Лазутчик и крот

Глава 6. Лазутчик

Орден Лазутчиков закончил подготовку новых рекрутов. Один за другим молодые люди вставали в строй на площадке военной академии. Парадная форма была не броской. Серые штаны и синий балахон. Одеяние выдавало скорее крестьянина, недавно вступившего в секту. Коих на Полуострове насчитывалось больше сотни. На груди каждого выпускника была непримечательная нашивка в виде глаза, окруженного короткими ресницами. Знак лазутчиков, то и дело, вызывал улыбку и смех у других учащихся. Таких как мечники, копьеносцы и лучники. Уж не говоря про элиту боевой конницы и тактиков. Их знамена выглядели более пафосно.

«Ваш глаз больше напоминает задницу. То и дело наш стяг с двумя перекрестными мечами,» – одному лазутчику, вдруг вспомнилось хвастовство своего друга, постоянно подтрунивавшего над ним. Улыбнувшись он тут же сдержал себя, чтобы не попасться на глаза командованию. Его звали Дарей, среди тридцати выпускников, он был лучшим в этом году и возглавлял строй. Он скрывал под капюшоном простецкое лицо и русые волосы средней длины. На правой щеке слегка выделялась большая родинка. В остальном он был неприметен, как и подобает настоящему лазутчику. Средний рост, среднее телосложение, легкая небритость и походка вразвалку.

Здание военной академии, на которую смотрел строй, была выстроена из мелкого красного кирпича. На фасаде не было ни одного окна. В глубокую арку занимающую центр первого и второго этажей были встроены деревянные ворота. А самый высокий четвертый этаж представлял из себя открытую пристройку. На ней четырехскатную крышу поддерживали пять кирпичных полуарок, соединенных трехметровыми колоннами с полом. Поверх крыши виднелся флаг Полуострова — птица парящая над солнцем. Все в черном цвете на белом фоне.

На четвертом этаже между колоннами виднелись три фигуры в синих балахонах, расшитых золотыми полосками. Один из них снял капюшон. Дарей сразу узнал его. Это был Геррлай. Фигура высшего ранга. Но что он делает в военной академии? Об этом Геррлае ходили разные слухи, что он входит в круг друзей многих высших чиновников и политиков. Вероятно и с командованием академии он знаком. Все, что было точно известно о Геррлае, то что он владелец крупнейших торговых предприятий на всем Полуострове. Его интересы простирались от столицы Кихшо, до городов Малл и Тико. Флаги его торговой гильдии были известны даже в центральном Прибрежье.

Случайно столкнувшись с ним взглядом, Дарей тут же отвел глаза и выпрямился в строю. Белокурые кудрявые волосы Геррлая, давали повод считать что перед тобой юноша. Но ему было точно больше пятидесяти лет. Отец Дарея еще в молодости встречался с ним, когда вступал в гильдию торговцев. Все что напоминало о настоящем возрасте Геррлая — это глубокие морщины на щеках и лбу. Кожа на его лице была неестественно грубой и сухой.

Перед строем лазутчиков появился командир военной академии. Он был одет в черно— белые доспехи парадного вида. На них был выгравирован флаг Полуострова. После легкого откашливания началась речь:

— Весна подходит к концу. Как и ваша учеба. Лазутчики — последние выпускники этого года. Так было и в прошлом году, и в позапрошлом, и даже десятки лет назад. Но это не значит что вы будете последними в строю. Как раз таки наоборот. Ваш орден всегда в первых рядах в борьбе со злом. Неделю назад я выпустил четыре тысячи мечников, три тысячи копьеносцев и полторы тысячи лучников. Вас же всего тридцать. Но каждый лазутчик, может не просто заменить собой отряд, он может застать врасплох целую армию врага.

Вы единственные кто изучил зло, во всех его текстах. Но это всего лишь учеба. В реальности зло намного коварней. Оно может показаться вам человеческим и даже родным. Помните, что это обман давным давно порожденный демонами, — в рядах лазутчиков прошло легкое трепетание.

Сделав небольшую паузу и откашлявшись командир продолжил:

— Никто не помнит, когда их выпустила неведомая нам катастрофа. С тех пор орды вставшие на сторону зла и их демонические командиры угрожают Полуострову своим оружием и проклятой магией. Великий основатель вашего ордена был в первых рядах воинов света.

На этот раз, кашель захватил командира на целую минуту. Сделав усилие над собой он рассказал лазутчикам о зле с которым им предстояло бороться.

Миф о воинах света

Многие годы назад, что уже не одно поколение сбилось со счета, мир накрыли черные тучи и красное зарево. Демоны вырвались наружу прямо из чрева земли. Волнами к Полуострову принесло тогда великую светлую деву. Ее прибило к берегу без чувств. Деву подобрал и выходил знатный мужчина. Это был воин крепкой закалки. Звали его Лакведок. Дева сказал ему, что скоро с красным заревом придут и демоны. Он сообщил своим воинам, но было уже поздно, демоны явились к южным берегам. Войско Полуострова долгое время не могло дать отпор. Но нашедшая в себе силы дева, призвала воинов света и они отразили демоническую атаку. Воин света сказал Лакведоку, что демоны никого не оставят в покое и только союз сильнейшего светлого бойца и прекраснейшей светлой девы поможет победить демоническое войско. Знатный мужчина сам был влюблен в выхоженную им деву, но союз благословил, ибо это поможет в борьбе со злом. С тех пор семьи Полуострова отдают самых способных детей для учебы в академиях света. По выпуску все жрицы и воины света присоединяются к войску светлой девы и светлого бойца в их борьбе с демонами. Но вскоре Лакведок обнаружил, что демоническая зараза распространилась по всему миру. Они растлили все прочие племена и повернули их на пользу злу. Меч Лакведока долгое время нес свет и свободу. Но годы шли и он становился старше. Вернувшись после очередного похода, он передал меч своему сыну для сражения с темными силами. После этого он построил нашу военную академию, которая с тех пор наряду с академией света выпускает лучших воинов для борьбы со злом.

