Васюган-река удачи

Деликатные медведи

Просеки, бетонные дороги, нефтяные и газовые реки разграфили болота, тайгу, прошли по вековым владеньям лосей и медведей, урезали территорию берендеева царства.

Живут среди северян рассказы о встречах с рысями, медведями, лисицами.

Поехал любитель природы на мотоцикле по новой бетонке, что ведут до Пионерного дорожники Казахстана. Облюбовал в сторонке кедр. Рюкзак у дерева бросил, приготовился лезть. Вдруг шишка упала. Вторая, третья. «Кедровка старается», — проговорил шишкарь, собираясь обхватить ствол кедра. С вышины как рявкнет «кедровочка». Если бы судьи включили в тот момент секундомеры, был бы наверняка зарегистрирован новый олимпийский рекорд в беге на… энное количество километров: заготовитель орехов, забыв про мотоцикл, очухался неизвестно где, пропустив под собой множество бетонных плит.

Вечером поехал вызволять мотоцикл. Предполагал: мишенька его в лепешку расшиб. Нет. Целехонький «Иж» лежал на боку, только зеркало было снято. Неизвестно, на каком пне установил его косолапый и любуется иногда на свою сытую мохнатую морду.

Второе приключение произошло с женщиной, собирающей малину. По раскорчевкам, вдоль просек и трасс густые заросли малинника. Насобирала женщина почти полное пластмассовое ведерко ягоды, идти домой собралась, да встретилась носом к носу с хозяином тайги, а значит, и этого малинника. Он объедал ягоду со своей лесной стороны.

Ягодница от страха онемела, села на мох. Закрыла лицо правой рукой, левой мертво за дужку ведра держит. Подошел сластена, обнюхал ни живую ни мертвую сборщицу, принялся за даровое угощение. Ведерко скоренько опустело. Пришла в себя женщина — ни медведя, ни ягоды. Можно было бы все это за сон принять, да на ведерной дужке черные шерстинки остались.

Месяца два заикалась баба и лечилась от нервного потрясения.

Оленье месторождение по числу медвежьих визитов держит первенство. Слесарь, обслуживающий буровую, нес ночное дежурство на насосно-компрессорной станции. Михайло Иваныч ввалился в дверь по-хозяйски. Встал на дыбы, удивленно рассматривая диковинное оборудование, которое, как ни странно, ревело сильнее его.

С легкостью серны рабочий забрался на резервуар, нажал на ручной клапан для сброса воздуха. Раздался оглушительный шум, принудивший ночного гостя убраться восвояси.

В Катыльге от прежнего большого поселения осталось несколько изб. Имеется метеостанция. Улицы «балковые» и «вагончиковые». Разгрузочные причалы. База производственно-технологического обслуживания и комплектации оборудованием.

В балках и вагончиках, естественно, проживает молодой рабочий класс.

Делая ночной обход владений, медведь забрел и в Катыльгу. Подошел к балку, почесался об угол. Парень, вышедший с полминуты назад по своему делу, увидав пришельца, с испугу вполз в узкий собачий лаз под полом балка. Если бы ночной визитер, просунув лапу, захотел вытащить на белый свет скрывшегося человека, то он бы, пожалуй, только оторвал ногу — так туго «запыжил» себя находчивый малый между землей и полом. Так туго, что часом позже пришлось подгонять автокран и приподнимать балок.

Однажды ягодник возвращался из лесу с рюкзаком клюквы. Присел у тропы, закурил. Неожиданно подкатился к нему медвежонок, принялся обнюхивать носки резиновых сапог. Где-то поблизости была медведица. Человек знал это и испуганно озирался по сторонам.

Струей папиросного дыма, направленной медвежонку в нос, вахтовик хотел отогнать малыша. Тот чихал, отмахивался лапой от вонючего облачка и не отходил. Губы у сборщика клюквы тряслись, дымовая струя получалась ломаной.

Минуты три медвежонок крутился около человека, потом покосолапил к нетерпеливой матери, подавшей ему призывной сигнал.

Нет, что ни говорите, а деликатными стали нарымские медведи.