В свободном падении

— Мне лучше уйти, — сказала Наргиз. Она была уже полностью одета. Даже жакет был на ней.

— Нет, пожалуйста, останься! — я сел на колени перед ней.

— Нет, совершенно точно, я должна уйти.

— Нет, и всё-таки, лучше будет, если ты останешься…

— Нет, я определённо должна уйти… — в таком разговоре мы провели несколько минут.

— Я останусь, только если ты больше не будешь распускать руки, — сказала Наргиз, вернувшись, наконец, на диван, усевшись на него скромненько, с краю.

— Нет, я буду распускать руки, такова моя мужская природа… а ты должна сопротивляться. Так уж устроен этот мир, каждый занимается своим делом…

— Тогда мне всё-таки лучше уйти. Насовсем…

— В каком это смысле? — возмутился я, ясно понимая, в каком это смысле. Я уже слышал подобную реплику как-то раз…

— Не провожай меня, пожалуйста, я ухожу, — Наргиз выскочила из комнаты, захлопнула за собой дверь. Я слышал, как там, за дверью, она шумно, неуспешно обувается. На глазах у меня навернулись слёзы, сами собой. Я подумал, что вот-вот разрыдаюсь, как Вадим, как слюнтяй, как жалкий идиот. Я взял себя в руки, это оказалось легко. Вышел в коридор, встал перед дверью: «Нет, Наргиз, ты никуда не уйдёшь». Наргиз смотрела на меня даже не удивлённо, а недоверчиво, пытливо, пытаясь понять, насколько я серьёзен, уверен в своих словах. Я был серьёзен. При вялом сопротивлении снял одетую на левую ногу туфельку. Взял её за руку и сказал: «Наргиз, мне очень хорошо с тобой. Поверь, мне достаточно того, что ты просто рядом со мной. Мне достаточно вот так, просто держать тебя за руку…» — я приблизился к ней.

— Правда? — захлопала она ресницами.

— Ну, быть может, целовать тебя иногда… — она обвила руками мою шею и поцеловала, как мне показалось, с благодарностью. Мы вернулись в комнату.

«Хочешь, посмотрим другой фильм?» — Наргиз кивнула, не отпуская мою руку, крепко держа. Очередную голливудскую блевотину? Ага! Свободной рукой я пощёлкал мышкой, поставил на проигрыватель новый фильм, и мы вернулись на диван. Смотрели его внимательно и тихо, не смеясь там, где смеяться были должны. Наргиз положила мне голову на плечо и обняла за руку, я гладил её по голове. В таком положении мы просидели весь фильм. В конце главный герой признавался главной героине в любви на пирсе, в то время как буйные волны бились о берег. Начались титры. Сдержанно зевая, я заметил, как слеза покатилась по щеке Наргиз. Наргиз плакала.