Откашлявшись еще раз, командир криком дал последнее напутствие выпускникам:

— Несите свободу своим оружием! Уничтожайте врагов во имя света! Да будут побеждены все рабы зла и их демонические вожди!

На брусчатке возле стен военной академии Дарея встретил его друг мечник Йона, который выпустился неделю назад. Высокого роста и худощавого телосложения, многих удивляло как он вообще умудрялся орудовать мечом, причем весьма неплохо.

— Ну что, как вас старый хрен напутствовал? — спросил Йона. — Опять небось свои байки травил?

— Ты же его знаешь, — ответил Дарей.

— Если честно, когда я выпускался, то пропустил его речь мимо ушей. В арках стояла его младшая дочурка. Я с нее глаз не спускал. И она с меня тоже. После выпуска, когда все стали разбредаться она будто ненароком потрогала меня за гульфик. Вчера наконец-то уломал ее на встречу. Ах, что вытворяла она в постели!

— Говорят она замужем за каким-то бугаем из конницы.

— Не важно. Ее муженек к ней плохо относится. К тому же она говорит, что он ни на что не способен... В отличие от меня, — сказал Йона, постучав себя кулаком по груди.

— Твое дело. Ее папаша нам рассказывал сегодня про катаклизм. Интересно, сколько лет назад он произошел? Никто так и не может назвать точную дату.

— И почему же? Я-то знаю.

— Хм… Не уверен.

— Да брось, не было никакого катаклизма. А демоны с нами с самого зарождения мира. Ты очень неграмотен, почитай книжек, поговори с людьми. Узнаешь и про Леске и про Ульсара... Ульсар — был первым демоном.

— Не слышал никогда про таких. Опять небось, всякой дичи от какого-нибудь сектанта нахватался.

— Тебе не понять, — махнул рукой Йона.

— А куда тебя завтра отправляют?

— Говорят, что в южное Благолесье.

— Слышал, там сейчас витает смерть.

— А мне плевать. Жалко только уезжать из Кихшо. Хоть наша столица и дрянь, но все же лучше чем лагерь, посреди леса.

— Кихшо, прекрасный город. Ты в других то когда-нибудь бывал?

— Нет.

— Вот то-то и оно.

— Скажи-ка мне лучше куда тебя определили?

— Ты же знаешь, что в ордене лазутчиков все тайное, — сказал улыбнувшись Дарей.

— Ай. Иди-ты со своим орденом в его глазную задницу. Надеюсь забегаловка и бордель у вас там будет. Вспомнишь еще, своего хорошего друга мечника.

— Ладно, пойду я. Мне нужно навестить отца.

— А как же арена? Мы же договаривались смотреть сегодня бои?

— Все в силе. Но начало после обеда. А сейчас еще утро.

— Думал мы вместе накидаемся вина, — крикнул Йона вслед удаляющемуся по каменной улице Дарею.

Неподалеку от центра Кихшо располагалась огромная рыночная площадь. Толпы зевак и клиентов заполняли ее с раннего утра до самого позднего вечера. Тысячи торговцев раскладывали свои палатки, в ожидании неплохого навара. Сюда стекались товары со всего света. Среди длинных рядов ходили проверяющие чиновники мелкого ранга. Нет, их не интересовало качество товара. Они проверяли только золотые и серебряные монеты, на соответствие требованиям Полуострова. А также взимали ежедневный налог.

По всей площади расходился запах жареной рыбы и хлеба, шедший от ряда горячих закусочных. Там же оборудовал свой пост упитанный стражник. Он целый день поедал бесчисленные порции местной снеди, а в перерывах отчитывал своих подчиненных, которые не уследили и не прогнали с рынка очередного мошенника или карманника.

По центру рыночной площади, расположилось полукругом огромное кирпичное здание. Оно возвышалось в пять внушительных этажей над палаточными рядами. Около множества арочных входов зазывалы приглашали посетителей внутрь. В здании было по сотне комнат на каждом этаже. В каждой комнате было по одной-две лавки. Здесь разрешалось работать только членам гильдий торговцев.

Отец Дарея был колбасником. Будучи членом гильдии, он арендовал лавку на пятом этаже. Колбасу доставляли с его собственной маленькой фермы к югу от Кихшо.

— Дабри, прости меня, пожалуйста, я не помню где записи, — оправдывался полный коротышка среднего возраста, прямо посреди лавки пропитанной запахом вяленого мяса.

— Да ты хотя бы вспомни когда мы начали отсчет, — настаивал седой старик.

— Три, четыре, может пять лет назад я правда не помню. Есть одна запись, первое, седьмое, но как ее расшифровать я не знаю.

— А что если сопоставить с календарем и вычислить точный год? — не отставал хозяин лавки от своего помощника.

— Дабри, на Полуострове множество календарей. По какому ты хочешь отсчитывать? По календарю Кандетрика сейчас идет двести семьдесят третий год. По календарю Кандебрика триста сорок седьмой. По календарю Канделябра сто тридцать первый. По календарю Кандетрака четырехсотый. А уж по календарю Кандежабра тысяча сто семьдесят пятый. А ведь есть еще календарь Кандебола с его семьдесят четвертым годом. Но не стоит и про Канделоха забывать с его четыреста семьдесят пятым.

— Ты меня совсем запутал Толстяк. Хорошо, прибыль в четыре золотые монеты есть, и то неплохо. А за какой период, да хоть за какой.

— Даже за год не густо Дабри. Надо было все таки вялить по рецепту со второго этажа.