Том 3. Товарищи по оружию. Повести. Пьесы

Минувшая ночь была тревожной. Климович чувствовал тяжесть свалившейся на него особенной, из ряда вон выходившей ответственности, от которой люди устают сильнее, чем от самой тяжелой работы. Его растянувшиеся в степи танки всю ночь стояли с орудиями и пулеметами, обращенными и на запад, в сторону окруженной японской группировки, и на восток, в ожидании возможного встречного удара японцев извне, из Маньчжурии.

Ночь стояла непроглядная, а людей, кроме экипажей танков, – кот наплакал: одна неполная рота, которая ехала за танками на грузовиках, а сейчас была рассыпана по степи в охранении. Если бы японцы решили прорываться среди ночи, то, в сущности, Климович мог рассчитывать только на танки, которые ночью слепы. Он поставил в охранение всех, кого мог, и сам всю ночь обходил посты, больше всего боясь, чтобы японцы не подкрались к танкам и не сожгли их.

На западе внутри кольца всю ночь била артиллерия, а на востоке, за маньчжурской границей, стояла мертвая опасная тишина.

Три часа назад командир взвода лейтенант Овчинников, нарушив приказание, ушел на танке в юго-западном направлении и не вернулся. Климович послал людей на розыски, но разведчика почти сразу же наткнулись на японцев.

Исчезновение Овчинникова подчеркивало опасность положения, в котором до рассвета оказались танки. То, что экипаж Овчинникова даже ни разу не выстрелил, предвещало беду.

Беспокоили Климовича и китайцы. Среди ночи он не решился отправить их кружным путем в тыл. А сейчас, с рассветом, опасался, что в случае японской атаки они окажутся в голой степи между двух огней. Он приказал накормить их из неприкосновенного запаса и на всякий случай велел им рыть окопы.

Все это продолжало заботить Климовича, одновременно и с облегчением и с тревогой думавшего, что вот-вот начнется рассвет. Поглядев на часы, он уже собрался сказать Шмелеву, что сейчас они снимут палатку и начнут движение, когда снаружи раздался знакомый голос Сарычева:

– Где же, наконец, комбат? Ведете-ведете и никак не доведете!

Поспешно выйдя из палатки, Климович увидел около нее Сарычева и своего заместителя Коровина.

– Товарищ комбриг… – начал было рапортовать Климович.

– Коровин уже доложил. А вот тебе могу доложить, что пехоту привел с собой. Рад? – прервал его Сарычев.

– Еще как, товарищ комбриг! – со вздохом облегчения сказал Климович.

– Двадцать пять километров за ночь отшагали! Это после боя! Подумать только! – возбужденным и счастливым голосом сказал Сарычев и вдруг озабоченно спросил: – Полковник Шмелев не у тебя? Куда он делся?

– Здесь я, – сказал Шмелев, выходя из палатки. – Что там такое?

– Командующий вас разыскивает. Велел доставить живого или мертвого.

– Сильно ругался? – спросил Шмелев.

– Да, подходяще! «Что, говорит, он к японцам, что ли, от меня с перепугу удрать решил?» Подождите-ка… – прервал сам себя Сарычев и, вытянув голову, прислушался.

Над их головами в начинавшем сереть предрассветном небе прерывисто гудел низко шедший невидимый самолет.

– Не наш, – сказал Климович.

Все снова прислушались. Самолет, пройдя над их головами, удалялся в сторону Маньчжурии.