Утренняя звезда

5

В последние дни у Касыма столько радостей, что он стал чувствовать себя совсем здоровым. Позавчера приехала его мать Гяусар, с которой он так давно не виделся. А сегодня он увидел Фатиму и сына. Касым сам промыл и перевязал рану на ноге Фатимы, уложил ее в постель. А сын ни на минуту не отходил от отца, все вертелся возле его ног. Наконец Гяусар взяла внучонка на руки и унесла его в другую комнату.

Касым сел возле Фатимы и молча смотрел на нее, будто она могла вот-вот исчезнуть.

— Мой дорогой, я так счастлива! Ты жив, ты со мной, и мне больше ничего не надо. Как хорошо, что война окончилась и мы не расстанемся!.. — говорила Фатима, прижимаясь щекой к руке мужа. Бледное лицо ее покрылось румянцем.

«Не расстанемся… Завтра я должен ехать в отряд… — подумал Касым. — Как же я скажу ей об этом?! Уехать… и… может быть… никогда…» — эта мысль жгла сердце.

И все-таки Касым нашел в себе силы.

— Нет, родная, — сказал он, — война еще не окончена. Враг снова собирает силы. И я обязан вернуться в отряд. Прости меня, но не могу я стоять в стороне и ждать, когда другие завоюют свободу, ведь это подло!..

Касыму не хотелось говорить Фатиме, что он снова пойдет в бой с бандами ее отца.

— Знаешь, Касым, — будто читая его мысли, в раздумье проговорила Фатима, — я не хотела сейчас говорить тебе о своей встрече в дороге с отцом, не хотела расстраивать тебя. Это было мне так больно. Отец сказал мне, что Советы не удержатся в Карачае, что твои товарищи никогда не простят мне княжеского происхождения и я не смогу жить среди них. Он хотел увезти меня к себе, а Сережку бросить… «Сын босяка у босяков и найдет себе место!..» — кричал он. О тебе сказал, что ты погиб от его руки… Я почувствовала тогда, что та, совсем тоненькая ниточка, которая связывала меня с отцом, порвалась… Теперь у меня нет ни отца, ни матери… Зато есть ты и мой сын… Поступай, как велит тебе твоя совесть, а я обязательно дождусь тебя…

В дверь постучали, вошла хозяйка с подносом в руках.

— Вот, сынок, поешьте. Я испекла лепешки из муки, которую дали для тебя в Совете.

— Спасибо, сестра! А что, сынок твой Батыр все же ушел в армию?! Еще очень молод он.

— Ушел, ушел с отрядом, — ответила женщина, еле сдерживая слезы. — Ведь совсем еще мальчишка! Себя только погубит. Одно лишь и твердит: «Отомщу за отца!» А что он один сделать может? Пойду, позову твою мамашу.

Когда в комнату вошла Гяусар с Сережей на руках, Касым вскочил и взял у нее мальчика.

— Мама, — с упреком сказал он, — зачем ты таскаешь его на руках, он большой мальчик, должен сам ходить. Он ведь тяжелый!

Фатима тоже встала и подала свекрови стул.

— Спасибо, дочка! Это хорошо, что ты соблюдаешь наши обычаи. Только ты совсем больная, и я не успокоюсь, пока ты не ляжешь.

Все же уложить Фатиму в постель ей так и не удалось.

Сережка, не переставая, болтал, а Гяусар старательно подкармливала внука, все лучшие кусочки подкладывала ему.

— Дорогие мои, сегодня нет человека счастливее меня: ведь вместо одного сына у меня теперь два и дочка! Спасибо тебе, доченька, что ты не покидаешь моего сына в беде. Скорее бы только кончились наши мучения. Сейчас у нас в аулах власть всё время меняется. Но я знаю, что всё равно победят наши! И мы должны все вернуться домой, — сказала Гяусар и выжидательно посмотрела на сына и невестку.

Но Касым и Фатима ничего не ответили на это, — они сидели, опустив головы.

А Сережа, обхватив Гяусар за шею, все шептал ей что-то по-русски.

И Гяусар сказала:

— Никогда не увидят счастья те люди, которые с рождения разлучили этого ребенка с матерью!

— Ничего, мама, — ответил Касым, — придет время, мы будем жить все вместе, и тогда уж никто не сможет разлучить нас! А сейчас нам еще нельзя возвращаться домой.

Гяусар с тревогой взглянула на сына.

— Пойми, мама, я командир Красной Армии и принял присягу, поклялся служить, как воин. Я обязан бороться за победу нашей Советской власти! Вот когда скажет товарищ Ленин: «Возвращайтесь по домам!» — тогда и вернемся, — сказал Касым как-то особенно твердо и решительно.

— Да у тебя еще рана не зажила, куда же тебе ехать?! — встревожилась Гяусар.

— Не беспокойся, мама, на живом все заживет!.. — с улыбкой ответил Касым.

— А Фатима с мальчиком как же? — со слезами в голосе спросила Гяусар.

— Им тоже лучше пока туда не ехать. В Кисловодске в доме отца Фатимы устроили госпиталь. Там лечат раненых. Пусть Фатима едет туда, там поработает, — сказал Касым.

— О, аллах мой! Пока я не видела своего внука, я терпела, не знала я радости, но не знала и горя, а теперь, мне кажется, я не смогу жить без него, — плача проговорила Гяусар, прижимая к груди ребенка.

— А может быть, мама, и ты с нами поедешь в Кисловодск? — спросила вдруг Фатима.

— А как же мой дом, хозяйство в ауле? Кто все это сохранит, ведь вы же туда вернетесь?!

— Тогда делать нечего… Сегодня к нам заедет попутная арба, на ней ты, мама, поезжай домой. А их я провожу в Кисловодск и там устрою. Потом немедленно отправлюсь в отряд.

Прижав к груди раненую руку, Касым пошел к выходу. Сережа увязался за ним.

— Папа, я с тобой!

Касым ничего не ответил сыну, схватил его в охапку и прижал к груди.

ГЛАВА 10