В глубине тебя

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ Уимен ин бизнес

Ты.

Ты и только ты.

Всегда ты.

И больше никто.

***

Я нужна, ведь я пожарная.

Так говорят: «Играть в пожарную».

Спасать кого попало от чего попало.

Когда попало.

ПРОЛОГ

Начала не было — будет ли конец?

Как вам угодно...

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ

Уимен ин бизнес

На улице жарко, аж мозги плавятся. Это от бездействия. Вот бы улететь сейчас куда-нибудь отсюда и — да черт с ним. Не вернуться.

Кофе вряд ли поможет, но я все равно иду к автомату. Тыкаю кнопку, все тыкаю и тыкаю, пока до меня не доходит, что автомат со стервозным пищанием требует — засыпь, мол, зерен — угощу-у.

Качаю головой, цыкаю, будто требование автомата неслыханно в своей дерзости — и даю ему то, что он хочет. Вообще-то, делать это приятно — от густого, душистого аромата жареных зерен приятно кружится голова, а нос ласкает теплый, ровный запах сказочного наслаждения.

Удовлетворив требование автомата, снова тыкаю кнопку. Если б кофе и на вкус был таким же, как на запах. Не долбил бы подобно ледяному душу по возвращении с буйной гулянки, но реально бодрил и оживлял, а беспощадную, сонливую усталость выключал бы насовсем, а не оттягивал на «попозже».

Смотрю на изнывающий от зноя Бикини центр и внезапно думаю, что уже сто лет не была в отпуске.

Периодически-то интересуюсь, куда бы поехать. Но сильно подскочившие цены на путевки и пугают не менее сильно и неизменно просыпается несвойственное мне скупердяйство, недоумевающее, мол, ну и зачем так тратиться?.. Как если б было жалко денег — идти одной в дорогой ресторан.

Я, кажется, еще ни разу не ездила одна в отпуск, не составляла программу или план действий, рассчитанные только на меня. Говорю себе, что сейчас не самое удачное время для того, чтобы начать учиться этому.

Ненужные размышления об отпуске оканчиваются еще более ненужным воспоминанием: ведь Рик собирался съездить со мной. Наверно, поехал сейчас сам, если на своем бизнесе не зашился.

Прошел месяц, а мне кажется, мы с ним год целый не виделись. Не могу решить для себя, хорошо это или плохо — значит, плохо. Кажется, мне в общем и целом плохо. Не боюсь признать это. Надеюсь, что это не депрессия, и это я просто таким образом взрослею и мудрею.

«Тебе ведь не хватает его...»

«Кого?..» — цепляю саму себя с сонным раздражением.

«Как думаешь, а ему — тебя?..»

«Меня?..»

Представляю, что ему тоже может меня не хватать и как он сам мне об этом говорит, и что-то по-странному приятно и больно пинается изнутри.

Отворачиваюсь от Бикини и иду обратно к своему скринсейверу, не сомневаясь, что он все еще маячит у меня на мониторе, потому что в моем почтовом ящике за последние полчаса ничего не поменялось.

Если раньше летом зависало строительство, это обычно можно было свалить на отпуска-каникулы. Шеф снял меня с Йеноптика, снял с супервайзинга всяких там вокзалов, снял отовсюду и попросил сконцентрироваться на ЭфЭм.

Итак, сейчас у меня несколько проектов с Франком и... глухие, тухлые простои. Координация и коммуникация с эфэмами идет медлительно и мучительно, будто они там в одночасье передумали насчет всех этих проектов сразу. Может, в отпусках все, а может, отпуска тут не при чем — кругом стагнация и их, и нас-таки накрыло, и все мы попали в «ковидную яму», а проекты как-то резко и полубезнадежно застряли в этой яме.

Не знаю, для какой цели притащилась сегодня на Аквариус, соскучилась, что ли. Или Мартина потроллить, приставить нож к горлу, мол, шеф, дай работу. По мне-то уж скучать точно никто не скучал, да и конкретно сегодня пинать некого и ехать тоже некуда. А мне ведь, если честно, «мотаться» нравится, а плющиться за компом я не очень люблю.

