Богатырь и Звезда Сварога

От долгих разговоров в горле снова пересохло и Яромир залпом осушил уже свой бурдюк с водой.

— Но самой страшной нечистью на топях отец всегда называл водяного. Твердил, что даже ему не хватит сил с тварью такой совладать. Попадись водяному посреди болота, так тот руки-ноги повыдёргивает и кровь досуха высосет. Мол, всего один такой целую княжескую дружину при Волчьих полях на куски порвал… Малым был — боялся, а теперь и водяному покажу, что такое силушка богатырская!

Яромир и не заметил, как они уже ехали по поросшей мхом тропе, забираясь всё дальше и дальше, вглубь болот. Он поднял голову и увидел среди плотной кроны деревьев первые звёзды.

Нужно поспешить найти место для ночлега. Конь нервно дёрнулся и недовольно зашлёпал губами, за что снова получил пятками под рёбра, для успокоения.

— Не дрыгайся раньше времени! Найдем мы с тобой мужиков, да дальше пировать поедем. Так уж и быть, тебе тоже браги поставим, за службу…

Яромир огляделся: среди топей виднелось место, где на вид вода была чистой, без тины. Он спрыгнул с коня, взял его за поводья и подвел к краю.

Сизый так жадно начал хлебать воду, будто это он страдал от жуткого похмелья, а не Яромир.

Тот же, вслед за Сизым, тоже припал на колено, умылся и облил голову, чтобы хоть как-то привести себя в чувства и взбодриться. На Туманных топях нельзя раскисать и нужно всегда оставаться настороже.

Тем временем Сизый заходил все дальше в воду, как вдруг, прямо перед его мордой, раздался слабый треск сухого камыша. Конь дёрнулся, заржал и поспешно попятился назад.

Яромир среагировал мгновенно.

Молниеносным движением он подлетел к коню, выхватил из седла железный клинок и, как копье, метнул его в камыши.

Раздался плеск воды и тихий писк испускающего жизнь существа.

— Срань болотная… — тихо выругался Яромир и, по колено в воде, побрёл за оружием.

Нападавшим оказалась мавка, пригвожденная мечом к гниющему среди тины и грязи бревну. Взрослая, худая, с нетипичным для них цветом чешуи. Вместо изумрудно-бирюзовой — иссиня-бледная. Такая же бледная кожа плотно облегала остро выступающие кости.

Тут же, справа, раздался новый всплеск. Яромир резко завалился на левый бок и, падая, выхватил из-за пояса нож Аяра, выставив его в сторону нападающего. Острая сталь прошлась по брюху выскочившей из камыша мавки, как нож по маслу.

Яромир встал, обтер лицо рукавом, схватил вторую тварь за хвост и поднял над головой.

Мавка — самец, бледный, худой, как скелет, с огромными черными глазами и мелкими острыми, как бритва, зубами.

Яромир с отвращением выбросил мертвую, склизкую тушку обратно в камыши и неспеша омыл лезвие в воде.

«Что-то не так, раз уже на подходе нападают». — Яромир прижал сапогом первую мавку к бревну и выдернул меч. — «Что-то нечисть сюда гонит. Или кто-то… Главное, чтобы оно не нашло меня первым.»

Проскочила мысль бросить всё и вернуться за отцом, но Яромир тут же постарался отогнать её:

«Ну уж нет! В этот раз сам справлюсь!»

Яромир нарвал осоки, отёр клинок от синей крови мавки и пошёл за Сизым, который с испуга ускакал далеко вперёд и с опаской выглядывал из-за толстой сосны.

— Со мной не пропадёшь, кляча! — насмешливо крикнул Яромир, снял сапог и вылил из него воду.

Яромир взял упирающегося коня за узду и вернулся к воде. На этот раз он зацепил Сизого за обломанную ветку упавшей берёзы.

На всякий случай Яромир зажевал несколько побегов борца. Нужно оставаться готовым ко всему.

Борец имела ярко кислый запах и была еще более кислой на вкус.

Яромир окинул задумчивым взглядом Сизого и сорвал ещё травы.

Сизый решил отказаться от любезно предложенного Яромиром борца и отвернул голову в сторону, при этом многозначительно фыркнув.

— Ах, привередливый?! Значит, будем по-плохому…

Яромир поймал голову Сизого подмышку и зажал ноздри ладонью.

Ему с легкостью хватило сил удержать брыкающегося скакуна, пока тот не открыл пасть, куда богатырь насильно затолкал борец. Яромир дождался, пока конь не проглотил траву, только после чего его и отпустил.

— Ничего, ничего, мы с тобой ещё споёмся! — Яромир рассмеялся, потрепал Сизого по загривку и отвязал поводья.

Конь, ещё пуще фыркая, с опаской вернулся к воде, чтобы запить чудо-траву.

Яромир подошел к седлу и достал из свертка, данного ему Офелой, кусок вяленого мяса и отломил краюху ржаного хлеба.

Жуя на ходу, он прошёлся по болоту, нашёл чистую воду, наполнив до краев оба бурдюка.

Кто его знает, что их ждало впереди…?

После пополнения запасов он вновь вышел к дороге.

«Здесь должны остаться следы. Не по воздуху же они порхали?»

Трава под ногами была примята и поломана. На земле, среди мха, чувствовались многочисленные, глубокие следы от ног и копыт. Чуть дальше виднелись остатки пепла от наспех потушенного костра.

«Здесь мужики сделали привал…» — Яромир взял горстку пепла и растёр его между пальцами. — «Уходили быстро. Скорее всего их что-то спугнуло…»

Яромир получше осмотрелся и вернулся к коню:

— Видел, Сизый?! Как старшина и говорил — приехало их восемь, только дальше следов уже семь. Видать, болото кого-то да забрало. Какое-то у меня очень нехорошее предчувствие… Как считаешь?

Сизый в ответ лишь глупо похлопал глазами.

— Пора продолжать путь, пока не окончательно стемнело. — Яромир оседлал Сизого, и они двинулись дальше.

Солнце уже практически не пробивалось сквозь крону деревьев, но ведущую вглубь топей дорогу всё ещё удавалось разглядеть.

Последние знакомые Яромиру деревья закончились. Дальше они со стариком уже не ходили. Дальше властвовал туман.

Яромир притормозил Сизого и спрыгнул проверить следы.

Нужно было убедиться, что они идут в правильном направлении.

Вмятины от копыт всё так же продолжали уходить дальше, глубже и глубже погружая путников в туман.

Яромир встал и огляделся. По спине пробежали мурашки. Недобрый знак.

— Не помнишь, Сизый, мы тут уже были? — спросил Яромир у тяжело дышавшего коня.

Сизый, на вид, оставался совершенно спокойным, что немного успокаивало и Яромира.

— Попробуй в этом проклятом тумане хоть что-то разбери! Перун его дери, будто заколдованный!

Яромир запрыгнул на Сизого, и они скрылись в тумане.