Повелитель теней. Том 1

Я остановилась на галерее, изысканной колоннадой окружавшей небольшой квадратный дворик, в котором был разбит сад с розарием. Аромат цветов окутывал всё вокруг. В зелени кустов белели мраморные скамейки. На крохотной круглой площадке в центре, вымощенной розовым мрамором, звенел маленький безыскусный фонтанчик. Я уже давно не думала о Кристофе так много, я почти забыла его. А ведь было время, когда я считала, что он — главная и единственная любовь моей жизни.

— Что-то случилось? — остановился рядом со мной Антон.

Кирилл, который шёл чуть впереди, обернулся и вопросительно взглянул на меня.

— Этот сад, — проговорила я. — Мы столько времени болтались в космосе, и вдруг этот сад, фонтан, розы… Совсем как у меня дома во Франции.

— Да? — не совсем понимая, к чему это я, кивнул Антон.

— Просто мне захотелось посидеть здесь на скамейке, посмотреть на цветы и послушать, как журчит вода. Идите в нашу башню и отдыхайте. Я приду через полчаса, может, через час.

Кирилл нахмурился и положил руку на эфес меча. Я посмотрела ему в глаза, и он нехотя проронил:

— Слушаюсь, командор, — и направился дальше по галерее.

Антон нерешительно пошёл следом. Я же нашла выход с галереи и спустилась на узкую, выложенную светлыми плитами дорожку. Не спеша я двинулась по ней, прислушиваясь к голоску тонкой струйки воды, падающей в чашу. Начав думать о Кристофе, я уже не могла отвлечься от этой темы. Почему же я так быстро забыла о нём? Нет, не потому, что вскоре я встретила другого мужчину, который помог мне перелистнуть ту грустную страницу. Ведь и с моим первым мужем я рассталась давным-давно, но тёплые чувства к нему испытывала до сих пор. Может, дело было в том, что Сашу оставила я, а Кристоф сам ушёл от меня, когда я ещё любила его? Он нанёс мне рану… Нет, дело было в том, что Саша оставался любящим и заботливым отцом для наших общих детей, а потом взял под свою опеку и осиротевшего Алика. Осиротевшего… Я так говорила, хотя Кристоф просто ушёл и больше не возвращался. Это была обида за ребёнка, который спрашивал, где папа, когда он вернётся, а я не знала, что ответить. К счастью, Алик скоро забыл его и начал называть папой Сашу. Но, кто знает, что он чувствовал на самом деле, зная, что его родной отец не спешит навестить его. Да, наверно в этом всё дело. Я разочаровалась в Кристофе, который оставив меня, бросил и Алика.

Я стояла возле фонтана и смотрела, как падает в чашу немного покосившаяся струйка. Наверно труба, которая выбрасывала воду вверх, постепенно наклонилась, и никто не позаботился о том, чтобвернуть её в вертикальное положение.

— Этому миру не хватает порядка, — услышала я за спиной нежный вкрадчивый голос. — Каменная резьба кое-где отколота, фонтан испорчен, бахрома на пологе в тронном зале обтрепалась. Они даже навоз с улиц убирают раз в несколько дней, от этого в городе стоит жуткая вонь. Алкорцы, что с них возьмёшь!

Я обернулась и прежде зелёных глаз увидела белые, отделанные изумрудами клыки. Сёрмон подобрался ко мне очень близко, что, впрочем, было неудивительно. Его сапоги были мягкими, как кошачьи лапы. А лицо было юным и сияющим. Как и прежде, он напоминал избалованного пажа, только умный и жестокий взгляд выдавал в нём немолодого и много повидавшего мужчину.

— Где ваша птица? — спросила я.

— Летает где-то в лесу, ловит белок, — ответил Сёрмон. — Пойдёте со мной? Он хочет с вами поговорить.

— Авсур?

Он кивнул.

— У нас к вам дело. Это важно, хотя для него более, чем для меня. Но и у меня остались некоторые следы былой чести.

— Почему бы и нет, — пожала плечами я и пошла с ним.

