Макбет

— Но не людям с фамилией Малфой, — резко прервал он, оглядываясь на неё через плечо. — Не тем, кто вышел из семьи тёмных магов, которые использовали любую возможность, чтобы уничтожать маглов…

Гермиона вздохнула.

— Нет, не Малфоям, — согласилась она. — Но всё-таки людям, которые были в похожем положении…

— И которые наверняка привели достаточно причин, чтобы им поверить, вроде списка всех планируемых нападений, которые можно проверить, как только они происходят, или спасённого заложника, или что-то вроде того. У меня ничего нет. Ничего, кроме моего слова и твоего, и ты действительно считаешь, что он поверит…

— Я считаю, что попробовать стоит, — твёрдо отозвалась Гермиона, — и я думаю, что тебе следует проявить больше доверия…

— А я думаю, что тебе следует спуститься с небес на землю, — пробормотал Малфой, отворачиваясь, и у Гермионы не нашлось ответа. Потому что у них действительно не было ничего, что могло бы доказать добрые намерения Малфоя.

— У тебя есть другие варианты? — спросила она после минутного молчания. — Какой-то способ, чтобы выпутаться из всего этого.

Малфой покачал головой.

— Нет. Никто не может перестать быть Пожирателем смерти. Пожизненное служение. Даже если бы Дамблдор решил принять меня, я всё равно буду всю жизнь оглядываться через плечо. Ждать. Тёмный лорд никому не позволяет уйти. Это…

— Это не безнадёжно, — прошептала Гермиона, предвосхищая его слова, и — очень нерешительно и как будто машинально — погладила Драко по спине, успокаивая его. — Надежда есть всегда.

— Слова настоящего гриффиндорца. Надежда, слава и безрассудство, — бросил Малфой, но как-то беззлобно. Он негромко вздохнул, и Гермиона легонько сжала его плечо, не убрав руку. Очень медленно — так медленно, что она почти этого не заметила — его плечи расслабились.

Они просидели так минут десять — Гермиона не обращала внимания на время, так что это могло длиться и пять, и пятнадцать минут — просто сидели; ладонь Гермионы лежала на его плече, и ни один из них не мог видеть лица второго. Кожа Драко была тёплой, даже сквозь мягкий хлопок мантии, и в какой-то момент Гермионе показалось, что она чувствует слабое биение его пульса.

— Мне лучше пойти, — наконец тихо произнёс он. — Мне надо… подготовиться…

— Конечно, — прошептала она, убирая руку и опуская её на своё колено. Драко встал, помедлил мгновение и пошёл к двери, но, прежде чем он успел её открыть, Гермиона снова заговорила.

— Ты можешь как-то избежать этого? Не ходить?

— Нет, — глухо отозвался Малфой. — Не могу.

И он ушёл, оставив Гермиону одну в пыльной комнате наедине со своими мыслями, в которых эхом отдавались его последние слова.

* * *

— А потом она перехватила квоффл и начала приближаться слева, а я всё ещё висел у правого кольца после предыдущего броска, — рассказывал раскрасневшийся Рон после тренировки по квиддичу.

Гермиона кивнула, стараясь поровну разделить внимание между его историей и домашним заданием по нумерологии.

— И что ты сделал? — спросила она.

— Бросился к кольцу, хотя не думал, что вообще смогу отбить мяч, — охотно отозвался он и засветился от гордости, — но я успел. Я только мазнул по нему — самым кончиком мизинца, — продолжил он, выставляя означенный палец, — и мяч полетел прямо в один из бладжеров, который уже почти врезался в Гарри. Эта часть была случайностью… но все сказали, что я отлично отразил удар, да, Гарри?

Тот сидел, согнувшись, рядом с ним на диване и не произнёс ни слова в последние пять минут. Когда он не ответил на вопрос Рона, тот повернулся к нему, нахмурившись.

