Макбет

— Кровь Малфоя связана с кровью Пожирателей смерти, — торжественно закончил Гарри. — Если частиц не будет в его крови, то и в их тоже. Они не смогут обмануть защитные чары и не смогут попасть в замок!

— Должно сработать, — кивнула Гермиона почти со смехом, воскрешая в памяти нужную информацию. Всё вдруг стало так легко и понятно, словно их направляла сама судьба. Первая книга о магическом мире, которую она прочла ещё до того, как переступила порог школы… — Об этом написано в «Истории Хогвартса», — сказала она, и Гарри не смог сдержать радостную улыбку. — Существует зелье или заклинание, которое выводит частицы из организма, там есть точная отсылка к источнику, у нас получится…

Она повернулась к Драко, светясь лихорадочным воодушевлением.

— У нас получится! Драко, мы их остановим!

Малфой продолжал подпирать спиной стену, руки были всё так же напряжённо скрещены на груди, голова чуть наклонена, и смотрел он в точку где-то на уровне коленей Гермионы, пока волосы бледным покровом закрывали лицо.

— Это меня убьёт.

Его голос прозвучал невыносимо ровно и бесцветно. Воодушевление Гермионы исчезло, будто она сделала необратимый шаг из безопасной тени на ослепительный свет, будто она вмиг сделалась совершенно другим человеком. Он был прав. Чары атакуют любого, кто попытается нарушить их границы, и чем ближе человек к Хогвартсу, тем сильнее их действие. Каков был шанс на спасение у Драко посреди Большого зала?

Он не мог умереть. Гермиона не могла этого допустить. Это было совершенно немыслимо, и слепая паника начала разрастаться внутри, овладевая телом; нет, нет, нет. Драко так часто повторял, что умрёт, но Гермиона никогда ему не верила, не позволяла себе даже задумываться об этом.

Одна жизнь. Всего одна жизнь против жизней тысячи людей. Если он умрёт, они остановят Волдеморта и зрителям, собравшимся в зале, ничто не будет угрожать. Их жизни в обмен на смерть Драко. Никто не должен делать такой выбор. Но Гермиона не могла позволить тысяче людей погибнуть, чтобы спасти одного человека. Даже если этим человеком был Драко.

Она попыталась посмотреть ему в глаза, не зная, впрочем, что сказать. Мы должны? Мне жаль? Я не хочу этого делать, но иначе никак?..

Нет. Нет. Должен быть другой способ. Такой, чтобы Драко не пришлось умирать. Мысль постепенно разрасталась в голове, оформляясь в идею: они могли спасти Драко, и защитный механизм, встроенный Волдемортом в зелье, приведёт к его поражению. Всё обязательно получится. Не может не получиться.

— Драко, — произнесла Гермиона на выдохе, пытаясь упорядочить поток мыслей, — ты помнишь, как варил зелье? То, которое создало связь между твоей и их кровью.

— Какая разница? — спросил он, качая головой и уставившись в пустоту. — Я умру, Гермиона. По предложению Макдуфа, — добавил Драко, кивнув в сторону Гарри. — Я буду убит Макдуфом, совсем как в пьесе. Пока не двинется наперерез на Дунсинанский холм Бирнамский лес… — прошептал он себе под нос со странной, дикой полуусмешкой. — Запретный лес ещё не начал двигаться?

— Перестань, — взмолилась Гермиона, делая шаг вперёд — Драко вдруг показался таким далёким, хотя стоял совсем рядом, — и сжала его ладонь. — Ты помнишь, как готовил зелье?

Он пожал плечами, бездумно уставившись в пол.

— Наверно.

— Научи меня, — потребовала Гермиона.

Драко вскинул голову и уставился на неё. Его взгляд оставался пустым. Поначалу казалось, что он просто растерян, но серые радужки оставались безжизненными, пустыми, словно Драко уже ничто не волновало. Словно он сдался. Выдуманный на ходу план пылал внутри всё отчаяннее и жарче. Драко должен понять, что это не конец, что он не умрёт. Что он не может умереть.

— Научи меня, — повторила Гермиона. — Мы можем призвать ингредиенты, сварим зелье за сценой. Оба зелья. — Она всё сильнее воодушевлялась, опьяняющее ощущение разгорающейся надежды стремительно разливалось по телу — простое, прекрасное понимание того, как остановить Волдеморта и спасти Драко. Никакого проклятия, никакой судьбы, потому что Гермиона могла спасти его.