Невольно вспоминаю, как еще недавно вкалывала, пахая на Рика. Или вместе с Риком. Как ломанула от него, желая гребаному бизнесу гореть, где и чем ему положено гореть. А вот сейчас бы...

Интересно, как у него там все? Как там сигаретная?.. Позвонить, что ли, поинтересоваться... Работа сама собой привалит. И не только работа.

С таким скучающим видом, как сейчас я весьма редко сижу на работе.

— Трудоголик, — цепляет меня Рози. — Пошли, с нами погуляй лучше.

— Ниче, сахарок, я — норм, — вру я. — Идите без меня.

Вообще-то, с ними прикольно — в их с Сорином обществе я не кажусь себе той самой по счету ногой у того самого домашнего животного, но злоупотреблять этим вроде как не хочется.

***

Прошел месяц после того инцидента в ДольчеФреддо. Поначалу меня сильно колотило от мысли о маме и о том, что там могли задумать те ушлепки. Я даже Рози рассказала о своих опасениях.

Через неделю мама не без удивления поведала мне, что с некоторых пор — с неделю, чуть было не уточнила я — у нее появилось чувство, что за ней вроде как постоянно кто-то ходит. В смысле, по пятам. Подкарауливает, в смысле. Она не знает этого человека, однако чувствует его невидимое присутствие.

— На уроках его хоть нет?..

— Ну ты, Катюх, совсем уже за сумасшедшую меня держишь. Нет, конечно.

И вот сегодня, сообщила мне мама, она, кажется, наконец, повстречалась со своим сталкером, таким большим, широким и чернявым, всем в наколках, но в остальном вежливым, ненавязчивым и вроде безобидным мужчиной, и он ей даже сумку с продуктами до дома донести помог. Когда мама начала расспрашивать его, кто он и откуда, мужчина, потупившись, сообщил, что с недавних пор подрабатывает у них в школе помощником завхоза. Утверждал, будто случайно проходил мимо и заметил, как мама покупки тащит.

Так и выясняется, что Рози поделилась моими опасениями с Сорином, а Сорин послал «на объект» братана, того самого, который присутствовал тогда при инциденте с ушлепками и помогал Сорину в проведении над ними экзекуции. Братан рапортовал, что за неделю проведения наблюдений ничего и никого подозрительного вокруг мамы не обнаружил. Его вознаградили продлением его миссии еще на неделю, затем — еще на одну. Со слов мамы понимаю, что миссия братану не в тягость, а у мамы, кажется, появился поклонник.

***

Что некогда у нас были проекты за границей, теперь и представить сложно. Так же сложно, как представить ее саму, эту заграницу, и вообще, тот факт, что она «там» где-то есть. А ведь до недавних пор мы то и дело туда ездили.

Так что, когда в один прекрасный день объявляется Джанлука Спадаро, тот самый итальянский «друг» Мартина и ментор моей магистратуры в «Полими», появление его в первый момент кажется мне нереальным. Нереал нарастает, когда Спадаро сообщает, что его друзья с Альфа-Ромео собрались перестраивать один из офисов в Милане, а другой по образцу миланского — в Берлине. Тут-то он и его фирма Спадаро Консалтинг Энджинирз возьми да вспомни про Аквариус. А это уже и подавно почти глюк. В положительном смысле, конечно.

Не все в Италии последнее время плакали и чахли — кое-кто работал: миланский офис «альф» почти готов. Если мы согласны принять заказ, они-де приглашают нас к себе на недельку — осмотреть реализованный проект в Милане, потом в точности скопировать его в Берлине, куда в целях координации прибудут Спадаро. Ясно: итальянцам совершенно осточертели карантины, вот они все это и затеяли.

В Италию улететь от нас по-прежнему непросто. Но я получаю от фирмы справку о том, что мне позарез нужно в Милан. Поездка сия просто жесть как необходима для получения нового заказа, без которого обанкротится наша фирма.