На входе в галерею нам встретился Алонсо. Скорее всего, он ждал меня или просто подглядывал. Проходя мимо, Сёрмон оскалил свои инкрустированные клыки и тихо, но грозно зарычал, а когда Алонсо в страхе отшатнулся, зло рассмеялся.

— Он за вами шпионит, — сообщил Сёрмон, когда мы снова углубились в лабиринт залов и комнат. — Здесь все шпионят, интригуют, предают. Мерзкие создания, но с такими легче жить.

— Заказные убийства, продажа информации, тёмная магия? — без особого интереса спросила я.

— Всё понемногу, — небрежно ответил он. — Здесь за всё надо платить, а за сытую жизнь тем более. К тому же я всегда тяготел к роскоши. Издержки воспитания… Как и весьма удобная свобода от предрассудков.

— Значит, этим в основном занимаетесь вы?

— Авсуру плевать, — пояснил он. — К тому же он знает, что мне нужно выпускать агрессию, чтоб не грызть своих. И учитывает, что это приносит прибыль.

— То есть он в этом участия не принимает?

— Вы чересчур любопытны, — поморщился он. — Я похвастался своим хобби, а вы начинаете задавать вопросы о бизнесе.

— Извините.

— Да ладно, я ж говорю, что здесь информация такой же ходовой товар, как и смерть, так что заполучить её — желание вполне объяснимое. Мы пришли.

Он распахнул передо мной створки дверей из светлого дерева, и мы вошли в просторный зал, украшенный резьбой по углам и бордюру под потолком. Огромные гобелены с изображением батальных сцен покрывали каменные стены. Мебель была куда изысканней, чем в нашей башне. В большом камине пылало бревно, а рядом в кресле сидел Авсур. Его чёрный плащ был перекинут через подлокотник. Я с удивлением увидела, что у него, как и раньше, короткая стрижка, более подходившая ормийскому повстанцу, чем предводителю лесных эльфов. Одет он был в тёмно-пурпурный бархатный костюм, также как и плащ, расшитый золотом. Увидев меня, он поднялся навстречу и жестом предложил сесть в кресло напротив, а сам обернулся к окну. Там на подоконнике сидел тот самый юноша и наигрывал на лютне какую-то мелодию.

— Фарок, — негромко позвал его Авсур.

— Да, господин? — юноша с готовностью спрыгнул с подоконника и положил лютню на стул рядом.

— Вон отсюда! — коротко приказал Авсур.

Тот не обиделся, напротив, улыбнувшись, он пробормотал что-то вроде: «Как скажете…» и направился к дверям, а проходя мимоСёрмона, показал ему язык.

— Наглый щенок! — беззлобно проворчал ему вслед алкорец. — Ты его избаловал.

— Не более чем тебя, — пробормотал Авсур и приказал: — Принеси мне тот свёрток.

— Я твой старый друг, к тому же аристократ, а ты, бастард и плебей, помыкаешь мною, как слугой, — злобно заворчал Сёрмон.

— Норан, будь любезен, окажи мне бесценную услугу и принеси, наконец, этот чёртов свёрток! — рыкнул Авсур и снова сел в кресло.

— Ладно, но только ради старой дружбы, — фыркнул Сёрмон и, скинув на пол свой роскошный синий плащ, направился к стоящему возле стены сундуку.

— Он ещё спрашивает, от кого мальчишка набрался спеси, — проговорил Авсур и взглянул на меня. — Я знаю, кто вы. И вы знаете, кто мы. Нас объединяет один человек, который был нашим общим другом.

— Крис Джордан, — тихо произнесла я, нахмурившись. — Вы сказали «был»?

— Если вы его друг, — продолжил он, не отреагировав на мой вопрос, — то, может, вы знаете, где живёт его сын?

— Конечно, я это знаю, — подтвердила я. — Он живёт на Земле.

— Я ж говорил, — сказал Сёрмон, вернувшись к нам, и подал Авсуру что-то завёрнутое в тёмную потёртую ткань. — Нам туда вход закрыт, как впрочем, и выход отсюда.

— В этом всё дело, — Авсур смотрел на меня, и в его чёрных глазах затаилась печаль. — Мы обещали ему то, что не можем сделать. Но вы можете.

— Что именно? — насторожилась я.

