общественного мнения не перерастает в активную фазу действия, именно совместного действия, а не в виде индивидуальной инициативы или коллективного решения. Это – знаменательно, когда общественное мнение приводит к совместному действию. Можно считать это великим событием современности – переход осуществлен искусственным путем.

Мы как-то говорили, что пропаганда не создает убеждения, она даже избегает их использовать. Мы признаем неукоснительность этого принципа (используя этот термин в специальном значении, принятым в социальной психологии), однако тут не все так просто! Пусть пропаганда действительно сама не в силах изменить убеждения, допустим, это очевидно, но по мере того, как она подталкивает индивидуума к действию, в корне изменяется ответ, который мог бы быть продиктован на основе его собственных фундаментальных убеждений: индивидуум, опираясь на свои убеждения, не стал бы действовать, а он – действует. В этот момент нельзя не признать, что в какой-то степени, пусть незначительно, но его убеждения изменились, и если это действие повторить несколько раз, то определяющая тенденция его поведения переменится. Кроме того, пока индивидуум вовлечен в подготовку к действию, осуществляемую пропагандой, он ощущает силу противодействия со стороны своих собственных убеждений, силу, восстанавливающую его против «подготовки к действию». Эта сила определена общим социальным контекстом, но также и пропагандой, так как возникает в ответ на подготовку к действию, в которую вовлечен индивид. Эта долгая машинальная работа, в которую пропаганде удалось втянуть человека, без сомнения станет его убеждением, которое в последствии определит его поступки.

Как осуществляется переход от мнения к действию по каналам пропаганды? Добб – один из немногих, кто попытался описать этот процесс[277]. Он изложил свою мысль так: «Убеждение может отразиться на внешнем поведении тогда, когда ее импульс настолько силен, что сдержать его может только активное действие. Эта сила, первоначально слабая или мощная, возрастает по мере того, как индивид чувствует, что действие неизбежно, если умеет его совершить и если уверен, что действие будет полезно или вознаграждено. Короче говоря, окончание подготовленного ответа, выраженное действием, представляет собой завершающий шаг из серии предварительных актов, которые, будучи необходимыми для финального действия, все-таки его не гарантируют.»

В общем и целом, действие согласно этой точки зрения представляет собой результат целого ряда согласованных операций, за которыми стоит пропаганда[278]. Она в состоянии внушить индивиду необходимость этого действия, заставить его почувствовать, что оно неотложно, неизбежно и единственно возможно. Она же подсказывает ему, как именно нужно действовать. В нашем обществе много таких типов: он весь горит от нетерпения, готов к поступку, но не знает, что предпринять. Индивид жаждет сделать что-нибудь хорошее во имя справедливости, ради мира на земле и ради прогресса, но не знает, как. Если пропаганда покажет ему это «как», партия выиграна: действие последует незамедлительно.

Надо еще, чтобы человек был уверен в успехе или обязательной компенсации своего поступка, или чтобы он хотя бы получил от этого удовлетворение. То есть он будет действовать, если будет уверен в благополучном исходе или в том, что будет удовлетворен. Реклама пользуется этим в коммерческой сфере, а пропаганда – в политике. Наконец, человеку помогут совершить переход к действию, продемонстрировав ему показательные акции в аналогичных ситуациях, совершающиеся вокруг него. Этим также займется пропаганда: она покажет ему примеры подобных действий.

Вот так выглядит многоуровневая схема, включающая в себя разные стороны явления, и она нам кажется вполне убедительной. Но мы упустили еще один важный аспект, наиважнейший по нашему мнению[279], а именно: аспект массовости, толпы, группы. Человек под влиянием пропаганды не станет действовать в одиночку. Добб проанализировал поведение человека. Тем не менее, на наш взгляд, механизмы поведения отдельно взятого человека, которые он описал, не соответствуют поведению человеку толпы. Этот человек может почувствовать необходимость и эффективность совершаемого действия только в том случае, если его совершают все вокруг него, он сможет принять участие в этом действии при условии, что все в нем участвуют. Это означает, что пропаганда должна иметь силу коллективного воздействия, чтобы привести массы в движение. Мы проанализируем этот фактор по двум принципиальным позициям:

