Макбет

— Тебе нужно смыть кровь, — прошептала она, бросая короткий взгляд на свои собственные руки, на кровавые разводы там, где их ладони соприкасались. Драко не пошевелился. Достав палочку, Гермиона расправилась со своими пятнами коротким «Эскуро!», но замерла, прежде чем проделать то же самое с руками Драко. Был другой способ. Необязательно использовать магию.

Медлить было нельзя: приближался их выход. Гермиона быстро достала из кармана письмо — то самое, с поспешно нацарапанной запиской, которая превратила пьесу в кошмар, — и коснулась его кончиком палочки, пробормотав: «Каликс. Фрегида».

Бумага трансфигурировалась в небольшую деревянную чашу; ручеёк прохладной воды сорвался с кончика палочки, наполняя ёмкость. Взволнованно убрав палочку назад в карман, вполуха следя за развитием действия на сцене, Гермиона шагнула вперёд. Веки Драко по-прежнему были сомкнуты, словно у него не осталось никаких сил их поднять. Не встретив сопротивления, она взяла его руку и опустила в воду, переплетая их пальцы.

Драко распахнул глаза. Гермиона заметила в них секундное удивление, прежде чем лицо приняло прежнее отрешённое выражение, но теперь он смотрел ей прямо в глаза. Она попыталась убедить себя, что это хорошо, ведь Драко контролирует себя.

Не помогло.

— Воды немного — смыть пятна, вот и всё, — произнесла она, проводя ладонью вдоль его руки под водой, ощущая, как отмывается липкая кровь. Мгновение спустя Драко снова закрыл глаза и вытянул вторую руку, опуская её в воду. Если бы не его безумие, если бы не предательство Гермионы, если бы не неотвратимое приближение постановки к пятому акту и нападению Волдеморта, картина могла бы показаться безмятежной.

Со сцены раздался смех Гарри.

— Я вижу, что этой ночью вино здорово уложило тебя, — сказал он — знак, что скоро их выход.

— Драко? — позвала Гермиона. — Тебе пора. Ты…?

— Да, — коротко ответил он, расправив плечи и вскинув подбородок.

Гермиона не знала, с чем он соглашался. Сама она собиралась спросить, нормально ли он себя чувствует, но Драко мог отвечать на совершенно другой вопрос.

Он отвернулся, сохраняя неестественное молчание, пока Гермиона убирала чашу, и она хотела протянуть к нему руку, лишь бы не дать ему уйти, потому что это было слишком похоже на ненависть, слишком похоже на расставание. Когда Гермиона заставила себя заговорить, Драко был уже слишком далеко, и она не могла до него дотянуться.

— Постой! — позвала она. — Ты… злишься на меня?

Он замер, но не обернулся.

— Это неважно, — отозвался Драко ровным голосом, будто бы обсуждал погоду или неинтересный урок. — Не имеет значения, злюсь я или нет, ведь мне всё равно нужна твоя помощь, верно?

— Это будет важно, когда мы остановим Волдеморта. Это будет важно завтра, — сказала Гермиона, невольно поёжившись. Здесь, в полумраке и относительной тишине за кулисами проклятой пьесы, было тяжело забыть о суеверном страхе перед именами.

Драко помедлил с ответом, но так и не повернулся.

— Если у нас вообще будет завтра, — проговорил он так тихо, что Гермиона с трудом его расслышала, и направился к сцене.

* * *

— Помогите леди! — воскликнул Банко. После этих слов Гермиона должна была упасть в обморок. Она начала медленно заваливаться назад с закрытыми глазами, на мгновение ощутив страх свободного падения, когда казалось, что её не успеют поймать. Но в следующую секунду чьи-то руки подхватили её за плечи и бережно опустили на пол. Гермиона не открывала глаз, боясь, как бы зрители не услышали громко бившегося в груди сердца.

