Похороны Мойше Дорфера. Убийство на бульваре Бен-Маймон или письма из розовой папки

Глава о ссудах, «фольксвагене» и о бывшей парижанке

Тем временем Рагинский клитовался. Еще учась в ульпане, он разослал свои бумаги в частные фирмы и государственные учреждения. Пришли ответы. Были отказы. Были предложения. Выбросив в мусорную корзину отказы, Рагинский выбрал из предложений подходящие. Из подходящих выбрал одно. Согласившись на это предложение, Рагинский начал работать. Рагинский, как сказано, был писателем, но он был писателем с профессией.

Начав работать, Рагинский стал быстрее соображать. Он снял квартиру поближе к центру города и подальше от олимовских шикунов. Он прогадал немного на машине, купив свой «фольксваген» после очередного повышения цен, но не долго сожалел, поскольку машина ему нравилась. Купил электроприборы по существующему списку. Для улучшения иврита обзавелся хорошенькой интеллигентной саброй из старопольской семьи. Общаясь с англоязычными коллегами, он улучшил свой английский. Денег ему хватало.

Он быстро получил новую, высшую даргу[13] на службе. Сменил сабру на бывшую парижанку, предполагая изучать французский язык. Продал «фольксваген» и купил «гольф». Это развлекло его ненадолго. Он не знал — что же дальше?

Рагинский клитанулся.

Однажды он решил выбросить старые, времен ульлана, бумаги, раскрыл чемодан, перебрал тетради, полистал записи, которые вел зачем-то, наверно, от скуки и одиночества. Улыбнулся себе, тогдашнему. Среди бумаг он нашел розовую папку с письмами. Дернул плечом, усмехнулся, зажег газовую плиту и поднес к огню все письма разом. Он подержал их в воздухе, чтобы они разгорелись лучше и бросил горящие листки в раковину. Письма сгорели, и Рагинский собрал пепел в полиэтиленовый мешочек. Он вынес его в помойку вместе со старым чемоданом, набитым старыми бумагами. Чемодан стукнулся о стеклянную банку металлическим наугольником и раскрылся. Бумаги разлетелись по просторному помойному ящику.

«Долго мне не будут сниться сны с приключениями, — подумал Рагинский. — Как грустно все…»

— И как непоправимо…

Вернувшись домой, Рагинский выпил водки и возвонил бывшей парижанке.