Шмидт. Дьявол Станвальда

* * *

— Что случилось с твоим повелителем? — спросил Прохора высокий крепкий мужчина с розовыми глазами и вертикальными зрачками.

— Приветствую Лорда-дракона, — почтительно поклонился сатир. — Значит, и с вами Его Могущество не стал говорить?

Розовоглазого мужчину звали Рахаб — правитель Драконьих островов.

Обычно драконы жили сами по себе и крайне редко лезли в чужие дела, но тридцать лет назад новый Владыка демонов направил Лорду-дракону письмо с предложением о сотрудничестве.

Тогда Рахаб довольно пренебрежительно отнёсся к инициативе, однако, за отсутствием срочных дел, согласился на встречу.

Переговоры вышли необычными. На памяти Рахаба все Владыки демонов лебезили перед его отцом, а позже и перед ним самим. Они преклонялись перед силой драконов, просили помощи в усмирении врагов или клялись в верности, лишь бы снискать милость могущественных созданий.

Но странный гитцерай вёл себя иначе: не просил покровительства Рахаба, не интересовался помощью, даже не кланялся правителю драконов. Он лишь предложил менять металлы и колдовские накопители, добываемые на Драконьих островах, на товары с демонического континента.

Поведение молодого Владыки разозлило Лорда-дракона. Слово за слово и встреча переросла в спор, а затем и в поединок.

Рахаб не воспринимал всерьёз противника, и схватка началась с обмена лёгкими ударами. Дракон удивился колдовству гитцерая и усилил напор. Затем ещё усилил, а после ещё. Битва набирала обороты до тех пор, пока Лорд-дракон и Владыка демонов не начали сражаться во всю мощь. Огромный дракон с крепчайшей чешуёй, извергающий потоки пламени, с одной стороны; и гитцерай, мастерски использующий различные колдовские техники, с другой стороны.

Несколько гор исчезли с лица земли, кусок степи превратился в выжженную пустыню, а на равнине образовалось множество глубоких кратеров. Все живые существа трепетали перед сошедшимися в схватке созданиями.

Длилась битва до заката следующего дня, пока оба её участника не рухнули без чувств. Ни один из них не смог вырвать у другого победу.

Когда к дракону вернулись силы, и он заживил раны, Рахаб обрёл друга. У него были жёны и дети, подданные и поклонники, но на вершине могущества он стоял один. Необычный гитцерай находился в похожем положении: многие ему подчинялись, некоторые перед ним заискивали, а другие его ненавидели, но никто не вёл себя с Владыкой как равный.

Тогда, тридцать лет назад, между двумя правителями сложился крепкий союз.

И сейчас, решив навестить единственного товарища, Лорд-дракон его совершенно не узнал: всклоченный, подавленный, молчаливый — Владыка стал призраком, бледной тенью прошлого себя. Он даже не поздоровался с Рахабом, лишь смотрел на него пустым взглядом. Долгожданной дружеской беседы не состоялось.

— Нет, ни слова не сказал, — ответил Рахаб Прохору. — Лишь покосился на меня и снова уставился в окно. Что же такое произошло?

И сатир начал объяснять, в чём проблема. Лорд-дракон прекрасно знал про планы по захвату Станвальда, но понятия не имел, что люди призвали иномирянина для защиты.

После того как рассказ Прохора завершился, Лорд-дракон надолго замолчал, напряжённо что-то обдумывая.

— Я отправлюсь в Малахит и устраню чужака, — заявил Рахаб.

— Но, уважаемый Лорд-дракон, мы не можем преодолеть барьер, — посетовал Прохор.

— Вы не можете, но я смогу. Барьер по определению не бесконечен, его высота ограничена. Раз эта ситуация не даёт покоя моему другу, я устраню корень проблемы. Скажи своему повелителю, что он мне здорово задолжал.

Рахаб громко рассмеялся, принял истинный облик и взмыл ввысь, подняв крыльями жуткий ветер и разметав садовую мебель.