Атласный башмачок

И удалось ли мне в самом деле причинить боль старику хозяину?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Тому, кто есть источник радости, невозможно причинить боль.

ДОН КАМИЛЬО Ля–ля–ля! Вы говорите сейчас, как скворчонок, который повторяет насвистанную ему мелодию.

Я верю в другое. Постарайтесь вслушаться в мои доводы. На помощь, мои школьные воспоминания!

Действующий, да это именно то слово, которое я искал.

(Менторским тоном.) Все, что против желания действующего, наносит этому действующему страдание, соответствующее его природе.

Если я ударю по стене, мне будет больно, если я ударю с большой силой, мне будет очень больно.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Это справедливо.

ДОН КАМИЛЬО (прижимая свои кулаки один к другому) И если я ударяю с бесконечной силой, я делаю себе бесконечное зло.

Таким образом, я, поскольку я конечен, если смогу выдержать, кладу конец всемогуществу; бесконечность через меня познает в страданиях ограничение и сопротивление, и я ей навяжу это против ее природы, я стану причиной ее несчастий и бесконечных страданий!

Страсти такие, что сумели оторвать Сына от Отца! Следуя тому, что вы, христиане, проповедуете.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Мы проповедуем бескорыстную благодать, а не ваше “оторвать”, и доброту, а вовсе не страдание.

ДОН КАМИЛЬО Говорите, что хотите. Но только что Он сделает, если я не хочу его доброты?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Бога не заботит судьба отступника. Тот погублен.

Как если бы не существовал.

ДОН КАМИЛЬО А я думаю, что Создатель не может бросить свое чадо.

Если оно страдает, Он страдает вместе с ним. Потому что Он сам создал в нем то, что страдает.

В моей власти помешать Ему сотворить образ, для которого Он предназначал меня.

Тот, что, насколько я знаю, незаменим. Если вы уж так убеждены, что каждое творение на все времена единственно и незаменимо,

Вы поймете, что в нашей полной власти лишить милейшего Художника незаменимого шедевра, частицы Его самого.

Ах, я знаю, эта заноза всегда будет свербеть в Его сердце. Я нашел ход к самой глубине Его существа. Я та, насовсем пропавшая овца, что сто других никогда не возместят.

Я страдаю из–за Него в моей конечности, но Он страдает из–за меня в бесконечности и навечно.

Эта мысль согревает меня в Африке, к которой я приговорен.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Какая отвратительная жестокость!

ДОН КАМИЛЬО Жестокость или нет,

Я имею дело с кем–то гораздо более сложным и менее простодушным, чем вам кажется. Мне нет выгоды проигрывать.

Я занимаю крепкую позицию. Я знаю нечто сущностное. И в состоянии лишить Его чего–то сущностного. Он нуждается во мне. Я здесь.

(С ухмылкой.)

Множество невежественных поклонников, только и знающих, что повторять при любом случае “Аминь”, не стоят одного просвещенного критика.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Если Бог нуждается в вас, не кажется ли вам, что вы, со своей стороны, тоже нуждаетесь в Нем.

ДОН КАМИЛЬО Я в самом деле некоторое время лелеял эту благоразумную и спасительную мысль. Опасный старик, о котором нам твердят священники, почему бы нам не поладить с Ним?

Это почти ничего не стоит, Он ведь никого не стесняет и занимает так мало места!

Поклон, и Он уже доволен. Несколько внешних знаков внимания, немного ласки, все то, что не оставляет стариков нечувствительными. В сущности, мы знаем, что Он слеп и немного слабоумен.

Так что легко можно расположить Его к себе и пользоваться Им для поддержания наших маленьких удобных сделок —

Родина, семья, собственность, богатство для богатых, чесотка для паршивых, самая малость для людей низкого звания, и ничего для тех, у кого нет ничего.

Нам выгоду, Ему почет, почет, которые мы разделяем с Ним.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Мне отвратительно слушать ваше кощунство.

ДОН КАМИЛЬО Я совсем забыл! Прекрасный любовник для влюбленных женщин в мире этом, или ином.

Счастливая вечность, о которой нам твердят священники, Существует лишь для того, чтобы дать добродетельным дамам в мире ином удовольствия, которые другие присваивают себе в этом.

И это я кощунствую?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Все эти непристойности, вызывающие у вас усмешку, тем не менее способны зажечь человеческое сердце и стать молитвой.

А с чем, по–вашему, мне молиться?

Все, чего лишены мы, заставляет просить.

Святой молится со своими упованиями, а грешник со своими грехами.

ДОН КАМИЛЬО Лично я ничего не прошу. Я верю вместе с Африкой и Магометом, что Бог существует.

Пророк Магомет пришел, чтобы сказать нам, что на веки вечные единого существования Бога достаточно.

И я желаю, чтобы Он оставался Богом и не рядился в другие одежды.

Почему Он о нас так плохо думает? Почему Он считает, что нас можно привлечь только подарками?

И он непременно должен изменить себе лицо, чтобы мы узнали Его.

Мне больно видеть, как Он уничижается и делает нам авансы.

Это мне напоминает историю того министра, что вбил себе в голову, будто должен обязательно присутствовать на свадьбе своего рассыльного, и в результате добился только всеобщего смятения.

Пусть Он остается Богом и пусть оставит нам наше небытие. Если мы перестанем быть полностью Небытием,

Кто займет наше место, чтобы полностью свидетельствовать, что Бог существует?

Он на своем месте, а мы — на нашем, на веки вечные.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Любовь требует, чтобы существовало не два места, но одно.

ДОН КАМИЛЬО Раз Он не может нам дать то единственное, что делает Его тем, кто Он есть, то пусть оставит нас в покое, там, где мы есть. Остального мне не нужно.

Я не могу стать Богом, а Он не может стать человеком, и мне не доставляет удовольствия видеть Его в нашем телесном обличье.

Наше тело такое, какое оно есть. Но кто не почувствует себя задетым, увидев, как наша честная рабочая одежда Становится для другого маскарадным переодеванием.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Распятие на кресте не было переодеванием.

Союз, заключенный Им с женщиной, был подлинным, и небытие, что Он пришел искать в самом ее лоне.

ДОН КАМИЛЬО Так значит, именно небытия возжелал Бог в лоне женщины?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Чего другого Ему не хватало?

ДОН КАМИЛЬО И это небытие с тех пор, судя по вашим словам, нам не принадлежит?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Небытие нам принадлежит только для того, чтобы, признавая его, позволить

Еще больше существовать Тому, кто есть.

ДОН КАМИЛЬО

В таком случае молитва — не что иное, как свидетельство нашего небытия?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Не столько свидетельство, но и само состояние небытия.

ДОН КАМИЛЬО Значит, когда только что я говорил “я есть небытие”, это была молитва?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Вы делали прямо противоположное, потому что единственное, в чем Бог нуждается,

Вы, опираясь на ваше основополагающее различие, хотели сохранить для себя,

Предпочитая тому, что существует.

ДОН КАМИЛЬО Таким образом, как ловкий ловец, я привел вас именно туда, куда хотел.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ (.взволнована, словно что–то припомнила) Почему вы говорите о ловце?

Ловец… ловец людей… мне, кажется, уже показали одного такого.

ДОН КАМИЛЬО Пруэз, когда вы молитесь, всю ли себя отдаете вы Богу?

И когда вы обращаете к Нему ваше сердце, наполненное Родриго, какое место оставляете вы для Него?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ (глухо) Достаточно не сотворить зла. Разве Бог может требовать, чтобы ради Него мы отказались от всех наших привязанностей?

ДОН КАМИЛЬО Слабый ответ! Да, есть привязанности, дозволенные Богом, составляющие часть Его Святой воли.

Но Родриго в вашем сердце не имеет никакого отношения к Его воле, но только к вашей. Это ваша страсть.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Страсть всегда связана с крестом.

ДОН КАМИЛЬО Каким крестом?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Родриго навсегда для меня крест, к которому я пригвождена.

ДОН КАМИЛЬО Почему же не дать ему возможность закончить работу?

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Разве не ради этого прибывает он с другого конца света?

ДОН КАМИЛЬО Но вы ведь соглашаетесь принять смерть от его руки только с тем, чтобы стать ближе к его душе.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Разве все, что было во мне способно страдать крестную муку, не отдано ему?

ДОН КАМИЛЬО Крест будет полным лишь тогда, когда все, что есть в вас не от воли Божьей, будет уничтожено.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Ужасные слова!

Нет, я не откажусь от Родриго!

ДОН КАМИЛЬО Тогда я проклят, ибо моя душа может быть искуплена только вашей и только на этих условиях я отдам ее вам.

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Нет, я не откажусь от Родриго!

ДОН КАМИЛЬО Так умрите тогда через задушенного в вас Христа, Призывающего меня страшным криком, а вы отказываетесь мне его дать!

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Нет, я не откажусь от Родриго!

ДОН КАМИЛЬО Пруэз, я верю в вас! Пруэз, я умираю от жажды!

Ах, перестаньте же быть только женщиной и дайте мне наконец увидеть на вашем челе лик Бога, что вы бессильны удерживать далее,

Дайте мне достичь в глубине вашего сердца тех вод, что Господь сделал вас сосудом!

ДОНЬЯ ПРУЭЗ Нет, я не откажусь от Родриго!

ДОН КАМИЛЬО Но откуда тогда этот свет на вашем лице?