— Первое зелье выведет магические частицы из организма, — твёрдо сказала она. — Они были в начальной связи, поэтому Пожиратели тоже их лишатся. Но ты выпьешь второе зелье. С частицами из моей крови. — Гермиона вытянула свою руку вдоль руки Драко, ладонь к ладони. — Они защитят тебя, но не передадутся Пожирателям, потому что связь не дублирует то, что было добавлено в организм после её создания. Ты не умрёшь.

Драко закрыл глаза и снова открыл, почти машинально. На одно жуткое мгновение он напомнил Гермионе куклу, с которой она играла в детстве: такие же пустые стеклянные глаза, которые открывались и закрывались в зависимости от того, как кукла была повёрнута.

— Ничего не получится, — сказал Драко.

Гермиона замотала головой.

— Получится, обязательно получится. Что-то не так? О чём бы ты ни думал…

— Ничего не выйдет, — очень тихо повторил Драко и поднял ладонь, касаясь лица Гермионы. Его кожа показалась ледяной. — Ничего не выйдет. Я обречён. Что бы ни случилось, сегодня я умру.

Гермиона подняла свободную руку, прижимая ладонь Драко к своей щеке.

— Нет, — ответила она не слишком уверенно, но тут же с жаром продолжила: — Ты не умрёшь. Тем более из-за какой-то… глупой пьесы или пары случайных совпадений. Они ничего не значат.

Гермиона почувствовала, как позади неё Гарри нерешительно шагнул вперёд. Она успела забыть, что он тоже здесь, и вспыхнула, осознав, как близко она стоит к Драко, как близко оказались их губы…

Гарри положил руку ей на плечо.

— Я пошёл, мне скоро выходить. Всё получится. — Гермиона видела его очертания краешком глаза; он хмуро посмотрел на Драко. — У нас мало времени. Зелье можно приготовить в одной из гримёрок.

Она кивнула, чувствуя лёгкое прикосновение Драко к своей руке, а затем внезапно Гарри исчез, скрывшись в окружавшей их тени. Мгновение она не могла пошевелиться, не могла сделать ничего — лишь смотреть на Драко, смотреть в его пустые, безжизненные глаза. Он тяжело моргнул, и Гермиона заметила в них свет, разлившийся жидкой ртутью.

Он замотал головой, убрав руку от её щеки, но их ладони всё ещё соприкасались.

— Может быть, я это заслужил, — вдруг прошептал он. — Гермиона, я не хочу умирать.

— Ты не умрёшь, — пообещала она, но Драко не слушал, прикрыв глаза и беззвучно двигая губами, словно повторял заученную мантру — так быстро, что Гермиона не сразу разобрала слова.

— Завтра, завтра, завтра… День ото дня влачится мелким шагом вплоть до последней буквы в книге жизни…

— Драко, хватит. Ты не умрёшь. Нет никакой… судьбы и никаких предзнаменований. Ты погибнешь, только если мы неправильно сварим зелье, — сказала Гермиона и с трудом сглотнула от одной мысли. Этого не случится. Ни за что.

Драко её даже не услышал.

— …к могиле пыльной. Дотлевай, огарок! Жизнь — только тень, комедиант, свой краткий час шумящий на помосте и тут же позабытый. Жизнь — это повесть, которую пересказал дурак…

— Хватит! — Гермиона почти сорвалась на крик. — Не смей… Не смей даже думать об этом, Драко, ты…

— …в ней много слов и страсти, нет лишь смысла, — закончил он с внезапным резким вдохом, словно боялся утонуть, и его глаза распахнулись. — Гермиона… Гермиона… Прости, я не хотел умирать, я не хотел убивать тебя, никогда не хотел этого, но я ужасами сыт по горло…

— Успокойся, — прошептала она и погладила его по лицу, убирая несколько светлых прядей, прежде чем осознала, что делает. — Успокойся. Всё будет хорошо. Я обещаю.

Но Гермиона не могла этого обещать. Она ни в чём не была уверена. Волдеморт мог напасть раньше, и кто гарантировал, что Драко в состоянии воспроизвести зелье? Да, на уроках они тренировали этот навык: студенты должны запоминать зелье после одного приготовления, но сейчас на кону стояло гораздо больше, чем оценка за тест. От этого зависела жизнь Драко.

— Нам надо переодеться для следующей сцены, — сказала Гермиона. Гарри невольно напомнил ей об этом, когда упомянул гримёрки. Драко часто и рвано дышал, но от её прикосновений как будто понемногу приходил в себя. — Ты напишешь рецепт зелья, которое приготовил, и мы решим, что делать дальше. Всё будет хорошо.

Драко безмолвно покачал головой, его била мелкая дрожь, и он явно не верил ни единому слову. И всё же он пошёл за Гермионой к гримёркам, не отпуская её руки.