Она ненавидела эту часть постановки. Совсем скоро мальчики-пятикурсники понесут её прочь со сцены, и Гермиона всегда переживала, что они уронят её в самый ответственный момент. По счастью, случилось это лишь один раз на репетиции, но с тех пор живот неизменно перехватывало тугим узлом при одном воспоминании.

Как ни странно, сегодня это, наоборот, успокаивало. Такое глупое и обыденное волнение было настоящим облегчением по сравнению с реальным страхом перед появлением Волдеморта.

Время пролетело незаметно, и вот уже её расслабленное тело уносили со сцены. Гермиона не позволяла себе и пальцем пошевелить, пока яркий свет, проникавший сквозь закрытые веки, не сменился тьмой, и она поняла, что находится за кулисами. Державшие её парни уложили Гермиону на пол с глухим звуком и сдавленными смешками. Поднявшись на ноги, она смерила их укоризненным взглядом: нельзя так шуметь за кулисами. Один из парней виновато потупился, другой — кажется, пуффендуец со светлыми волосами и хулиганской улыбкой, — дерзко показал ей язык и схватил друга за рукав, утаскивая за сцену.

Если они не остановят Волдеморта, сегодня эти парни скорее всего умрут. Мурашки пробежали по коже, и Гермиона обхватила себя руками, забираясь дальше под защиту кулис, скрывшись так, что могла лишь слышать голоса со сцены, но не видеть говорящих.

— А после соберемся, — говорил Банко, — и подробно расследуем кровавое злодейство. Нас сотрясают страхи и сомненья, — продолжал он, и Гермиона покачала головой, пряча лицо от света, через силу пытаясь игнорировать слова, доносившиеся со сцены. Она и сама сойдёт с ума, как Драко, если будет искать скрытое предзнаменование в каждом слове.

И разве пьеса не была проклята? Гермиона никогда не отличалась суеверием, но сохранять здравый смысл становилось всё труднее. Где-то неподалёку уже собирались Волдеморт и его Пожиратели смерти, выжидая, присматриваясь, а Гермиона даже не знала, когда они появятся. Они могли напасть в любой момент, и с каждой пролетающей секундой она ждала, что следующая принесёт с собой крики ужаса. Лишь она, Драко и Гарри знали, что должно произойти. Стоит им отлучиться, чтобы остановить нападение, стоит им обратиться к любому, кто может помочь, и шпионы в зрительном зале подадут сигнал к немедленной атаке. Приходилось действовать самостоятельно. Они должны были остановить Волдеморта, не прерывая постановку и не вызывая подозрений.

Но никакого плана у Гермионы не было. Даже смутного представления относительно их следующих действий. Единственное, что они могли использовать, находясь в ловушке закулисья, — кровную связь между Драко и Пожирателями смерти, однако этот вариант Волдеморт у них уже отнял. Если Гарри или Драко ещё ничего не придумали, они все обречены.

Шаги со сцены оторвали её от размышлений. Гермиона вскинула голову, замечая группку разношёрстных лордов, тянущуюся за кулисы. Парни обменивались довольными ухмылками и дружелюбными тычками. По имени она знала только Банко — Джастина Финч-Флетчли, — который радостно ей улыбнулся, проходя мимо. В отблесках свечей со сцены он выглядел мертвенно бледным.

В следующее мгновение рядом оказался Гарри, подбежавший к ней раньше Драко.

— Гермиона, — прошептал он, и она почти машинально достала палочку из кармана, создавая невидимый барьер. Гарри продолжил в полный голос: — Что-нибудь произошло? Ты в порядке?

— Нет и да, — отозвалась она. — Я пыталась придумать выход…

— Мне самому ничего в голову не идёт, — признал Гарри, на мгновение встречаясь с ней взглядом, в котором читался тихий страх. Гермиона отвела глаза, ощутив внезапный прилив тошноты.

— Мне тоже, — грустно кивнула она. — Никаких вариантов… Мы должны что-то сделать, но я просто не могу…

Звук шагов выдал присутствие Драко. Должно быть, он покинул сцену с противоположной стороны и теперь обошёл её, присоединившись к остальным. Он стоял дальше от кулис, скрытый плотной тенью так, что Гермиона не могла разобрать выражение его лица.

