Шмидт. Дьявол Станвальда

* * *

— Что происходит⁈ — Запыхавшийся сатир мчался к замку, из которого в ужасе выбегали слуги.

— Прохор! — Обрадовалась появлению старика Камелия. — Прохор, Владыка обезумел. Он в ярости разносит всё, что видит. Никого не слушает, всех выгнал и запретил появляться перед ним. Пообещал казнить тех, кто ослушается. Что нам делать?

— Почему? Что случилось⁈

Удивлению сатира не было предела. Ни разу в жизни его приёмный сын не вёл себя подобным образом. Глядя на зарёванную суккубу, Прохор понял, что Камелия ответа не знает. Он растолкал удирающих слуг и вошёл внутрь. По грохоту сатир нашёл нужную дверь и открыл её.

— Вон! Выйди вон! — заорал Владыка. — Я приказал никому не входить. Прохор, пошёл вон! Я никого не хочу видеть!

В тот момент сатир по-настоящему испугался за свою жалкую жизнь. Во взгляде гитцерая была такая бездна ярости, что Прохор «увидел», как его разрывают на мелкие кусочки. Но Владыка не убил старика, лишь накричал и прогнал.

Только Прохор покинул замок, перед ним тут же всплыло лицо разъярённого повелителя. Да, память не обманывала, и глаза гитцерая пылали гневом и желанием убивать. Однако, на лице, которое он так хорошо знал, были и другие эмоции: боль и тоска.