Повелитель теней. Том 1

— Я думал, что Орден Пилигримов — выдумка, — заметил Бран.

— Не совсем. Скорее, это не Орден, а некое сообщество, но спаянное даже большей верностью, чем, если б его участники приносили кровавые клятвы.

— Я клянусь, что встретив кого-то с таким браслетом, я отнесусь к нему, как к своему другу, — заверил меня Айолин. Он отошёл ко второму креслу у камина и присел напротив меня. — Уже поздно, — обратился он к слугам. — У вас был нелёгкий день, а я только поднялся с постели. Идите отдыхать. Бран, я прошу тебя остаться.

— Позвольте и мне остаться, ваша светлость, — произнёс Алед, — на случай, если вам что-нибудь понадобится.

— Как хочешь, — Айолин указал брату на стул, стоявший неподалёку, и тот, поклонившись, сел. — Я хотел сказать тебе, что намерен узаконить твой статус и право наследования. Отец хотел бы этого. Я думаю, что в том похищенном матерью завещании он указал тебя следующим претендентом на титул и удел после меня. Я назначаю тебя управляющим над всеми землями, замками и деревнями, которые мне принадлежат.

— Вы очень добры, ваша светлость…

— Я вовсе не добр, Бран, — слегка раздражённо перебил его барон. — Я просто думаю о том, в какую передрягу мы все чуть не попали. Я хочу, чтоб ты знал всё наше хозяйство, чтоб управлять им в моё отсутствие. Чтоб ты мог без затруднений вступить во владение уделом в случае моей смерти, а в случае, если у меня к тому времени будут другие наследники, принял их под опеку и вёл дела до их совершеннолетия. Как видишь, это чисто практический интерес. И я знаю, что могу доверить это дело только тебе.

— Я оправдаю ваше доверие, — снова поклонился Бран.

— Не сомневаюсь, — кивнул тот и снова посмотрел в огонь камина. — Теперь всё это кажется мне сном, эти блуждания в лабиринте чёрного замка, Повелитель теней, ангел, — он поднял глаза и посмотрел на меня. — Но ведь это не было сном?

— Нет, — ответила я.

— Вы были в замке Повелителя теней? — удивился Бран.

— Ты можешь на время оставить церемонии, — наконец, улыбнулся Айолин. — Здесь никого нет, кроме нас. Тебе незачем изображать покорного слугу, являясь братом. Да, милый мой Бран, я был в замке Повелителя теней. Я искал помощи, был в смятении и понятия не имел, что со мной происходит. Я знал, что я уже не жив, но не был уверен, что мёртв. Я с ужасом думал, что обречён скитаться по миру, как другие неприкаянные души, не нашедшие покоя.

— Что же всё-таки произошло?

— Не знаю. Я был здесь, стоял возле камина, как вдруг всё закачалось у меня перед глазами, и я провалился во тьму. И обнаружил себя стоящим над собственным трупом, закрытым в ящике в каком-то подвале. Я пытался выбить дверь, но с лёгкостью прошёл сквозь неё. Тогда я и понял, где я. Потом я несколько раз снова проваливался во тьму и каждый раз снова оказывался там, в своём склепе. Мне казалось, что я схожу с ума. Я хотел попросить кого-нибудь о помощи, но меня никто не видел, и я не мог говорить. Мои губы были словно скованы льдом. И в какой-то момент я оказался там, в том чёрном лабиринте. Повелитель теней, я сразу понял, что это он, потому что вокруг него струились тени, они ластились к нему, как собаки к своему хозяину. Рядом с ним были другие неприкаянные души, с которыми он говорил весьма участливо. Он заговорил и со мной, но я не мог ему ответить. Но вы поняли меня, командор, — он снова посмотрел на меня. — Я только не знаю, как вам удалось так быстро добраться сюда. Впрочем, — он снова улыбнулся, — я догадываюсь.

— А почему ты зовёшь леди Дарью командором? — спросил Бран.

— Почему? — Айолин удивлённо взглянул на него. — Странно, а, действительно, почему? Ах, да, именно так к вам обращался Повелитель теней. Я слышал. В его голосе звучала почтительность. Постойте… На его руке тоже был такой браслет.

Бран затряс головой.

— Я лучше не буду обо всём этом думать. Всё это становится слишком запутанным. Даже то, что произошло этой ночью на моих глазах, кажется мне слишком необычным. А если к этому припутываются ещё и ангелы, и Повелитель теней, и Орден Пилигримов… У меня голова идёт кругом. Так что я предпочитаю остановиться на том, что я бесконечно рад тому, что ты жив и будешь дальше носить свою корону, а я буду лишь с должным рвением выполнять твои приказы.

Айолин слушал его с улыбкой.

— Мне самому не по себе, братец. Многое из того, что я пережил, мне хотелось бы забыть, как страшный сон, но есть и то, что я хочу запомнить. А именно то, что, когда чужая жадность низвергла меня на дно бездны, нашлись руки, поднявшие меня обратно к свету. Я мог умереть, но остался жив. Думаю, что это значит, я должен сделать что-то, что от меня ожидают.

— Прежде всего, женись и наплоди детей, — усмехнулся Бран.

— Я думал об этом. И у меня есть на примете одна девица, весьма красивая, благонравная и с хорошим приданым. К тому же она поможет мне укрепить наши связи с королевским двором Сен-Марко.

— Племянница короля?

— Всего лишь дочь его сенешаля.

— Очаровательная девица, — подал голос Алед.

— Твоё мнение меня не интересует, распутник, — не обернувшись, проворчал Айолин. — Но, да, она очаровательна.

— А что ты собираешься делать с мачехой? — спросил Бран.

Барон тут же помрачнел.

— Ещё не знаю. Ты понимаешь, что я должен сделать по закону. И, честно говоря, я не испытываю к ней никаких тёплых чувств, никакой жалости. Скорее, наоборот.

— По закону, её нужно сжечь живьём за колдовство, — снова встрял Алед.

— Я не спрашивал твоего мнения! — прикрикнул на него Айолин.

— Простите, ваша светлость.

— Хотя, он прав, за колдовство я должен её сжечь, за заговор — повесить, а за попытку лишить меня жизни — отрубить голову, — он снова взглянул на меня. — Понимаю, командор, что кажусь вам жестокосердным тираном, но жизнь в наших краях такова, что приходится быть беспощадным, чтоб сохранить жизнь, свободу и достояние.

— Может, предать её справедливому суду? — предложила я.

— В том-то и дело, — пожал плечами он. — Бароны в наших краях не подчиняются ни королю, ни альдору. Каждый из нас — полновластный господин в своих владениях, наделённый правом казнить и миловать. Стало быть, только я и вправе судить её. Существует древний свод законов, которым при этом следует руководствоваться, однако указанные в нём наказания, которые я перечислил, — лишь самая мягкая кара для преступников. Поверьте, мои соседи куда более изобретательны по этой части. У себя они варят преступников в кипятке, рвут раскалёнными клещами, топят в смоле, подвешивают на крюках. Прощать же преступников у них не принято, и любое снисхождение тут же воспринимается, как признак слабости. К тому же отпусти я её, она тут же найдёт себе союзников среди моих недоброжелателей и начнёт интриговать против меня. Поэтому я не могу её простить и избавить от казни. Я могу лишь выбрать наиболее гуманный способ.

— А что будет с её сыном? — спросила я.

— Никчёмный парень, — равнодушно заметил Айолин. — И всегда был таким. Без матери он совершенно безвреден и бесполезен. И его судьба будет зависеть от того, насколько он был замешан во всём этом.

— Он наверняка с самого начала знал о её планах, — заметил Бран. — И не донёс на неё, а, стало быть, является соучастником и должен разделить её участь.

— Возможно, так оно и будет. Я поручил Гвилиму провести расследование и допросить всех участников заговора, если потребуется, под пыткой. Когда станет ясно, кто что замышлял и делал, тогда и буду решать.

— А что со стражниками?

— Они вовремя перешли на вашу сторону, так что я не стану их наказывать, если, конечно, не выясниться, что кто-то из них знал о замыслах матери убить меня и тебя, чтоб объявить бароном Джетэна.

— Я в этом сомневаюсь, — проговорил Бран. — Они могли принять её сторону, когда были уверены в твоей смерти. Всё-таки, она — баронесса, а я — бастард. Но не думаю, что кто-то из них предал бы тебя.

— И снова, надеюсь, что ты прав. И хватит о делах! — он обернулся ко мне и улыбнулся. — Я умолял вас погостить в моём замке, командор, но до сих пор не придумал, как вас развлечь.

— Ну, выбор не велик, — рассмеялся Бран. — Пир, турнир, охота.

— Думаю, что нашей прекрасной гостье претит насилие, так что охота и травля отпадают. Как насчёт того, чтоб пригласить не слишком спесивых соседей, устроить на лугу турнир, а вечером закатить пир?

— Твои вассалы будут рады, — одобрил Бран. — К тому же на пир можно пригласить певцов и танцоров. Да и сам ты после пары кубков наверняка потребуешь лютню. Если б я был бароном, а ты — бастардом, я б взял тебя придворным певцом.

— К счастью, всё наоборот, а потому, братец, хватит рассиживаться, займись лучше приготовлениями к турниру и пиру. И вели оседлать мне лошадь, хочу проехаться по лугам, проветрить голову.

— Я с удовольствием составлю вам компанию, ваша светлость, — улыбнулась я.