— Драко? — позвала она. — Ты…

Он сделал шаг вперёд, и свет залил его напряжённое лицо. Воздух едва заметно блеснул, когда Драко вступил под защиту заклинания.

— Что будем делать? — просто спросил он, глядя в точку поверх плеча Гермионы, избегая смотреть ей в глаза и совершенно игнорируя Гарри.

— Я… — начала было Гермиона и замолчала, не в силах подобрать слова. Она не могла остановить Волдеморта и не могла помочь Драко. — Мы не знаем, — наконец тихо произнесла она.

— Есть идеи? — раздался рядом голос Гарри. Она заметила, как ладонь Драко сжалась в кулак.

— Нет, — едко ответил он, и, возможно, это была лишь игра света, но его губы вдруг показались ещё тоньше, чем обычно. — Если бы у меня был план, я бы, наверно, уже упомянул об этом, Поттер.

— Ну, вдруг ты что-то придумал на сцене, — с лёгким разочарованием заметил Гарри.

Драко горько усмехнулся, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди. Его поза выражала высокомерие и надменность, и лишь Гермиона, знавшая, на что обращать внимание, заметила напряжённость на бледном лице, характерный поворот головы и блеснувший в глазах скрытый страх.

— Маловероятно. Думаешь, я бы позволил тебе совать нос в мои дела, если бы мог справиться сам? Если бы у меня был выбор?

Почти физически ощутив, как распаляется Гарри, Гермиона поспешила вмешаться.

— Если мы будем действовать сообща, то что-нибудь придумаем, — твёрдо произнесла она, переводя взгляд с Гарри на Драко. — С Пожирателями ничего сделать нельзя. Если мы уйдём, шпионы это заметят и подадут сигнал Волдеморту. Но должен быть способ передать послание Дамблдору так, чтобы они нас не засекли.

Драко насмешливо фыркнул.

— Дамблдору, — недовольно пробормотал он. — И как он нам поможет?

— Если бы ты пошёл к нему сегодня, мы бы не оказались в этой ситуации, — огрызнулась Гермиона.

И тут же пожалела о сказанном: у них не было времени на споры. Приближался выход Гарри, а они ещё ничего не придумали. Если тратить драгоценное время на ссоры вместо поиска решений, то все действительно обречены.

— Ситуация была бы такой же, просто мы не знали бы об этом, — жёстко парировал Драко. Теперь он смотрел на Гермиону, его глаза сузились и светились злостью.

— Но нам больше ничего не остаётся, — сказала она, заставляя себя сохранять спокойствие. — Я перебрала все варианты. Мы не можем выйти к зрителям из-за шпионов, а даже если бы могли, это самоубийство. Единственный способ повлиять на Пожирателей — твоя связь с ними. Но если зелье передаёт только то, что уже было в твоей крови на момент его создания, мы бессильны. Остаётся единственный вариант: рассказать тому, кто сможет помочь. Например, Дамблдору.

— У тебя особый пунктик на «рассказать тому, кто сможет помочь»? — саркастично спросил Драко, многозначительно взглянув на Гарри, а Гермиона вдруг вспомнила ещё и о Снейпе. Драко ещё не знал, что она обращалась к его декану.

Тем временем Гарри явно не следил за разговором.

— Что если… — медленно начал он, и что-то в его голосе зажгло искру надежды в сердце Гермионы. — Хм… Мы ничего не можем добавить в его кровь, потому что связь учитывает только состав на момент создания, верно?

Гермиона кивнула, нахмурившись и пытаясь понять, к чему он ведёт.

Губы Гарри растянулись в широкой улыбке.

— Мы не можем ничего добавить. Но… Мы ведь можем что-то убрать?

— Частицы, — выдохнула Гермиона. — Магические частицы, по которым защитные чары распознают людей… Если мы выведем их из крови Драко…