Макбет

— А потом они пытали её. Мы пытали её. По кругу, пока она была в центре, как в детской игре — ты помнишь? Красный круг из роз, мы падаем. Только мы не падали. А она упала. — Он моргнул, и только в этот момент Гермиона поняла, что до этого он сидел не моргая.

Она сделала глубокий вдох, но прежде чем смогла что-то ответить, Малфой снова заговорил:

— А потом… потом… — он втянул ртом воздух и яростно замотал головой. — Меня не можешь в смерти ты винить, зачем киваешь головой кровавой?

Теперь он действительно посмотрел на неё, поднял свободную руку к её волосам и дотронулся до них — неуверенно, словно ожидал, что они нападут на него.

— Нельзя было даже узнать… когда они закончили. Когда мы закончили. Меня они тоже заставили делать это, — последние слова он прошептал так тихо, что их практически невозможно было разобрать, потом закрыл глаза, содрогаясь всем телом, и замолчал.

Так прошло несколько минут: Малфой кончиками пальцев зарылся в волосы Гермионы, вторая рука всё ещё была зажата в её ладонях — и он находился так близко, что Гермиона могла разобрать каждую тень на его неподвижном лице. После пятиминутного молчания она решилась заговорить.

— Малфой?

Он открыл глаза, увидел её лицо, снова вздрогнул и отстранился, убрав руку от её волос и вытянув вторую из её ладоней.

— Я в порядке, — тихо, но твёрдо произнёс он, поднимая свою копию пьесы слегка подрагивающей рукой. — Нам надо начинать.

— Не думаю, что ты готов репетировать, — настойчиво сказала Гермиона, потянувшись за его книгой, но он не отпускал.

— Давай начнём, — повторил Малфой.

— Не раньше, чем ты придёшь в себя, — твёрдо произнесла Гермиона. — А сейчас это не так, как бы сильно ты ни отрицал. Особенно для этой сцены; я не хочу, чтобы ты… стал таким… снова.

Он вопросительно вскинул бровь.

— И это слова человека, который только что вызвал очередной приступ?

Гермиона почувствовала, как щёки заливает румянец.

— Я злилась, — произнесла она таким тоном, словно это всё оправдывало. — Если хочешь, я прошу прощения. Я… я не хотела, чтобы ты… Нет, наверно, хотела, но я злилась и не могла ясно мыслить. Мне жаль.

Гермиона сама удивилась тому, что говорила это совершенно искренне.

Он махнул рукой в ответ, но что это было: принятие или отказ от извинений — она так и не поняла. Малфой уставился на свой левый рукав.

— Она не переставала кричать, — произнёс он почти с ностальгией в голосе, словно говорил о чём-то, что привиделось ему во сне.

— Не думай об этом, — решительно приказала Гермиона. — Думай о чём-нибудь другом.

Он горько усмехнулся и развалился в кресле, уставившись вперёд, сквозь неё.

— Как? Нельзя забыть, если каждый раз, когда ты закрываешь глаза… когда ты постоянно слышишь… — он на мгновение прикрыл веки, затем снова открыл. — Забудь. Я в порядке.

— Нет, не в порядке, — отозвалась Гермиона со вздохом, задумчиво его разглядывая. — Ты можешь рассказать мне, если хочешь. Если тебе что-то нужно… то есть…

Он просто покачал головой в ответ, и Гермиона предположила, что Малфои не обсуждают подобное.

— Спасибо за предложение, но нет. Я в порядке, и нам стоит вернуться к пьесе, — решительно сказал он, поднимая книгу. — Никаких оправданий. Со мной всё хорошо, Грейнджер. Давай, надо встать и сделать всё как положено.

Он поднялся на ноги, ожидая, пока она последует примеру, чтобы они смогли начать репетицию. Гермиона открыла было рот, чтобы возразить, поняла, что ей нечего сказать, и промолчала. Безмолвно она подняла со стола свою копию сценария и переместилась на открытое пространство, которое они использовали для репетиций, принимая начальное положение и начиная читать.

* * *

Защитные чары Хогвартса присущи исключительно школе: подобная магия не была найдена где-либо ещё, хотя многие маги пробовали добиться похожего эффекта, но все попытки завершились неудачей.

Основной функцией подобных чар является защита территории — обычно здания и прилегающих земель — от нападений, несанкционированного проникновения и т.д. Чаще всего защитные чары настроены на то, чтобы определять конкретных индивидуумов или группы людей, объединённых единым признаком, и скрывать территорию от тех, кто этим признаком не обладает. В качестве примера можно привести чары Косой аллеи, охраняющие её от проникновения маглов; кроме того, древние магические семейства часто скрывают отдельные части своих поместий защитными чарами, дающими доступ исключительно членам семьи.

