Повелитель теней. Том 1

Глава 29

Путь из луара Синего Грифона в Сен-Марко оказался не близким, даже верхом он занимал несколько дней. К тому же тёмное время суток Хок решил пережидать в селениях, чтоб не заплутать в темноте и не забрести в болота или, ещё хуже, в чужие угодья. Об этом их предупредил хозяин небольшой гостиницы на краю маленького уютного городка, который жил за счёт сельскохозяйственных ярмарок и нескольких кузниц.

— Можете быть уверены, сэр рыцарь, что даже ваше благородное происхождение не станет вам защитой, если вы окажетесь на землях какого-нибудь барона, — заявил лысый, розовощёкий крепыш, принёсший им с Кириллом горячий ужин и кувшин пива. — Скорее всего, они ограбят вас и убьют, а останки ваши будут покоиться безвестными где-нибудь в лесной чаще. Ибо каждый из баронов считает себя безраздельным властелином на своей земле, и редко кто из них рад гостям.

Для Хока это не было новостью, поэтому он поблагодарил хозяина за предостережение и, к его радости, попросил предоставить им ночлег до ближайшего светлого утра.

Следующую длинную ночь они провели на постоялом дворе, стоявшем у дороги. Место было недоброе и, по всему видно, разбойничье. Тёмные субъекты в рваной одежде и обвешенные оружием, как бродячий пёс репьями, явившиеся вскоре, какое-то время присматривались к двум заезжим путешественникам, но Хок откинул плащ, демонстрируя массивный меч на перевязи, а Кирилл опытным взглядом вычислил главного в шайке, невозмутимо глядя ему в глаза, достал нож и с силой воткнул его в столешницу рядом со своей миской. И в довершение всего крышка плетёной корзины, стоявшей на лавке рядом с Хоком, приоткрылась сама собой, и в тёмной щели вспыхнули два ярких красных огонька. А после оттуда высунулась небольшая пушистая лапа с длинными когтями, и Хок привычно подсунул ей кусок мяса, который отрезал кинжалом от бараньей лопатки. Лапа вернулась в корзину, и оттуда послышались хруст и ворчание. После этого разбойники перестали проявлять к ним интерес, а через пару часов и вовсе убрались, не посягнув даже на спокойно отдыхавших в стойле лошадей.

Использовав светлое время суток для того, чтоб преодолеть как можно большее расстояние, и лишь на несколько часов делая привал, чтоб подремать и дать отдых лошадям, Хок и Кирилл приближались к Сен-Марко. По мере этого они замечали, что селения становятся всё беднее, а люди в них всё пугливей. Несколько деревень и вовсе были выжжены дотла, а на их окраинах темнели холмики земли, венчающие последний приют погибших в феодальных междоусобицах жителей.

Последний ночной привал им пришлось устроить в маленькой лесной деревушке, которую они уже в сумерках нашли по лаю собак. Люди там были худые и бедные, и, увидев вооружённых незнакомцев, толпой бросились в лес. Лишь окрик Хока, просившего их не бояться, а предоставить путникам ночлег, за который они готовы заплатить, заставили их вернуться. Несколько золотых монеток произвели на несчастных селян глубокое впечатление, и они готовы были уступить гостям место в своих землянках, но Кирилл сразу заявил, что будет спать на сеновале, и Хок с готовностью присоединился к нему. В первую же тёмную ночь кто-то пытался напасть на них с топором, но стоило Хоку прикрикнуть на него, как бедняга бросил свой инструмент и сбежал. В остальном же, время, проведённое у этих людей, было спокойным.

