Шмидт. Дьявол Станвальда

Глава 5

'В эгоизме нет ничего плохого, если эгоистичные поступки

одного человека делают лучше жизнь другого'.

Эдвард Торберкский неспешно шагал в направлении гостевого дворца. На этот раз помимо стражи его сопровождали сын и дочь. Король решил, наконец-то, представить свою семью Денису Шмидту, так как их единственная встреча оказалась совсем уж неудачной. Однако, Эдвард строго предупредил детей общаться со спасителем почтительно, не обращая ни малейшего внимания на его неприличное поведение и странные поступки.

Эдвард заметил перемены, как только вошёл в гостевой дворец: было слишком тихо. Монарх обратился к поприветствовавшей его горничной:

— Где дети, которых привёл Денис?

— Не могу знать, Ваше Величество, — с поклоном ответила женщина. — Вчера вечером господин Шмидт отвёл их в город, а вернулся один.

Король снова удивился. Сначала Денис притащил оборванцев с невольничего рынка, а теперь избавился от них. Эдвард в очередной раз убедился, что совершенно не понимает этого человека, если его всё ещё можно назвать человеком.

Уточнив, где сейчас Денис, Эдвард приказал страже остаться у входа, а сам вместе с принцем и принцессой направился к кабинету на втором этаже. Король занёс руку, чтобы постучаться, но дверь сама открылась, и из кабинета раздался голос Шмидта:

— Входите.

Король улыбнулся своим мыслям: его нисколько не смутил этот казус, даже, наоборот, Эдвард ожидал чего-то подобного. Видимо, общаясь с Денисом, монарх начал привыкать к странностям.

Эдвард вошёл. Шмидт, склонившись над бумагами, составлял какой-то длинный список.

Рядом с Денисом стояли девочка лет десяти-одиннадцати и девушка лет двадцати.

Симпатичная и ухоженная малышка была одета в нежно-розовое платье. Её волосы поддерживал золотистый шёлковый бант с цветами. Эдвард не узнал бы Энотеру, если бы не жуткие янтарные глаза оборотня, чьё перевоплощение являлось монарху в кошмарах последние ночи.

Король догадался, что вторая девушка — та самая обезображенная проститутка. Вот только верилось в это с большим трудом, ведь на ней не осталось ни единого следа от уродств. Стефания обладала красивыми чертами лица, гладкой кожей, большими голубыми глазами, пышной грудью и стройной фигурой. Она оказалась очень соблазнительной особой, и Эдвард понял, почему Шмидт купил её. Видимо, Денис смог разглядеть красоту, скрытую за теми жуткими ранами.

На Стефании было роскошное платье из фиолетового шёлка, украшенное кружевами, жемчугом и серебряной вышивкой. Эдвард невольно усмехнулся, видя, что платье, достойное королевы, носит рабыня-проститутка.

Энотера спряталась за спиной Дениса, опасливо поглядывая на гостей, а Стефания сделала изящный реверанс с излишне низким поклоном, намеренно показав в декольте свои объёмные груди, и очаровательно улыбнулась.

— Какая дерзость! — воскликнула принцесса.

Денис отвлёкся от бумаги и посмотрел на Ребекку. Поняв, что объяснений не услышит, он задал вопрос прямо:

— И что же тебе не понравилось?

— Пурпурный разрешено носить только членам правящей семьи. Недостойна плебейская девка надевать королевские цвета!

Денис перевёл изумлённый взгляд на Эдварда.

— Это правда, — кивнул король. — Таковы традиции всех королевств. Пурпурный может быть в одежде только правителей и их семей.

— И не лень вам придумывать дурацкие законы и правила? — вздохнул Шмидт. — Случайно, нет традиции, которая говорит, чем и как нужно зад подтирать?

И только когда Денис съязвил, король обратил внимание на перемены в облике призванного героя: Шмидт сбрил бороду и привёл в порядок стрижку.

— Отец, что за… — Ребекка резко закрыла рот.

Принцесса сначала зло зыркала на мужчину, который вёл себя неподобающе перед королевскими особами, но увидела его глаза и замерла. Изумрудно-зелёные.

В памяти девушки всплыл зал призыва и образ спасителя: глаза, черты лица, цвет волос. Это был сидящий за столом человек, просто принцесса совершенно не узнала его гладко выбритого, аккуратной причёсанного и одетого в приличный костюм. Сейчас перед ней находился не какой-то бедняк непонятного возраста, а вполне солидный мужчина на вид чуть младше её брата. Да и оказался призванный герой хоть и не красавцем, но вполне себе симпатичным.

— Вы, наверное, хотели спросить о том грязном оборванце, Ваше Высочество? — Денис подпустил шпильку застывшей Ребекке. По улыбке спасителя Эдвард догадался, что Денис явно веселится и совсем не разозлился. — Он ушёл просить милостыню на паперти, скоро вернётся.

Принцесса смутилась. Вспомнив предупреждение отца, она выполнила аккуратный книксен.

— Я прошу прощения за грубость, господин Шмидт. Меня зовут Ребекка Торберкская, принцесса Станвальда.

Эдвард понял, что Шмидт и дальше собирается потешаться над его дочерью, поэтому вмешался:

— Раз моя дочь представилась сама, я представлю сына. Эдвин Торберкский, — король положил руку на плечо стройного брюнета, — наследный принц Станвальда. Именно он будет сопровождать тебя в походе через два года. Эдвин и Ребекка мои единственные дети, больше боги не послали. Вскоре после рождения Ребекки супруга тяжело заболела и покинула наш мир, так что вся моя семья собралась в этом кабинете. За исключением внуков и супруги Эдвина, разумеется.

