Первая война за иракскую нефть. Месопотамский театр Первой мировой

На следующий день ситуация повторилась. Османы и арабы пытались атаковать, британцы отчаянно отстреливались, в свою очередь предпринимая быстрые кавалерийские выпады и проводя локальные контратаки. Неутомимый майор Уилер со своими уланами переколол до сотни арабов, но пал во время одной из атак. За действия 12–13 апреля его посмертно удостоили Креста Виктории, он стал первым человеком, получившим эту высшую награду за храбрость на фронте Месопотамии.

Арабские ополченцы потихоньку разбредались с вечера 12-го, но в ночь с 13 на 14 апреля их бегство стало повальным. Убегая, арабы еще и разграбили турецкие обозы.

14 апреля ранним утром до жары, британцы наконец-то начали собственное наступление силами двух полнокровных пехотных бригад при поддержке артиллерии. Оставшиеся на поле боя османские регулярные солдаты отчаянно отбивались до четырех часов дня, после чего так же стали разбегаться, чему сильно способствовал тот факт, что у них закончились боеприпасы и вода. Несмотря на появившийся шанс полностью уничтожить противника, британцы им не воспользовались: кавалерийская бригада, так и не дождавшись приказов в первой половине дня, увела коней на водопой, в результате чего не успела организовать преследование. Ее командир генерал Кеннеди удостоился нелестной характеристики «самого бесполезного генерала во всей битве»[7].

На всем 90-километровом переходе назад в Насирию утомленные и разбитые османские войска подвергались непрерывным налетам местных племен, причем некоторые из них еще позавчера вместе с турками наступали на Басру. По дороге были потеряны почти весь оставшийся обоз, артиллерия и большинство раненых, чья судьба оказалась печальна. Арабы убивали всех попавших к ним в руки и бросали раздетые догола тела в пустыне.

Сулеймана Аскери вынесли на все тех же носилках и доставили в Насирию, а оттуда в Багдад. Там он, находясь в сильной депрессии от крушения своих планов, застрелился.

Битва при Шейбе была несомненной и безусловной британской победой. Ценой примерно 1500 убитых и раненых (большая часть которых пришлась на атаку 14 апреля) было отбито решительное наступление противника. Османы потеряли примерно 2500 регулярных солдат, неизвестное количество арабских ополченцев и всю артиллерию 35-й дивизии. Никсон с удовольствием отправил пышный рапорт о победе.

23 апреля произошла еще одна кадровая перестановка, имевшая далекоидущие последствия: начавшего боевые действия в Месопотамии командира 6-й индийской пехотной дивизии генерала Барретта отзывали назад в Индию. Никсон и командование в Симле, где размещался индийский генштаб, считали его слишком осторожным и нерешительным, они хотели видеть на этом посту более активного офицера.

Им стал генерал Чарльз Вере Феррерс Таунсенд. Из-за своей роли в будущих событиях он и по сей день остается более чем противоречивой фигурой. Стоит рассмотреть подробнее его предвоенную карьеру, которая повлияла на многие его решения и стала источником его проблем.

Наш герой родился в 1866 году в семье второго сына четвертого маркиза Таунсенда. Род был не очень древним, но имел воинскую историю. Первый маркиз был при Фонтенуа, Деттингене и осаждал Квебек с Вольфом. Пятый маркиз отличался слабым здоровьем и имел единственного сына, поэтому вся его родня жила в ожидании, когда титул и майорат упадут им в руки.

В 1881 году будущий генерал начал службу со звания лейтенанта морской пехоты и в 1882 попал в Египет, оттуда Таунсенда отправили в гарнизон суданского города Суакин на побережье Красного моря. Там ему не понравилось, и он стал искать возможность уйти и из городишки, и из морской пехоты: теперь его привлекала кавалерия.

Дома за него похлопотала бабушка-маркиза, и он оказался одним из трех офицеров морской пехоты, прикомандированным к частям верблюжьей кавалерии. С ними он принял участие в битве при Абу-Клеа во время попыток вызволить генерала Гордона из Хартума. Попытка не удалась, и Гордон героически погиб со своими людьми, став иконой Викторианской эпохи. Таунсенд тем временем заболел дизентерией и уехал в Англию.

В 1886 году его перевели в кавалерию индийской армии. Прослужив там три года, он через знаменитого генерала Редверса Буллера, который был шурином его дяди, попробовал перевестись в египетскую армию. Но не выгорело, и в 1891 году наш герой оказался на северо-западной границе Индии. В принципе, это было завидное назначение: появился шанс отличиться в какой-нибудь заварушке с дикарями, что Таунсенд и сделал — сначала во время Хунза-Нагарской экспедиции, а потом возглавив в 1893 году оборону осажденного пуштунами форта Читрал.

Осада Читрала наделала много шума, говорили, что «в тот день, чтобы избежать ордена, надо было застрелиться». Командир отважного гарнизона получил орден Бани из рук королевы и на некоторое время стал знаменитым в Британии, вращался в самых высших кругах. Таунсенд получил предложение от командующего египетской армией лорда Китченера возглавить батальон в его хозяйстве и, конечно, согласился. В феврале 1896 года он прибыл в Каир и принял командование 12-м суданским батальоном. С ним он участвовал в битве при Феркехе 7 июня 1896 года и в битве при Атбаре в 1898-м.

