Шмидт. Дьявол Станвальда

* * *

— Где граф Шмидт? — спросил Эдвард у стражников.

После небольшой остановки процессия собралась покинуть городок, но Денис до сих пор не явился.

— Ваше Величество, — рыцарь неуверенно посмотрел на короля. — Он сказал, чтобы отправлялись без него.

— Что⁈ Где он?

— Ну, как бы… — воин отвёл взгляд.

— Что именно сказал граф? — Эдвард видел, что стражник не решается передать слова Дениса, поэтому подтолкнул его. — Говори как есть, не бойся. Это его слова, не твои.

— Есть! — Воин вытянулся по стойке смирно и отрапортовал: — Его сиятельство сказал: «Передай своему правителю, что мне за две недели надоела его рожа. Отправляйтесь сами, а я в бордель. Перед Вестбрамом встретимся».

— Ху-у-у-у. — монарх помассировал виски. — Выдвигаемся.

Шмидт присоединился к Эдварду прямо возле королевского замка в Мереслине, заставив свежеиспечённого императора здорово понервничать в пути.

Сценарий в Вестбраме почти совпал со случившимся в Остбраме: Дениса с Эдвардом высмеяли, потом Шмидт устроил массовую резню, и вестбрамцы дружно подписали клятвенное обещание.

— Так, хватит якшаться с демонами, — прошептал Денис самому себе. — Пока не попрактикуюсь с высшей демонологией, лучше не заигрывать с такими материями.

Дальнейшие шаги спасителя тоже не особо отличались от его действий в Остбраме. Только круг призыва изменился, да и свет из него лился не багряно-красный, а золотой.

После вспышки и порыва ветра, наполнившего приёмный зал запахом озона и благоуханием цветов, в круге материализовалась блондинка. Девушка носила белую рясу, расшитую золотыми узорами, а за её спиной красовались восемь больших крыльев цвета свежевыпавшего снега. Дворяне влюбились бы без памяти в невероятно красивую незнакомку, если бы не одно но — ростом она была добрых четыре метра.

— Пуриэль⁈ — воскликнул Шмидт, отступив на несколько шагов от ангела.

— Грязный грешник! — злобно прошипела девушка.

В руках Пуриэль появился пылающий меч подстать её росту.

— Какого дьявола ты припёрлась⁈ — рявкнул Денис, возведя вокруг себя барьер. — Я призывал херувима, не тебя, психопатка!

— Ты поплатишься за свои деяния, нечестивый!

— Эй, а ты уверена, что твой повелитель такое одобрит? — Шмидт уже облачился в доспехи, а в его руках сияли короткие изогнутые мечи. — Я, по-твоему, в этот мир поиграться явился? Если ты меня прикончишь, то Сурья с тебя шкуру спустит, дура! Угомонись!

После упоминания хозяина занесённый огненный меч замер в воздухе.

— Вот так, — успокаивающим голосом произнёс Денис, сделав ещё несколько шагов назад. — А теперь убери оружие и возвращайся, откуда явилась. Я не тебя звал.

— Господин прислал меня, — гордо заявила женщина, смотря на Шмидта, как на прилипшую к подошве грязь.

— Почему он вмешался? Чего Сурья хочет?

Ответа не последовало. Пуриэль продолжила сверлить призывателя недовольным взглядом.

— Ладно, бес с тобой, — вздохнул Шмидт. — Держи.

Он бросил ангелу чёрный свиток.

— Нужно выступить гарантом клятвы.

— Хфм, — женщина недовольно фыркнула и брезгливо поморщилась, глядя на документ в своей руке. — Плата.

— Чего? Я с Сурьей потом решу вопрос оплаты. Без тебя.

— Плата господину неотвратима, но и плата мне за услуги гаранта обязательна.

— Ты серьёзно⁈ — только Денис возмутился, как крылатая прищурилась, словно решая, на сколько частей порубить человечишку. — Тихо, тихо, не кипятись… Мана?

Пуриэль недолго подумала и кивнула.

Денис осторожно приблизился к ней, убрал один меч за пояс, но второй сжал покрепче. Он протянул руку, но стоило Пуриэль пошевелиться, как Денис отпрыгнул и приготовился к атаке.

— Дрожишь от страха, ничтожество? — Усмехнулась женщина, нависая над призывателем. — Так и должно быть, нечестивый. Ты ещё познаешь праведное пламя, которое выжжет грехи из твоей жалкой душонки. Но не сегодня.

Процесс оплаты затянулся. Шмидт долго не решался позволить Пуриэль прикоснуться к себе, да и ману она выкачивала из Дениса втрое дольше Бафомета. Когда ангел получила оплату и исчезла, перед этим злобно зыркнув в сторону собравшихся дворян, Шмидт дрожащей рукой вытер льющийся по лбу пот. Его необычная броня исчезла, уступив место костюму.