Короче, безбожно приврав и самым что ни на есть подобающим образом сгустив краски для инстанций, Мартин пинает меня под зад коленом — развеяться, как он сам говорит. Уверяет, что «Джанлука» мне обрадуется — сам ерничал ему, мол, Катарина хоть итальянский вспомнит. Я ведь его не знала никогда и «лауреа» делала на английском, а Спадаро постоянно меня подкалывал и — эффект блондинки, полагаю — вообще, безобидно, но неприкрыто подъезжал. В те незапамятные времена моей «крышей», сам о том не подозревая, являлся Миха. Надеюсь, теперь Джанлука не узнает каким-то образом, что я не просто разведена, а соло, вернее сола.

Развеяться мне, безусловно, надо. Уже хотя бы для того, чтобы поехать-посмотреть, как там миланская кафешка с официантами-роботами, снова открылась, может быть. А поскольку мама, можно сказать, останется «под присмотром», собираюсь я в Милан почти со спокойной душой.

Кроме того, у меня там даже типа-подруга живет, думаю. Все не виделись, не виделись — а тут я на целую неделю. Не отвертится теперь. Только прежде надо будет ее к стенке припереть, напомнить о недавних кознях.

***

— Как ты?

Я вообще-то рада ее видеть, всегда рада. Но сейчас мне резко становится тяготно. Поэтому вопрос мой получается натянутым и холодным и по-моему, несколько обескураживает Каро.

— Ну — так... Ты, кажется, хотела мне о чем-то рассказать...

— Хотела. Меня в командировку отправляют. В Милан.

— Скоро?.. — дрогнувшим голосом спрашивает Каро.

— На следующей неделе.

— Ясно.

Ну надо же — не слышу приглашения к ней в гости. Значит, мы в формальностях не нуждаемся. Или может, неубрано у нее.

Или она просто ждала от меня других известий:

— Ты... эм-м-м... рассталась с Риком?

— Мы и не были вместе, — безэмоционально отвечаю-спрашиваю я: — Тебе Нина рассказала? Как она, кстати?

— Хорошо. Сейчас всё и всем хорошо.

— Мгм.

Вот так вот.

Как здорово... да как это... за-ши-бись, что я все сделала правильно. Что я такая умница, что теперь от этого всё и всем хорошо.

***

Не всё. Не всем.

За день до командировки Спадаро неожиданно звонит Мартину и просит, чтоб я не приезжала. И дело тут не во мне.

Мартин, у нас в Милане новая волна ковида. На Альфа-Ромео много заболевших. У нас тоже. Придется пока все отменить.

Возможно, шеф так бы и «схавал» эту вполне разумную отмазку, но вслед за имэйлом Спадаро звонит и по старой дружбе рассказывает Мартину, что у них там стряслось на самом деле:

— Мартин, Альфа узнали о том, что недавно ваше берлинское ведомство отклонило один проект, который вы делали. Альфа не хотят рисковать. К тому же, у них новая бизнес-концепция и им очень важно, чтобы берлинский офис получился с первой попытки и без проволочек. Мне жаль.

«Один проект, который мы делали» — понятно...

Шеф у меня сам по себе человек покладистый и мягкий, но это сильно достает его. Достает до такой степени, что Мартин самолично начинает пробивать в ЭфЭм. Он там многих знает и выяснить все не представляется сложным. Когда он рассказывает обо всем мне, то не выдерживает — его прорывает:

— Нет ничего хуже баб в бизнесе. — И тут же — мне, примирительно: — К тебе это не относится, дорогая.

— Я знаю, дорогой, — отрезаю я. — Но если со мной все же станет тяжко, ты только свистни: своим присутствием тяготить не стану.

Меня раздражает подобное нытье — устали все, злы и задолбаны все, но сводится все почему-то к этому. Да меня, может, мужики в бизнесе раздражают не меньше. Я, конечно, и сама не претендую, вон, недавно собственные дела вести отказалась. Но взять, к примеру, и Мартина — какой из него, на фиг, бизнесмен? Так — специалист. Но припугнуть уходом, если он меня слишком достанет — никогда не лишнее.