Фемида его любви — 2

Глава 8

Две недели спустя

— Какие у нас новости? — как только я вернулся в город, сразу организовал в офисе планерку.

— Она поселилась у Краснова, — сообщил один из моих людей. Заметив в моих глазах вопрос, добавил. — Точнее, на одной из его квартир. Живут раздельно. Видятся иногда, гуляют. Она держит дистанцию.

Упоминание Краснова пробило небольшую брешь в моем самообладании. Одна мысль о том, что между ним и художницей могли завязаться отношения, распаляла моего внутреннего демона, перекрывая кислород рассудительности и здравому смыслу, которые мне мне сейчас, как никогда, были необходимы. Но о каком благоразумии можно было говорить, когда речь о Шуре. Я две чёртовы недели пытался выбить ее из головы, но она, как проклятый бумеранг, все равно возвращалась обратно, изводя воспоминаниями о себе.

Сказав тогда ей о расставании, я не думал, что мне будет настолько тяжело. Шурочка просочилась под кожу, пригрелась где-то в области сердца и никак не хотела уходить. Без нее я чувствовал себя истощенным, но отступать от заданного курса не планировал. Врозь нам лучше.

Врозь будет лучше… Башкой я понимал, что она найдет себе кого-то, но когда узнал, кто вился вокруг нее, чуть не прервал планерку и не рванул к Краснову. Она могла быть с кем угодно, но только не с ним. Такой союз благословлять я не планировал.

— Вы сделали то, что я сказал? — с трудом выбрался из омута своих демонов, которые уже яркими красками рисовали картины, как я поочередно ломал пальцы Краснову за то, что он ими прикасался к художнице.

Заметив покер фейс на их лицах уточнил:

— Не понял? Она все еще беременна? Не слышу ответ. Ну?

Из четырех моих людей рискнул подать голос только Темир:

— Сам разбирайся с ней, Алекс. Лично я не смог отвезти ее на аборт. Раз ты так желаешь смерти этому ребенку, сам и вези, — смельчак вышел вперед и направился ко мне. Встав напротив, с вызовом уставился мне в глаза. — Я этого делать не буду. Можешь пристрелить меня за неповиновение, но я пасс.

— В добродетели записался? — я прищурился. — Какой сейчас срок? Восемь недель? Красавчик… Я все равно заставлю ее сделать аборт и то, что это произойдет двумя неделями позже, это не твоя заслуга, а ошибка. И за нее ты ответишь передо мной, как и за остальные промашки.

— Какие такие промашки? — не понял Темир.

— Оставьте нас вдвоем. С вами позже решу.

Когда нас оставили наедине, я церемониться не стал. Сделал то, о чем мечтал все две недели своего отсутствия: подарил ему шотландский поцелуй, или другими словами — разбил лбом его переносицу. Пока бунтарь не опомнился, швырнул его к стене и неспешно приблизился. Темир не сопротивлялся, когда я поднял его за грудки, возвращая в вертикальное положение.

— Рассказать тебе о твоих косяках? Тогда слушай. Кто не рассказал мне про покупку теста на беременность? Почему я узнал про это от других людей? Это первое. Второе: какого хрена ты отвез ее к Рите? Ты знал, что туда заявится Козлов и то, кем является ее подруга! На хрена?! — ярость снова наполнила свои каналы и выплеснулась наружу новым ударом по Темиру.

— С подругой я лоханулся, а в остальном — это твои личные проблемы, в которых я не собираюсь участвовать. Да, я не сообщил этим баранам про то, что они должны отправить Сашку на аборт, и сам не смог, — он тяжело дышал, запрокинув голову, чтобы остановить кровь из носа. — Ты сам ее видел. Это не шлюха, которые тебя окружают. Я не смог!

— Думаешь, на том свете тебе зачтется и ты попадёшь в рай? Не отмоешься, — я прошел к небольшому холодильнику, достал из морозилки лед и протянул его Темиру.

— Она носит твоего ребёнка. Тебе вообще плевать? — он явно нарывался на новую порцию, если пытался меня пристыдить.

— В тебе совесть проснулась? Я тебя не узнаю.

