Том 8. Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо. Проза

Глава восьмая

Звон разбитой чашки выдал волнение Раечки, когда она заметила входящих Мятлева под руку с Демьяновым в комнату, уже наполненную разряженными девицами, двумя, тремя студентами и розовыми молодыми людьми в пиджаках. Покрасневшая девушка так и осталась с протянутой рукой, из которой выпала чашка, между тем как Татьяна Ильинишна, качая головой, говорила:

«Ах Раечка, как же это ты – такая неосторожная!»

– Вот, тетя, друг мой – Мятлев, художник, – говорил Демьянов, подводя кланяющегося юношу.

«Очень рады, очень рады, Михаила Александровича друзья – наши друзья. Дочь моя – Раиса», – добавила старуха Курмышева, указывая на все еще не оправившуюся девушку.

– Много о вас слышала от брата, от Валентина… я никак не думала… я так рада видеть вас здесь. – бормотала она, опуская бегающие глаза.

«Оракул! оракул! ваш фант, Валентин Петрович, нечего скрываться, пожалуйте», – щебетала стая до смешного похожих одна на другую барышень в светлых платьях, показываясь на пороге соседней большой комнаты.

«Подойдемте и мы», – шепнул Мятлев Михаилу Александровичу, направляясь к сидящему под большим пледом Валентину.

«Двое», – пискнул кто-то, когда они с разных концов приложили осторожно по пальцу к голове изображающего оракул.

И они смотрели внимательно и с улыбкой друг на друга под пытливыми взглядами присутствующих, пока раздавался измененный, шуточно-торжественный голос прорицателя: «Эти двое будут скоро принадлежать друг другу».

Громкий смех, встретивший предсказание, не был разделен только Раисой, с трепетом, затаив дыхание, следившей за происходившим.

– Нельзя ли мне пройти вымыть руки куда-нибудь? – несколько задыхаясь, обратился Мятлев к Демьянову.

«Сейчас! Пройдемте в спальню Татьяны Ильинишны, ближе всего».

«Вот», – сказал он, указывая на ясно видный при свете лампад у почти целого иконостаса старинных икон умывальник.

– Мне он не нужен, – прошептал Мятлев, запирая дверь на ключ. – Разве вы не понимаете?

«Неужели это правда? почему сейчас? здесь?» – бормотал Демьянов, как подкошенный опускаясь на кровать Татьяны Ильинишны.

– Так нужно, так я хочу, – сказал другой, вдруг крепко и медленно его целуя.

Демьянов широко перекрестился и, опустясь на пол, поцеловал ботинку Мятлева.

– Что вы делаете? – несколько смутился тот.

«Благодарю наши иконы, что они вас послали сюда, и целую ваши ноги, приведшие вас на мое счастье, на мою радость».