Проходя мимо убогих жилищ, Кирилл услышал в одной из землянок приглушённые стоны и, заглянув туда, увидел молодого и сравнительно крепкого мужчину, который лежал в лихорадке и стонал. Над ним плакали жена и трое чумазых детей. Выяснилось, что на парня напал дикий вепрь, но он не мог защищаться, чтоб не ранить животное на землях какого-то барона. Он только отпугнул его и кое-как добрался до своей деревни. Кирилл тут же со знанием дела принялся за обработку его ран, они хоть и начали гноиться, но были поверхностными. Несколько поддерживющих инъекций и доза антибиотика сделали своё дело. Лихорадка прекратилась, парень очнулся к радости своего семейства, а к тому времени, как небо между густыми ветвями деревьев начало светлеть, и вовсе чувствовал себя хорошо.

Наверно для этих бедных людей это был первый случай, когда кто-то позаботился об одном из них совершенно бескорыстно, потому они провожали своих гостей едва не всем селением, и лишь у самой дороги отстали, и вскоре снова скрылись в глухой чаще, служившей для них убежищем.

Бесконечная лесистая равнина всё не кончалась, и серая пыльная дорога стелилась под копытами коней.

— Сколько ещё нам ехать? — спросил Хок, на скаку повернувшись к Кириллу.

Тот достал из-за пазухи карту, по краю которой были расположены значки, изображающие плавающие ориентиры и посмотрел на неё.

— Если не собьёмся с пути, то, может, доедем к следующей ночи. Хотя, трудно сказать. Помните, сколько мы ехали от постоялого двора до мельницы? А по карте там лишь две мили пути.

— Что у нас следующее?

— Развилка дороги и большой дуб с дуплом.

— И куда ехать? Налево? Направо?

— По той дороге, где стоит менгир с камнем на вершине. Они меняются местами. К тому же тут пояснение, что менгир может стоять и посреди поля, но ехать нужно именно мимо него.

— Что за чёрт… — проворчал Хок. — Кто придумал этот запутанный мир? Как менгир может бродить по полям и дорогам, а дороги меняться местами?

— Чего не знаю, того не знаю, командор, — пожал плечами Кирилл, засовывая карту обратно. — Но, как говорит Дарья Ивановна, мы имеем то, что имеем. Так что придётся исходить из наличествующих обстоятельств.

— Лучше не скажешь… — вздохнул Хок.

До дуба они вскоре добрались, но тут их ожидал неприятный сюрприз, поскольку дорога, по которой они ехали, упиралась в этот самый дуб, а за ним зеленел поросший васильками и ромашками некошеный луг.

— Здорово, — кивнул Хок, глядя на это приволье, которое его на сей раз совсем не радовало.

— Давайте передохнём, командор, — рассудительно предложил Кирилл. — А потом я поеду и поищу менгир. Наверняка он где-то здесь неподалёку. А там, глядишь, и дорога отыщется.

Они спешились и пустили коней пастись на лугу. Пока Хок кормил Кису припасённой для этого случая розовой ветчиной, Кирилл достал из вещевого мешка маленькую деревянную шкатулку и снова принялся вертеть её в руках. Он уже не раз пытался разгадать её секрет, нажимая на все грани. Шкатулка была обычной, сделанной из цельных дубовых дощечек, плотно притёртых друг к другу. Судя по стуку, никаких пустот внутри неё не было, как не было и никаких выступов и деталей, при нажатии на которые можно было бы воздействовать на скрытый механизм. Если в ней и был тайник, то сделан он был безукоризненно, и, провозившись не меньше получаса, Кирилл снова сунул её в мешок.

— Не нашёл? — спросил Хок, присаживаясь рядом, в то время как Киса, пройдясь по травке, с удовольствием улёгся рядом на спину, предоставляя своё мягкое пушистое брюшко для дружеского почёсывания.

— Нет, — покачал головой Кирилл. — Может её разобрать?

— А как соберём обратно? Ни клея, ни инструментов у нас собой нет. А если король Ричард обнаружит, что тайник вскрывали, нам не поздоровится.

— Верно, — согласился Оршанин. — К тому же список ориентиров без карты ничего не значит. Нам всё равно нужно и то, и другое. И только в Сен-Марко оба элемента карты будут соединены. Только добраться до них будет сложнее.

