Ледобой. Зов

— Ты хотела что-то спросить?

Вот сколько раз с самого утра живописала себе в мыслях этот разговор, в небеса уносилась на крыльях правоты, а где-то внутри, из ниоткуда, да так вовремя всплыло голосом бабки Ясны: «Крепись, девонька. И по белую лебедушку нашелся сокол поднебесный. С лету ударил, в когти полонил…» Ага, летай, дурёха, летай, полыхай справедливым огнем, только на всякую летающую пичугу находится некто более крылатый. На тебе, красавица обещанный серьезный разговор!

— Ты и она. Что между вами… — и осеклась.

«К оружию!»

Как он это делает? Ведь только что под горячим взглядом спина горела и даже пониже, а прошёл один счёт, и взгляд сделался холоднее полуночных ветров, точно выдержала платье в леднике да сразу и нацепила, эй, мурашки, далеко по спине не разбегаться! Как он это делает? Как?

— Так было нужно. Она не должна была догадаться.

Верна собрала брови в одну черту.

— Не должна была? Ты и хотел, чтобы я ее на ладью приволокла?

— Помнишь день, когда родился Снежок?

— Ещё бы! Такой стоял мороз, деревья трескались, коров загнали в дома.

— Тычка помнишь?

— Выпил больше, чем весит сам. Орал такую похабщину, что покраснел даже Снежок.

— Ассуна ворожбой залита полнее, чем Тычок брагой в тот день.

Верна в чувствах закусила собственную косу, так хотелось крикнуть. Сейчас Сивый это скажет, вот сейчас… сейчас…

Безрод помолчал.

— Беды на пороге. Ровно мёртвую изморозь наносит из Потусторонья. Недобрая то ворожба.

— Чего хотела? Нарочно подставилась? Чтобы сюда забрали? Но зачем?

— Уж точно не из-за меня, — Сивый усмехнулся, Верна выдохнула, расслабилась. — На кону другое. А что — не знаю. Пока не знаю.

— И что теперь?

— На Большую Землю уйду с ладьей. Упрежу кое-кого.

Верна прикусила губу, понимающе кивнула. Только и разговору на заставе про мор, да про злодея с рубцами.

— Сёнге?

— Да. Поменьше бы отметинами сверкал на людях.