— Передать эти предметы его сыну и рассказать ему, как умер его отец.

Я откинулась на спинку кресла, и на какой-то момент мне показалось, что перед глазами у меня потемнело.

— Он умер?

— Вскоре после того, как мы улетели с Диктионы, — кивнул Авсур. — Мы летели куда-то на окраину галактики. Мы сами не знали куда, просто прыгали наугад от планеты к планете, от станции к станции. Нам с Сёрмоном было всё равно, а Крис словно искал что-то. И нашёл…

— Свою смерть, — кивнул Сёрмон, присев на подлокотник кресла рядом с другом. — Он мог спастись, но… не мог. Вы же знали его. Он был из тех парней, что затыкают пробоины собственными телами.

— Маленькая промежуточная станция, — задумчиво продолжил Авсур. — Покорёженный утюг, в который набилось полторы тысячи душ, в основном сброд. Таверны, гостиницы, игорные дома. Правда, был госпиталь и несколько приличных звездолётов с пассажирами, которые ждали прибытия танкера для дозаправки.

— Частная лавочка, — мрачно уточнил Сёрмон. — Какой-то придурок выкупил старую баржу и оборудовал этот пересыльный лагерь, чтоб зарабатывать на бродягах. Всунул её на бойкое место и явочным порядком включил станцию в атлас района, который никто из Объединения не курировал. У него не было даже обязательных для таких объектов средств безопасности, поэтому несущуюся на всех парах прямо на станцию ледяную комету никто не заметил, пока она не стала видна. Все кто могли, смылись. Остальные ждали смерти.

— Мы тоже. Мы как раз были к ней готовы, — тихо произнёс Авсур. — Хотя могли улететь на катере Джордана. Но мы решили остаться. Его бы удерживать не стали. Он уже тогда скучал по сыну. Я понимал, что он чувствует. А потом всё произошло очень быстро. Мы стояли в зале прибытия и смотрели на экраны, где разгоралась эта звезда смерти. Он подошёл к нам, передал вот эти вещи и сказал только: «Передайте это моему сыну. Скажите, я люблю его. И если б не это, никогда бы его не оставил». И ушёл.

— Мы даже не поняли, что это значит, — кивнул Сёрмон. — Смерть была рядом, мы видели её и смотрели, как она летит к нам. А потом какая-то небольшая вспышка, и комета изменила направление полёта. Её орбита совсем немного сместилась, и она просвистела мимо на сравнительно безопасном расстоянии. Только потом, когда в ангаре не оказалось «Бродяги Багана», а Криса мы нигде не смогли найти, мы поняли, что он сделал.

— Он врезался на своём катере в бок кометы и заставил её изменить орбиту, — объяснил Авсур и посмотрел на свёрток, который держал в руках. — Теперь это должно попасть в руки его сына.

Он передал мне свёрток, и я развернула его. Там лежал тёмный эфес старинного меча, украшенный каменьями, и массивный перстень с тусклым кристаллом. Когда я взяла его в руки, он посветлел и налился яркой голубизной. И я вдруг подумала, что он уже никогда не будет сиять насыщенным сапфировым светом, потому что становился таким только в руках Кристофа.

— Вы передадите ему это? — спросил Авсур.

— Да, обязательно, — кивнула я. — Мне б только выбраться отсюда.

— Этот мир держит только тех, кто нашёл в нём своё место, — заметил он. — Не думаю, что он подходит для вас.

— Откуда вы знаете?

— Мы всё знаем, — серьёзно ответил Сёрмон. — Я позову мальчишку.

Я снова завернула эфес и перстень в грубую ткань и посмотрела на Авсура. Он задумчиво смотрел в камин.

— Давно вы здесь? — спросила я.

— Достаточно давно, чтоб забыть обо всём. Только это не давало окончательно расстаться с прошлым…

— Значит, вы здесь по своей воле?

— Этот мир не для всех тюрьма. Для многих он убежище. К тому же, если мы не сможем совладать с собой, то погибнем здесь вместе с ним. Но пока здесь есть хоть один человек, заслуживающий лучшей участи, этого не случится.

Я хотела спросить, почему он так уверен в этом, но от дверей прозвучал голос Сёрмона: