Волки не дремлют

VIII

С тех пор, как исчез кочегар Зайцев, прошло несколько дней. Однажды капитан Оллонов в беседе с начальником отделения (здесь же был и Черенков) осторожно заметил, что случай с кочегаром может и не иметь никакой связи с работой инженера Орешкина, и что это не больше, как стечение обстоятельств.

— Не ожидал я от вас такой прыти, Николай Спиридонович. Нате вот, читайте. Только что получил из Якутска, — Турантаев передал капитану бумагу. — Извините, умолчал о ней, хотел сначала послушать ваше мнение.

— Кха! — капитан даже приподнялся. Конец текста он прочитал вслух: — «Бланке расчетами, кроме отпечатков пальцев Орешкина, секретчика имеются отпечатки пальцев постороннего лица. Возможно перефотографирование бланка...». Значит, дело серьезное.

— Надо полагать. — Подполковник взял в руки шифровку: — «Направьте отпечатки Зайцева». А где их взять? Мы даже не знаем, где этот кочегар сейчас. Или вот: «Доложите свои соображения». А как прикажете быть, если этих соображений пока нет? Радист Огнев пока отпадает, — продолжал Турантаев. — Значит, остался этот негодяй Дроздов или человек, по заданию которого он работал.

— Вы допускаете, что такой человек существует? — спросил Оллонов.

— Да. Сейчас я начинаю подозревать, не тот ли это парашютист, который проходил по ориентировке Центра? Я много думал об этом и пришел к выводу, что именно орешкинский бланк стал роковым для Зайцева-Дроздова. Почему? Давайте немного пофантазируем. Как вы смотрите на такую версию: допустим, Дроздов каким-то образом сумел выкрасть бланк, сфотографировал его, но не смог, а, может быть, не успел вовремя вернуть. Наблюдая за Орешкиным, он понял: тот обнаружил пропажу бланка. Вот тут Дроздов и совершил непростительную ошибку: он рассказал об этом тому, по заданию которого похитил документ. Тот предложил ему положить документ на место. Дроздов каким-то образом доставил бланк в кабинет, опустил его за батарею. Но тот, второй, понимал, что Орешкин не умолчит о пропаже, сообщит в МГБ, и машина завертится. Он допускал также, что Дроздов может оказаться под подозрением. Здесь я хочу обратить ваше внимание на то, что этот человек знал о службе Дроздова у немцев и не исключал, что об этом знаем и мы с вами. Таким образом, Дроздов оказался опасным свидетелем, от которого он и постарался избавиться.

— У меня вопрос, — лейтенант Черенков, словно школьник, поднял руку. — Товарищ подполковник, а почему вы думаете, что он работал на кого-то? Может быть, он был один.

— Вопрос законный. Почему я думаю, что Дроздов работал не самостоятельно? Во-первых, как нам известно, он не агент, а всего-навсего полицай. Во-вторых, за два с лишним года работы в экспедиции он абсолютно ничем себя не проявил. Все это вместе взятое дает основание полагать: его нашли недавно и заставили работать. Так или иначе, проблема у нас с вами пока одна: максимально усилить розыск Дроздова и «Бородача».

Что надо сделать? Первое: выяснить, кто приезжал в город в эти дни в командировку, в гости и по другим делам. Второе: установить и соответственно проверить всех лиц, проявляющих интерес не только к геологам, но особенно к ходу расследования по делу Зайцева. Причем обязательно надо сохранить видимость, что этим делом занимается милиция. Черенкову — усилить работу в экспедиции. Далее, взять под наблюдение все столовые и закусочные.

Подполковник спросил Оллонова, запросил ли тот архивно-следственное дело на Дроздова и, получив утвердительный ответ, сказал:

— В деле наверняка есть дактилоскопическая карта с отпечатками его пальцев, а они нам сейчас очень нужны...