Шмидт. Дьявол Станвальда

— Почему мана Камелии была в комнате Амарант? — Владыка от удивления уселся назад в кресло.

— Мана? — Прохор склонил голову, услышав незнакомое слово.

— Что колдовская энергия Камелии делала в комнате Амарант? — перефразировал гитцерай.

— Владыка, всё сложно. Вы ведь знаете про конфликт Камелии и Амарант…

— При чём тут их конфликт? Камелия лишь «метила территорию», зачем ей вредить эладрин? Она бы не поступила так, да к тому же не посмела бы устроить пожар в моём замке.

— Вы многое воспринимаете чересчур легко, Ваше Могущество. Место подле вас слишком почётно и желанно. Во все времена девушки хотели попасть в гаремы Владык демонов, но вы ведь гарем так и не собрали. В тысячный раз прошу одуматься и принять наложниц из других кланов, у Камелии слишком много власти.

— Какой власти, старик? Ты бредишь? Я не даю Камелии руководить даже самыми незначительными делами, она на это просто не способна.

— Вы беспечны, Владыка, и думаете, что все так же благородны и добры к окружающим, как вы. Власть бывает разной. Подождите минуту.

Прохор выбежал из кабинета. Через несколько мгновений он явился с охапкой свитков и протянул их приёмному сыну.

Гитцерай с непониманием взял документы. Чем дольше он читал, тем мрачнее становился. Когда Прохор увидел, что очередной свиток Владыка сжал пальцами слишком сильно, то решил пояснить:

— Ваше Могущество, в этих документах написано…

— Я умею читать.

— Владыка, — собрался продолжить сатир, — эти распределения…

— Прохор, не мешай. Я самолично приказал выделить дополнительные средства кланам, поэтому лучше тебя понимаю, что здесь написано. Помолчи!

По мере того как гитцерай изучал результаты расследования, он становился всё злее. Вскоре он дочитал последний документ и поднял на камергера недовольный взгляд:

— Кто позволил Сандал творить всё это⁈ Почему главы кланов молчали?

— А кто ей посмеет возразить, Ваше Могущество? Её дочь — единственная наложница повелителя. Все уверены, что нескольких слов будет достаточно, чтобы решить судьбу того или иного клана. Исторически сложилось, что наложницы имеют немалое влияние на кланы, так как близки с Владыкой.

— Да как…

— Ваше Могущество! — на этот раз старый сатир позволил себе прикрикнуть на повелителя, что случалось крайне редко. — Я не просто так умолял вас взять других наложниц! Если заигралась одна, кланы нашли бы способ передать свои жалобы через другую. Ещё до вашего правления были похожие проблемы с Владыками и их гаремами, но все давно научились с этим справляться. Даже бывали бунты, после которых свергали Владыку, слишком балующего избранные кланы. Однако, с момента как вы сели на трон, ситуация в корне изменилась: вас слишком боятся. Сандал никто не перечит, потому что кланы опасаются вашего возмездия, а суккуба этим умело пользуется, решая, кто получит дополнительную помощь, а кто нет.

— А почему к тебе не обратились⁈

— Да потому что они воспринимают меня и вас одинаково. Все уверены, что рассказать напрямую мне, то же самое, что рассказать вам, Владыка. И неизвестно, что за этим последует. А через наложниц можно действовать аккуратно, прощупать почву и неофициально обратиться с просьбой.

— Прохор, как давно ты всё знаешь?

— Довольно давно.

— Почему не рассказал раньше?

— Не хотел добавлять проблем. Сначала обострение противостояния с мятежниками, потом призыв того колдуна на человеческом континенте, затем ваш срыв после заключения договора с Раваной и инциденты с Рахабом и его семьёй. Владыке хватает горя, я не хотел оставлять на вашем сердце ещё одну рану. Сандал требовала у кланов небольшую дань, поэтому я посчитал, что вопрос с суккубами может подождать до лучших времён.

— Оставь меня, мне нужно подумать обо всём.

Сатир молча поклонился и направился к выходу. Только он взялся за дверную ручку, как гитцерай окликнул его:

— Прохор… насчёт поджога комнаты Амарант и их конфликта с Камелией. Как думаешь, Камелия сделала это? Что-то я усомнился в своей способности оценивать окружающих.

— Отриньте сомнения, Ваше Могущество. Рука должна быть твёрдой, разум холодным, а сердце горячим. Камелия… Я не знаю. С одной стороны, это не в её характере, Камелия не злобное и подлое создание, чтобы сотворить такую гадость. С другой стороны, женщины бывают импульсивны, когда чувствуют угрозу своему положению. Про их конфликт я знаю не больше вашего, могу лишь добавить, что за несколько дней до пожара Камелия прибежала ко мне и закатила истерику, требуя выселить Амарант с острова.

— Я тебя услышал, можешь быть свободен.