Гермиона решительно поборола внутренний голос где-то на краю сознания, который живо заинтересовался, есть ли подобные места в доме Малфоев, и если да, то что там скрывалось. Чёрная магия, пытки маглов…

Нет, она не должна была думать об этом. Репетиция шла нормально, как только они её начали; Малфой не сказал ни слова, за исключением своих реплик, и Гермиона взволнованно наблюдала за ним, всё ещё бледным, стараясь предугадать приближение очередного приступа безумия, или гнева, или…

Сознательным усилием Гермиона вновь заставила себя сконцентрироваться на «Истории Хогвартса». Она всегда читала, когда хотела отвлечься, и несмотря на все подтрунивания Гарри и Рона, ей действительно нравилась эта книга. Она напоминала о том времени, когда Гермиона впервые узнала, что она волшебница, что магия реальна и что перед ней открывается совершенно новый неизведанный мир, полный заклинаний и чар, новых школьных предметов и учителей, нового образа мыслей. Новых друзей.

В этом отношении защитные чары Хогвартса весьма уникальны в своей гибкости. Одно заклинание может быть настроено на отказ в допуске одному лицу или группе лиц; если же требуется охранять территорию от нескольких людей или групп индивидуумов, следует использовать несколько защитных чар. Однако в Хогвартсе действует лишь одна защита — исключительно сложная по составу, комплексная и детализированная, благодаря чему ещё никому не удавалось несанкционированно пробраться через защитные чары. Единая система способна идентифицировать различные категории индивидуумов или целых групп и не давать им проникнуть на охраняемую территорию.

Как следствие, подобная многофункциональность имеет весьма интересный эффект. Допустим, воображаемая группа людей — возьмём левшей для наглядности примера — хочет нанести вред охраняемой территории. Защитные чары должны быть наложены, чтобы предотвратить проникновение данной группы лиц. Однако, если существует один левша — например, шпион, работающий в интересах охраняемой территории — которому необходимо пройти через защитные чары, возникает потребность временно снять защиту от всех левшей и вновь восстановить её после отбытия интересующего нас индивидуума, что делает территорию временно подверженной атакам извне.

Однако защитные чары Хогвартса способны иметь дело с несколькими попытками проникновения одновременно, позволяя попасть на территорию одному левше, в то же время отказывая в допуске второму. Таким образом, данный вид защитных чар является гораздо более надёжным, чем все остальные, известные магическому сообществу. Рассмотрение преимуществ подобной защиты в контексте по-настоящему опасных групп, как, например, последователи Того-Кого-Нельзя-Называть, позволяет по достоинству оценить все преимущества такого вида защитных чар.

И это снова возвращало мысли Гермионы к Малфою. Опасные группы вроде последователей Того-Кого-Нельзя-Называть… Если бы не гибкая система защиты хогвартских чар, Малфой не смог бы попасть на территорию замка, и где бы он был тогда? Дома, вероятно, вместе со своим отцом, где его заставляли бы изучать и использовать Тёмные искусства, и это точно свело бы его с ума…

Сконцентрироваться на книге.

Вероятно, самым поразительным является тот факт, что защитные чары могут идентифицировать членов школы — студентов и профессоров — и защищать их. Данный процесс подвергался глубокому изучению, и современные теории сходятся во мнении, что Хогвартс и прилегающие территории содержат микроскопические магические частицы, которые попадают в кровеносную систему обитателей школы. Эти частицы могут оставаться в крови носителя до полугода после того, как он покинет школу, однако также могут быть немедленно выведены из организма с помощью зелья, как в случае директора четырнадцатого века, изгнанного из школы после многочисленных скандалов, связанных с применением тёмной магии (для более подробной информации о прецеденте и использованном зелье см. «Биография Кейна Мортенсена» авторства Луизы Марли). Бытует мнение, что вышеописанные магические частицы позволяют школе распознавать её обитателей и при необходимости помогать им. Защитные чары впускают на территорию любого, в чьей крови содержатся частицы, независимо от их принадлежности к запрещённым группам.

И это, разумеется, объясняло, почему Малфой мог свободно находиться в школе.

Неужели этим вечером всё будет напоминать ей о Малфое? Вероятнее всего, да. Гермиона не могла перестать думать — даже когда концентрировалась на книге — о том, как холодны были его руки, каким напуганным он выглядел, когда его пальцы гладили её волосы. Как содрогался он от воспоминаний. Что он видел? Что он натворил?

Он был убийцей, да, и последователем Волдеморта, а ещё он сказал, что маглы и маглорождённые — просто животные. Но это сводило его с ума, и… не значило ли это, что где-то глубоко ещё теплилась искра совести?

Гермиона решительно вернулась к книге. Подобные мысли ни к чему не приводили, лишь заставляя её ещё больше волноваться и усиливая и без того очевидную растерянность. Но что она могла сделать? Чтение оставалось единственным занятием, которое могло отвлечь от тяжёлых размышлений, и даже этот способ сегодня не работал. Однако она всё равно пыталась, и когда Рон вернулся со своей сольной тренировки по квиддичу, а Гарри и Джинни — с репетиции, Гермиона попыталась отвлечь себя разговором с друзьями.

Но она так и не смогла до конца выкинуть Малфоя из головы.