Пока его карьера, по меркам эпохи, развивалась стремительно. В тридцать лет Таунсенд был уже временным подполковником и ветераном колониальных войн с солидным орденом. Вернувшись в конце 1898 года в Англию, он решил продолжить службу в Индии, где ему предложили престижную полковничью должность в штабе Армии Пенджаба. Но началась война в Южной Африке, и наш герой изменил свои планы. Через того же Буллера он попробовал пробить себе назначение в Африку, но не срослось. Ожидая перевода на новый фронт, он не спешил в Индию; к моменту, когда он соизволил прибыть к месту назначения, оказалось, что штабная должность уже занята другим офицером, а ему придется искать вакансию в строевом кавалерийском полку. Как раз в этот момент в Англии умер пятый маркиз, и Таунсенд быстро засобирался домой, хоронить и оплакивать дорогого родственника.

Отпуск ему дали, но вместо Англии он 1 марта 1900 года высадился в Кейптауне и на месте стал искать, где бы пристроиться. Снова на выручку пришел Китченер, теперь командующий там, и Таунсенд попал в штаб первой дивизии, где крайне удивились появлению офицера Индийской армии. Оттуда его отфутболили, но Китченер нашел свободное место в штабе теперь седьмой дивизии, где Таунсенд тоже не задержался, оказавшись в итоге в штабе оккупационного округа в Блумфонтейне. В общем, эта война не принесла ему, к огромному разочарованию, никаких новых наград и дивидендов.

После завершения боевых действий Таунсенд решил не возвращаться в Индию, а перевестись в британскую регулярную армию. Ему предложили майорскую должность (его постоянное звание) в Бедфордширском полку, но наш славный воин считал, что его место в гвардии. Однако несмотря на целую серию интриг, гвардия «проплыла мимо», и Таунсенд отправился во второй батальон фузилерного полка, стоявший в Дувре.

После многих лет скитаний по экзотическим местам Таунсенд оказался простым майором в сонном гарнизоне, и терпеть это он, естественно, не желал. Не совпав характерами с командиром батальона, который ждал от него выполнения обыденных обязанностей, Таунсенд перевелся на должность начальника тылового депо полка в Лондоне, заодно снова влившись в высшее общество.

Через год он добился от военного министерства особого разрешения на длительную командировку в Канаду с целью исследовать «возможные направления американского вторжения»[8]и заодно собрать материалы о своем предке, командовавшем бригадой во время взятия Квебека.

На обратном пути он внезапно поехал во Францию «по приглашению группы французских офицеров для ознакомления с последними военными реформами»[9]. Во Франции Таунсенд задержался на полгода (домой его никто не звал), случайно встретившись с Китченером, который как раз ехал возглавлять Индийскую армию.

Второй случайностью стало то, что по возвращении домой его перевели в отправляющийся в Индию по ротации первый батальон полка.

Прибыв на место, Таунсенд написал длинный рапорт. Воспользовавшись известной дырой в уставе, при получении постоянного звания учитывающего выслугу во временных званиях военного, он сообщил, что не может подчиняться командиру батальона, так как служил на пять лет дольше него. Таунсенд целился на должность, которую проворонил в 1899 году, но и теперь ему дали от ворот поворот. В результате он отправился назад в Лондон, снова начальником депо, но, прибыв в Англию, все же смог выбить себе должность исполняющего обязанности военного атташе в Париже.

В 1906 году Таунсенд стал заместителем командира батальона Шропширской легкой пехоты в Файзабаде, а оттуда перебрался в штаб дивизии на должность заместителя начальника. В 1908 году, получив звание полковника, снова уехал в Блумфонтейн в качестве начальника округа в ранге бригадного генерала. Всего через пять месяцев на новой должности Таунсенд взял трехмесячный отпуск и на полгода уехал в Англию, где попытался пробить себе место дома или на худой конец в Средиземноморье, но снова не добился успеха.

В 1911 году военные округа в ЮАР отменили, и Таунсенду пришлось возвращаться домой. В Англии он считал себя достойным регулярной дивизии, но военное министерство рассудило иначе, и его отправили руководить территориалами. Сначала это была дивизия внутренних графств, а потом дивизия Восточной Англии. Последний перевод позволил ему въехать в родовое гнездо — поместье Райнэм Холл, хотя шестой маркиз Таунсенд предпочитал жить в Лондоне.

Командовать территориалами ему совершенно не нравилось, и в июне 1913 года он перевелся обратно в Индию на должность командира бригады. Летом 1914-го, когда в Европе запахло войной, Таунсенд приложил титанические усилия для перевода домой (в сторону новых повышений и наград), но его не отпустили.

И вот наконец 12 апреля 1915 года его отправили в Месопотамию принимать командование 6-й индийской дивизией.

За годы своей полной событий карьеры Таунсенд приобрел своеобразную репутацию. С одной стороны, его называли самым активным офицером армии за постоянные перемещения и поиск мест, с другой — считали одним из самых больших карьеристов, рвачей и авантюристов вооруженных сил, который нигде и никогда нормально не служил, не командовал и не собирался этого делать.

Таунсенд, как и Никсон, был образцовым джентльменом. Редкостный донжуан, ценитель театра и живописи, щеголь и бонвиван, завсегдатай аристократических гостиных.

В Басру он приехал с собакой (куда же без нее джентльмену), банджо (как человек культуры) и томами трудов по наполеоновским войнам.

А еще с ним были его вечные огромные амбиции.