— На месте разберёмся, — пожал плечами Хок и откинулся на ствол дерева.

Кирилл ещё какое-то время размышлял, потом посмотрел на Хока, на Кису и встал.

— Вы пока тут отдыхайте, а я поищу менгир, — сообщил он и пошёл ловить своего коня.

Кирилл ехал по лугу в поисках того самого менгира с камнем на вершине. Он уже больше часа искал его, пересекая перелески и вспаханные поля, но ничего похожего так и не увидел. И как назло, ему не встретилось ни одного человека, у которого можно было бы спросить о местонахождении этого ориентира. Может, поэтому он сначала даже обрадовался, увидев скачущих к нему всадников, но чуть позже разглядел, что это хорошо вооружённые лохматые воины, которые с яростными криками неслись к нему. И их свирепые гримасы не обещали ничего хорошего. Кирилл развернул коня и поскакал прочь, однако, вскоре услышал их злобные крики слишком близко, а затем мимо просвистела стрела. Резко свернув в сторону, он направил коня к ближайшему лесу и, добравшись до него, соскочил на землю и углубился в чащу.

Расчёт его был правильным, сквозь густой кустарник он мог пробраться без труда, но всадникам этот путь был закрыт. Однако вскоре он убедился, что против него играет то, что его преследователи хорошо знают местность, и их крики слышались то впереди, то где-то сбоку, но никак не желали оставаться позади. Несколько раз он менял направление, стараясь держаться густых зарослей, где его труднее было заметить. Через некоторое время последние кусты оказались позади. Загонщики со знанием дела выгнали его из спасительного кустарника, и он вынужден был бежать по лесу, где между деревьями было достаточно места, что б всадники могли продолжить погоню.

Несколько раз он слышал совсем рядом свист и характерный звук, с которым стрелы вонзались в стволы деревьев. Впереди появился просвет, а значит открытое пространство, где ему уже негде будет укрыться от разъярённых всадников, но он и без того уже был почти окружён. Крики и топот копыт слышались чуть позади, слева и справа, и он выскочил из леса, внезапно оказавшись на дороге. К нему уже неслись преследователи, и он замер, лихорадочно соображая, что делать.

Только тут он понял, что подъехавшие по дороге всадники не те, от которых он убегал. Впереди на высоком чёрном коне с тонкими ногами и украшенной серебряными бубенцами шёлковой гривой сидел рыцарь в дорогих, отделанных золотом доспехах. С его плеч изысканными складками стекал бархатный плащ. Он придержал коня, и вслед за ним остановились его спутники — воины в не таких богатых, но тоже искусно изготовленных латах и туниках, окрашенных в геральдические цвета: красный и жёлтый.

Едва он успел разглядеть всё это, как из леса вырвались первые всадники, преследовавшие его. Они слегка замедлились, увидев вооружённый отряд. Заметив это, Кирилл бросился к рыцарю и поднял руки, показывая, что в них нет оружия и призывая его на помощь. Надежды было немного, но нужно было предпринять хоть что-то.

Подъехавший к рыцарю молодой воин что-то шепнул ему, но тот отмахнулся:

— Я вижу, — и, посмотрев на высыпавших из леса незнакомцев, обратился к ним: — Я барон Делвин-Элидир, и требую объяснить, за что вы преследуете этого человека.

— Я Седрик, егерь барона Холланда, — выехал вперёд верзила с рыжей нечесаной гривой. — Этот бродяга вторгся на земли моего хозяина. Наверняка он замыслил недоброе. Мы вправе взять его, допросить и вздёрнуть на дереве в назидание другим.

— Этот человек совершил на землях вашего хозяина какое-то преступление? Он охотился на дичь, рубил дерево или что-то украл? Вы можете доказать, что он причинил ущерб вашему хозяину?

— Он наверняка замыслил что-то такое! И поскольку мы застали его на землях барона Холланда, мы можем забрать его.