— Гарри? Эй, Гарри? Поверить не могу…

Гермиона оторвалась от нумерологии, чтобы посмотреть на друга, который уютно устроился в углу дивана, всё ещё в квиддичной форме, и крепко спал. Рон перегнулся и аккуратно потряс его за руку.

— Гарри, просыпайся.

— Ой, да пусть спит, Рон, — упрекнула его Гермиона. — Он выглядит уставшим. — Она что-то нацарапала на пергаменте, отчего её перо приобрело рыжеватый оттенок. Гермиона сдвинула брови. — Этого не должно было произойти.

— Прости, — извинился Рон частично за то, что отвлёк её, частично — за то, что попытался разбудить Гарри, пока Гермиона прожигала взглядом пергамент, пытаясь понять, где допустила ошибку. Она внесла небольшую поправку, и перо снова приняло нормальный белый цвет. Удовлетворённо кивнув, она продолжила.

— Я хотела спросить… — произнесла Гермиона несколько минут спустя, прикусив губу и подняв взгляд от пергамента. — Как он спит?

— Лучше, чем летом, — ответил Рон, пожав плечами. — Но ты и сама это видишь. Он в порядке, Гермиона, перестань волноваться.

Девушка вернулась к нумерологии.

— Наверно, ты прав, — согласилась она, бросив быстрый взгляд на Гарри. — Он выглядит гораздо спокойнее.

— С ним всё в порядке, — повторил Рон, и Гермиона вернулась к домашней работе, не заметив, как неглубокая складка пролегла между бровей Гарри и как уголки его губ едва заметно опустились, когда шрам начал краснеть.

— Морсмордре Инсинье.

Голос говорившего был холодным и непривычно высоким, и Гарри поёжился во сне, когда ледяная волна чего-то, похожего на удовлетворение, прокатилась по его телу. Последовал порывистый вдох, а затем тишина. Цвета стали постепенно просачиваться сквозь мрак, позволяя увидеть окружающую обстановку.

Затянутые в чёрные мантии люди в масках образовали кольцо посреди пустынного клочка земли. Луна не светила, а звёзды слабо мерцали на чернильном небе; вся сцена подсвечивалась лишь серебристыми шарами, испускавшими бледный свет, которые тяжело висели в небе, перемещаясь по воздуху в случайном порядке и создавая резкие тени. В центре круга стоял Волдеморт, его змееподобные черты лица в контрастной смеси света и тени казались ещё более пугающими, более нечеловеческими. Перед ним один из Пожирателей смерти стоял на коленях, скрытый мантией и маской, как все остальные, одна рука была выставлена вперёд. Левая. И пальцы Волдеморта вжимались в отчётливо видную Чёрную метку.

Инициация? Новый рекрут?

Волдеморт выпустил руку и заговорил, посылая мурашки вдоль позвоночника Гарри:

— Можешь встать, — произнёс он, и фигура в мантии подчинилась. — Займи место среди моих верных последователей.

— Благодарю, мой лорд, — отозвалась фигура, и Гарри с удивлением понял, что голос у неё женский. Почему-то этот факт стал неожиданностью.

Женщина вернулась в общий круг, и Волдеморт улыбнулся — бледной пародией на улыбку.

— Я польщён, — начал он, и тихий шёпот пронёсся по цепочке его последователей. — Мы многого достигли в последнее время, не так ли? Магический мир сжимается в страхе перед нашей следующей атакой. Трусливый министр и его мракоборцы слишком слабы. Неподготовлены. — Гарри понял, что Волдеморт осторожно избегает что-то на земле, и попытался разглядеть что именно; шары света оставались преимущественно на уровне груди, оставляя нижнюю часть в тени.

— Мы насладились множеством удачных побед, не правда ли? Многие грязнокровки и маглы убиты, и каждая новая смерть приближает нас к цели. — На его лице вновь возникло слабое подобие улыбки. — Они — скверна, от которой мы избавляем землю, истребляя их как паразитов, которыми они являются.

По рядам пронеслось согласное бормотание, и Гарри подозревал, что они бы радостно закричали, если бы не боялись разозлить своего лидера.

Волдеморт двинулся дальше; один из шаров наконец опустился достаточно низко, и живот Гарри скрутило тугим узлом, когда он наконец смог разглядеть, что именно обходил Волдеморт. Труп женщины, заляпанный кровью, которая бурыми полосами покрывала кожу. Её лицо было перекошено в агонии от… от того, что с ней сделали; об этом Гарри старался не думать.

— И в скором будущем, мои верные друзья, у нас будет ещё больше поводов для гордости. Даже сейчас планы приводятся в действие… — Волдеморт позволил окончанию фразы повиснуть в воздухе с высоким холодным смешком. — Но это будущее, верно? Я нахожу, что меня гораздо больше заботит настоящее. — Он сложил руки за спиной, обходя Пожирателей по внутреннему кругу в манере, которую можно назвать исключительно хищной.

— Мы вкусили плоды успехов, разумеется, но… — он вздохнул, — …были и неудачи. Как захват омерзительного поселения грязнокровок рядом с Лондоном. Вы помните? Когда мракоборцы и гнусный Орден Дамблдора уже ждали нас? Признаюсь, что мне весьма любопытно, каким образом они знали о нападении заранее. — Волдеморт резко остановился и обратился к ближайшему Пожирателю: — Ты знаешь?

Дрожащая фигура упала на колени, вскинув руки.

— Мой лорд… — раздался умоляющий голос. — Я… я понятия не имею, как…

— Конечно, ты не знаешь, — ответил Волдеморт с тошнотворной пародией на милосердие. — Ты не имел к этому никакого отношения.

Он продолжил движение, и человек быстро поднялся на ноги, поняв, что его шкуре ничего не угрожает.

— Мне кажется, друзья, что в наши ряды затесался шпион.

Гарри охватило внезапное ужасное осознание. Снейп. Волдеморт говорил о нём — шпион, который предупредил Орден…

Волдеморт прошёл по кругу, заглядывая каждому Пожирателю в глаза сквозь прорези в масках.

— Интересно, кто бы это мог быть… — задумчиво произнёс он, перемещаясь от одного Пожирателя к другому. И, наконец, замер.

— Северус, — произнёс он, разрезав повисшее молчание.

Скрытая мантией фигура упала на колени, склонив голову.

— Мой лорд, я бы никогда…

— Молчать. — Приказ Волдеморта прозвучал холодно и безжалостно, повиснув в воздухе, прежде чем он снова заговорил: — Северус, — с наигранной жалостью продолжил он. — Тебе действительно следовало быть осторожнее.

— Мой лорд, — снова нерешительно начал Снейп, — я всегда служил Вам — верно и преданно, мой лорд, я клянусь…

— Тебе следовало быть гораздо осторожнее, — оборвал его Волдеморт, вытаскивая пергамент из складок мантии и разворачивая его. — Оставлять такие инкриминирующие документы на дне скрытой, зачарованной и защищённой проклятиями коробки, где любой, кто проник в твой дом, может найти их…

— Мой лорд, я никогда бы вас не предал, — твёрдо сказал Снейп с отчаянной искренностью в голосе, которая почти заставила Гарри ему поверить. — Понятия не имею, что за пергамент вы держите, мой лорд; подозреваю, что это попытка заставить вас думать, что я мог вас предать. Вам известно, мой лорд, у меня много врагов…

— Кажется, я приказал тебе молчать? — заметил Волдеморт, в ответ на что Снейп действительно замолчал, опустившись так, что его голова почти касалась земли, и ожидая решения своей судьбы.

Несколько мгновений Волдеморт разглядывал его в полной тишине — жуткой тишине, которая повисла над собравшимися, после чего повернулся к Пожирателю справа от Снейпа.

— Скажи, — обратился он к мужчине, — какое наказание ожидает предателей?

— Смерть, мой лорд, — последовал неохотный ответ.