Процессия Станвальда покинула Мереслин тем же вечером. Эдвард и Денис вновь ехали в одной карете, вот только ситуация была ровно противоположной: Шмидт был бледен, а Торберкский задумчив.

— Денис, объяснишь, что произошло в замке?

— Как тебе сказать… — Воздохнул колдун и перевёл взгляд в окно. — Какого-то беса явилась Пуриэль. В этом ритуале я не сомневаюсь, к нам точно должен был прийти всего лишь херувим, но… Видимо, Сурья послал эту идиотку как предупреждение мне. Думаю, стоит с ним связать и выяснить, чем он недоволен.

— Это точно был ангел? — Эдвард нахмурился. — Что-то от неё не святая аура исходила, а убийственная. Козлоголовый выглядел миролюбивее.

— Понимаешь, Пуриэль — небесный судья. Вот только когда я назвал её психопаткой, я вовсе не преувеличивал. Ей без разницы, кто ты: маньяк-душегуб, расчленивший тысячу женщин или бездомный мальчишка, укравший булку хлеба, чтобы спасти умирающую от голода мать. Грех есть грех, и кара за него одна — долгая мучительная агония в святом пламени её меча.

— Ты испугался этой Пуриэль больше, чем Бафомета. Она так сильна?

— Даже не представляешь насколько. У ангелов есть ранги силы: рядовые ангелы, серафимы, херувимы, архангелы, господства, престолы и начала[2]. Пуриэль относится к престолам. Она даже какого-нибудь мелкого божка может в бараний рог свернуть, не то что меня. Если с Бафометом были шансы отступить и приготовить какое-нибудь заклинание, чтобы как следует шандарахнуть по нему и выкинуть из этого мира, то от Пуриэль мне никак не скрыться. Да и пронять моими силами её невозможно. Выводы делай сам.

— Эм… Может, хватит жутких призывов? — Эдвард осуждающе смотрел на Дениса. — Ты уже дважды нашим миром рискнул, можно сказать.

— Нет, так не пойдёт. Без гаранта никто не будет следовать клятве. А вот когда нескольких клятвопреступников утащат на тот свет прямо на глазах у соучастников заговоров, они станут покорными и начнут выполнять все наши требования. Но не переживай, господства, престолы и начала — это не какие-то мелкие сошки, чтобы по призывам бегать. Вопрос с Сурьей я решу, больше всякие шишки не явятся… Наверное.

— Наверное⁈

— Наверное.

Эдвард долго сверлил взглядом Дениса, но тот не реагировал. Шмидту оказалось глубоко безразличны переживания правителя. Поняв, что тишина затянулась, монарх решил задать последний вопрос:

— Денис, почему Бафомет и Пуриэль приняли в качестве оплаты всего лишь ману?

— Не «всего лишь», а целую прорву маны. Этого количества на такой «фейерверк» хватит, обомлеешь.

— Так для чего им мана?

— Она для низших демонов и ангелов является ресурсом для дальнейшей эволюции, а для высших — источником силы. Души существ из нижнего и верхнего мира не способны самостоятельно вырабатывать ману, поэтому их обитатели вынуждены искать другие источники энергии. Например, ангелы служат богам и получают оплату маной. Демоны более гордые, поэтому добывают себе энергию самостоятельно, пожирая и перерабатывая души разумных. Ну, или получают сырую ману из среднего мира, что не так эффективно, но тоже очень неплохо. Кстати, падшие ангелы тоже не прочь чей-нибудь душонкой закусить, что среди их вида не приветствуется.

Путешествие продолжилось.

Когда Эдвард и Денис прибыли в Нормаргин, Асбьёрн Саволаниен заявил, что уже в курсе произошедшего в Остбраме и Вестбраме. Он не хотел смерти своим подданным, поэтому вызвал Шмидта на честную дуэль, проиграл и достойно признал поражение. Асбьёрн без лишних споров подписал вассальный договор и пообещал всеми силами поддержать Станвальд в войне.

Денис даже не стал требовать клятв от аристократов. Северяне оказались суровыми прямолинейными людьми, верными своему слову и королю. За славную дуэль Шмидт подарил Асбьёрну зачарованный двуручный фламберг. А ещё раз двадцать привёл короля Нормаргина в пример Эдварду, чем здорово задел гордость императора.

За неделю станвальдцы добрались из Вилно в Окскатлав. Там всё прошло, как в первых двух странах. Но, только взглянув на Ингвара, Шмидт заявил, что король слишком стар, поэтому прямо на месте передал трон кронпринцу. Вассальный договор подписывал уже новый правитель.

После получения клятв, назначения в качестве гаранта архангела, а также дня отдыха, процессия императора двинулась на родину, реквизировав корабль для переправы через Северное озеро.