— До военного похода ещё далеко, — отмахнулся Шмидт, разочарованный, что ему не дали подшутить над принцессой. — У нас уйма задач, с которыми нужно разобраться перед войной. Ты просто так заглянул или по делу?

— Разрешишь присесть для начала?

— Мог и не спрашивать. — Шмидт указал на кресла напротив рабочего стола. — И когда приходишь ко мне, тоже не спрашивай разрешения, просто толкай двери и входи. Если я свободен, то дверь будет открыта, если занят — закрыта, и в таком случае можешь сразу разворачиваться, звать меня бессмысленно. Как видишь, ни в первом, ни во втором случае стучаться нет необходимости.

Когда гости расселись, Эдвард произнёс:

— Я хотел напомнить, что через два дня твоя приветственная церемония. Надеюсь, ты не пропадёшь неизвестно куда?

— Через два дня? Хм… Как быстро пролетело время. Вообще, у меня были планы, но я всё перенесу.

— Ещё, Денис, я хотел обсудить вот это, — Эдвард подал собеседнику лист со списком зданий и имений, расположенных на севере Малахита.

— И что это?

— Это выписка из королевского нотариата о проведённых тобой сделках. Мне очень хотелось бы знать, зачем ты купил все эти объекты?

— Ну… — Денис пробежался глазами по списку. — Насчёт Водного павильона ты в курсе, он мне нужен для тренировки солдат.

— Бордель для тренировки солдат⁈ — Брови у короля взмыли неестественно высоко.

— Пока об этом не думай, потом поймёшь. Хм… а остальные объекты просто рядом друг с другом. Я выкупил всю эту территорию по отдельности, но вскоре там снесут заборы и это будет единое имение.

— И что там будет?

— Не «будет», а «есть». Я построил детский приют, который через несколько дней обрастёт большой прилегающей территорией и вспомогательными постройками. Это будет школа-интернат для бездомных ребятишек, а также детей, от которых родителям проще избавиться, чем вырастить.

Эдвард серьёзно задумался над услышанным. Человек перед ним ни в грош не ставил рыцарей и аристократов, небрежно обращался с Главным колдуном и Верховным жрецом, да и с самим королём, что обидно, но странно заботился об ущемлённых людях. У правителя Станвальда появилось тёплое чувство в груди.

— Денис, я благодарен тебе, что ты потратил такие колоссальные средства на благо нашей страны. Бездомными детьми занимаются храмы, но не сказал бы, что их успехи заметны. Такой приют, безусловно, будет благим делом и поможет городу.

— Эдвард, ты сейчас обидишься на мои слова, но всё равно скажу: мне безразличен этот город, эта страна, твоя армия и твоё население. Мне весь этот мир до могильного фонаря. Всё, что я делаю, я делаю исключительно ради себя или из-за соглашения со Сварогом, поэтому не придумывай лишнего.

Эдвард замялся, но решил уточнить:

— А зачем же тогда приют?

— Знаешь, когда-то очень давно я сделал довольно гадкую вещь: выкрал множество бездомных подростков. Не буду рассказывать подробности, всё равно не поймёшь, но в итоге все те дети погибли, хотя к моменту смерти они уже выросли. С тех пор я сожалею о свершённом поступке и пытаюсь хоть как-то помочь обездоленным детишкам. Приют я строю исключительно для себя, ради собственного искупления и успокоения.

Король понял, что беседа коснулась крайне неудобных вопросов, поэтому решил сменить тему:

— Я вижу, что ты излечил раны своих помощников. Безрукий теперь тоже цел?

— Нет, он наказан. Не следил за языком, так что его лечить буду только завтра, когда выпущу из подвала.

— Не возражаешь, если я пришлю целителей, чтобы они понаблюдали за процессом и, возможно, чему-нибудь научились?

— Без проблем, мне не жалко.

— А что это за документ перед тобой? — Эдвард не сдержал любопытства.

Короля ещё в детстве научили читать вверх ногами, поэтому он чётко видел строки: кузнец, плотник, учитель по этикету, гончар, охотник, портной, повар, мастер фехтования, мастер рукопашного боя, мастер ловушек, учитель чтения и письма, учитель математики, учитель истории, опытный вор… Различных профессий на листе было добрых четыре десятка.

— Это список преподавателей, которые мне нужны в приюте. Когда дети вырастут, они должны самостоятельно обеспечивать своё будущее, поэтому им нужны мозги и самые разнообразные навыки.

Дальнейшая беседа была непродолжительной, но довольно продуктивной. Эдвард обсудил с Денисом предстоящий войсковой смотр, а также добился разрешения, чтобы при подготовке солдат и колдунов Шмидта сопровождал Эдвин.

Когда монаршая семья покинула кабинет, Денис обратился к проститутке:

— Стеф, ты ведь знала, что фиолетовый носить запрещено. Почему надела это платье?

— Денис… — Стефания замялась и ответила с опаской: — Это простое любопытство. Всегда мечтала покрутиться перед зеркалом в фиолетовом платье, а тут выдалась такая возможность, ну и…

— Не переживай, я не злюсь. Но на будущее не забывай наш уговор — ты должна мне объяснять и рассказывать местные традиции. Ваш язык и письменность я выучил, но вот с этикетом и правилами всё не так просто.