Что за девушка

ДЕВУШКА С БУЛИМИЕЙ

Да, я блюю после ужина. Ну и что?

Сначала я пыталась питаться через раз, но все время срывалась. Слишком хотелось есть. И одолевала скука. И я была уже по горло сыта попытками заморить себя голодом — ироничный выбор слов, но чего уж там. Так что в конце концов перестала пропускать ужины и начала их выблевывать.

Я не толстая. И никогда особо толстой не была. Просто не очень худая. Но полгода назад я села на диету. С годами я научилась скрадывать проблемные места правильно подобранной одеждой — у меня стройные ноги, но на животе жир, так что я носила в основном облегающие джинсы, легинсы или короткие шорты, а сверху что-нибудь длинное и свободное. В основном мне этого достаточно.

Но если снять одежду, этот фокус не пройдет. А у меня впервые появилась надежда, что будет повод эту одежду перед кем-то снять. И мне хотелось выглядеть красиво. В смысле без одежды. И пусть до этого я всего лишь пару раз целовалась.

Никогда не могла понять, почему мало кому хотелось меня поцеловать. Я ходила на классные вечеринки, тусовалась с симпатичными парнями. Не то что я самая красивая (и, естественно, не самая стройная), но знаю кучу не таких симпатичных (это субъективно, но я же знаю, что не уродина) и не таких худых девочек (тут просто факты и цифры), которые тем не менее целовались чаще меня.

В итоге я решила, что дело в химии. Может, те девочки выделяли больше феромонов, чем я. А может, к ним было проще подступиться — может, парни не так нервничали перед теми девочками как раз потому, что они не такие красивые и стройные. По этой логике выходит, что самых красивых и стройных девочек никто никогда не поцелует, но я так думаю, что парни готовы пойти на риск быть отвергнутыми, если есть шанс замутить с такой красавицей. А вот я оказалась где-то посередине — недостаточно красивая, чтобы игра стоила свеч, но недостаточно замарашка, чтобы точно согласиться.

Все парни свиньи.

Так вот. Не то чтобы я блевала каждый вечер. И я никогда не блюю днем, и никогда не блюю в общественных туалетах, потому что фу. Я блюю у себя дома, в своей ванной на втором этаже, и потом всегда все убираю: смываю воду в унитазе, вытираю остатки, мою руки, чищу зубы. Нельзя даже сказать, что я с тех пор сильно похудела. В основном я блюю для того, чтобы вечером лечь спать с плоским (пустым) животом. Знаю, считается, что у голодных сон неспокойный, но мне так спится лучше. Когда хочется есть и в животе тянет, я будто чувствую, как мое тело переваривает остатки (никак не удается выблевать все до капельки). Чувствую, как мое тело работает. Приятное ощущение.

А вот блевать ни разу не приятно. На днях я зашла в онлайн-группу поддержки лечащихся от булимии. Не знаю, что я хотела найти: советы, чтобы перестать, или поддержку, чтобы блевать было легче и проще. Я чувствовала себя самозванкой, просто прокручивая сайт. Так вот к чему я: некоторые писали о том, как им не хватает блевания. Именно физического акта. Они описывали это почти что фетишистскими — можно так сказать? — образами: ощущение пальцев во рту, ощущение того, как зубы упираются в костяшки, ощущение удовлетворения, когда пища начинает подниматься вверх по пищеводу, успокаивающий запах рвоты.

Я подумала: вы что, издеваетесь? Вы представить себе не можете, как бы мне хотелось, чтобы у меня не было необходимости блевать. Как бы мне хотелось просто морить себя голодом и не париться. Или повернуть время вспять и стать одной из тех, кто не толстеет, сколько бы ни ела, потому что, по-моему, одна из величайших несправедливостей жизни — то, что некоторые девушки могут есть, что хотят, и отлично выглядеть обнаженными, а все остальные — не могут.

Разве не об этом мечтает каждая девушка — и, скорее всего, каждый парень? То есть я знаю, по-хорошему нам должно быть все равно, знаю, что главное — заниматься спортом и просто иметь здоровое тело, но серьезно: это одна из тех вещей, насчет которых все должны притворяться, например, делать вид, что не знаешь, какая ты хорошенькая. Что, если подумать, полнейший бред, ты ведь сама никакого отношения не имеешь к тому, как выглядишь, это вопрос удачи, вопрос генетики, вопрос времени. В конце концов, девушки, которые сейчас считаются непривлекательными, в девятнадцатом веке могли считаться королевами красоты.

Так вот. Я иногда блюю. Недостаточно, чтобы серьезно сказать, что у меня булимия. Говорю же, самозванка.

Я сегодня чуть не упустила шанс проблеваться, потому что мама решила после ужина поговорить о том, что творится в школе. Оказывается, уже все родители в курсе. Я сидела молча: если отвечу, разговор затянется, а еды с каждой секундой переваривалось все больше, а значит, получится выблевать меньше.

В конце концов я поставила точку, встав из-за стола со словами:

— Майк Паркер просто мерзавец. Он всех нас провел, но нет никакого смысла как-то в этом разбираться. Только мерзавец может бить свою девушку.

И ушла, не высказывая вытекающую мысль, а именно: «Никакая уважающая себя девушка не останется с тем, кто ее бьет». Пофиг, сколько раз он извиняется и обещает больше так не делать, сколько раз говорит, что любит тебя. Пусть я каждый вечер провожу по тридцать (двадцать, пятнадцать, пять — каждый раз по-разному) минут в объятиях моего фаянсового друга и не то чтобы эксперт в вопросах самоуважения, но это знаю даже я.