Пропаганда способствует сплочению группы и в то же время приводит к возникновению чувства беспокойства. СМИ подталкивают к активному участию в жизни сообщества и призывают к коллективной деятельности, они развивают чувство общности. В наше время индивид общается с другими членами общества не иначе, как посредством каналов массовой коммуникации. Психологическая совместимость, необходимая между членами одного коллектива, не возникает сама по себе, поскольку в массовом обществе индивидуумы склонны отдаляться друг от друга. Отношения между ними часто носят искусственный характер, так как представляют собой продукт деятельности средств информации. Стихийно складывающиеся отношения меняются, когда к их организации приложены усилия, когда их преднамеренно хотят упорядочить, сформировать. Они становятся более тесными, в них проявляется единодушие в прямом смысле этого слова, отношения расширяются, группа стремится к еще большей сплоченности. Коллектив, став монолитным, обязательно рано или поздно начнет стремиться к действию. В это время психологическое единство, чувство сплоченности внутри коллектива не просто создают ощущение единения, общности, но у людей возникает чувство, что с ними сила, с ними правда. Но это чувство, даже если оно направлено на вечные проблемы человечества, не приведет их к действиям само по себе. СМИ, конечно, всегда готовы предоставить нужную информацию о событиях в мире, а, как известно, газеты и радио всегда в первую очередь сообщают новости именно об этом. Эти средства могут сыграть и более важную роль, если их использует пропаганда. Штётцель был совершенно прав, когда указал на то, что «стереотипы, доказывающие наличие пропаганды, немедленно проявляются именно в новостях». Именно новости создают эффект присутствия, именно они делают человека впечатлительным и агрессивным. По мере того, как пропаганда подключает людей к новостям, она непременно вовлекает их в действие в рамках этих событий. Группа не может оставаться равнодушной или ограничиться тем, чтобы просто составить мнение об этих событиях. Чтобы понять механизм этого процесса, надо вспомнить, что у членов этой группы нет другой системы отсчета, где у них были бы разные позиции. Иначе говоря, вся группа имеет одинаковый взгляд на эту новость. Следовательно, они не могут расценивать ее как sub specie aeternitatis (нечто абстрактное – лат.), так как система отсчета предоставлена им той же пропагандой, которая снабдила их этой новостью. Группа в целом единодушна и не может иметь суждения по своему усмотрению, человек под впечатлением этой новости может только разделить с остальными общее мнение, в то же время не имея возможности действовать. В этот момент войти в группу, какой бы они ни была, означает проникнуться этой новостью, стать человеком без прошлого и будущего, подчиниться событиям, не имея другого выхода кроме как присоединиться к действиям и разделить убеждения, распространяемые пропагандой относительно происходящих событий.

Другая позиция перехода к действию заключается в том, что пропаганда умеет придать мнению большую силу влияния. Оно уже не просто взгляд или неуверенная позиция, передаваемая из уст в уста, медленно распространяющаяся в группе, всегда с трудом распознаваемая в социологических опросах … Мнение уже не персонифицированная позиция одиночки, оно самоценно, его встречаешь повсюду на экранах, слышишь по радио, его преподносят торжественно и с помпой. Оно четко сформулировано, конкретизировано и само настолько уверено в своей истинности, что вольно или невольно все начинают в это верить, просто потому, что уже слышали об этом где-то, видели нечто подобное, потому что мощные средства информации кричат об этом на каждом углу. Это пропаганда придает вид Общественному Мнению, которое жаждет быть услышанным повсюду.

Можно без преувеличения сказать, что пропаганда занимает в группе место лидера. И это утверждение небезосновательно: пропаганда – инструмент в руках лидера, используемый для управления группой, пропаганда помогает лидеру стать лидером. Это означает, что в группе, где нет лидера, зато действует пропаганда, наблюдаются такие же социальные и психологические эффекты, как если бы у группы был бы лидер. Пропаганда замещает его собой. Если взять в качестве доказательства бесчисленные исследования о роли лидера в группе, то можно их резюмировать, как это сделал К.Юнг[280], таким образом: лидером в группе является тот, кто первый указывает направление действия. В то же время это – тот, кто «вербализует», кристаллизует чувства массы. Группе, которой управляет пропаганда, не понадобится ни начальник, ни лидер, она в любом случае будет вести себя так, как будто он у нее есть. Именно этот эффект субституции позволяет объяснить с одной стороны уменьшение роли местных лидеров, а с другой стороны – абстрактный, отвлеченный характер, который со временем принимает любой национальный лидер. Если иметь в виду ограниченное сообщество, то даже в системе Leaderrship или Fürherprinzip нынешний лидер представляет собой всего лишь отражение, он не настоящий лидер группы. Гауляйтер, равно как и Комиссар, становятся его врио, если хотите, или простыми исполнителями. Они в группе больше не занимают главенствующие позиции. Единственный настоящий лидер – тот, который группе не принадлежит (что с точки зрения социологии совершенно ненормально), но тот, кто был назначен пропагандой, которого она привела. Отсюда – возможность иметь главу группы во время отсутствия лидера. Достаточно усиленно пропагандировать его образ. Портреты Гитлера, Сталина, Мао Цзэдуна, Рузвельта играют абстрактную роль, но вполне справляются с задачей, так как остальное делает пропаганда, добиваясь эффекта присутствия лидера на месте.