— Зато я тебя узнаю все больше, к сожалению. Девочка совсем одна, брат подлец, любимый вышвырнул, как котёнка. Она даже выбраться из города не может. Ты вообще в курсе, что Козлов хотел шантажировать тебя вашим ребёнком?!

— Что ты хочешь от меня, не пойму?

— Я хочу, чтобы ты взял ответственность за свои поступки. Ребенка ей кто заделал? Ты. Значит теперь они под твоей опекой. Ты должен защищать их, следить, чтобы она не нервничала. И это должен делать ты, а не я или Молчун. Что ты смотришь на меня? Ей ласка нужна твоя.

— Безопасность? А я ее обеспечиваю. Брат к ней не сунется больше, если жить хочет. Над мэром я работаю. От внешних посягательств оберегают мои люди. А лаской ее видимо Краснов обеспечивает. Все, разговор окончен. Больше ты не будешь с ней возиться. Зайдёшь к секретарю, она выдаст тебе расчет за художницу и другой объект. Поедешь охранять жену бизнесмена. Сменишь обстановку. А теперь пошел отсюда.

— Дурак ты, Вестник. Тебе судьба такую девчонку подарила, а ты не оценил подарок, Решил его испортить и выбросить, — напоследок сказал Темир и вышел.

Оставшись наедине с собой, я начал крушить кабинет, переворачивая и разбивая все, что попадалось под руку. Отец, если бы был жив, сказал, что я таким образом показывал свою слабость, беспомощность и неправоту. А так и есть. Темир был прав: мне удалось увидеть ангела, коснуться его рукой и заполучить его любовь, а я, вместо того, чтобы беречь такую удачу, запачкал ангела своей чернотой. От того и бесился. Курочил мебель, как уродовал свою жизнь. Бил посуду, как разбивал мечты художницы о светлом будущем со мной. Рвал документы, как уничтожал любовь Сашки ко мне. Стирал костяшки о стены, дабы заглушить моральную боль физической.

Я был бы рад подарить ей всего себя, будь я обычным водителем или коммерсантом, подобно Краснову, но я не они. Рядом со мной у нее нет будущего, а у этого ребёнка нет шансов на счастливую жизнь. Другого пути нет. То, что должен, я сделаю. Пусть будет проклинать меня сегодня, оплакивая неродившегося ребенка, чем потом, когда она лишится его, познав радость от материнства.

Из офиса я вылетел пулей, прыгая в авто и утопил педаль акселератора в пол. Сначала бесцельно кружил по городу, пытаясь успокоиться. Затем позвонил своим людям, узнав, где Шура. Ожидаемо она была в квартире Краснова. Услышав его фамилию, в который раз заскрипел зубами от злости.

Перед тем, как ввалиться к ней без приглашения, зарулил в кафе неподалеку, заказав там двойной Американо. Я сутки был в дороге после увлекательной командировки, куда меня сбагрил Волков. Ему показалось недостаточным, что я разрывался между охранными агентствами и его грязными делишками. Сука решил поэксплуатировать меня дополнительно, замарав мои и без того запачканные руки чужой кровью. Чёрт, раньше мне моя работа не казалась такой грязной. После знакомства с художницей мне с каждым днем становилось все противнее смотреть на себя в зеркало. Оказалось, прикосновение к ангелу чревато побочными эффектами.

Допив кофе и собравшись уходить, я удивленно замер, заметив за дальним столиком до боли знакомые локоны цвета жемчужного песка, к которым мне так нравилось прикасаться и вдыхать их аромат. Их обладательница наслаждалась кофе, попутно читая что-то в своем смартфоне. Она даже не подозревала а о том, что ее размеренный обед через минуту будет прерван моим появлением. Как я подошел она не услышала. Она вообще ничего не замечала, с увлечением уткнувшись в экран мобильника.

— Тут занято, — не глядя сообщила, когда я присел напротив, и продолжила улыбаться, печатая кому-то сообщение. Проглотив ком ревности, я деланно-невозмутимо произнес:

— Для меня свободно.

Шура оторвалась от увлечённой переписки и медленно подняла на меня свой взгляд. Мне показалось, будто она меня не сразу узнала, потому что в на ее до одурения красивом лице пробежала тень непонимания, затем удивление, после заявился шок, а в конце и ужас.

Художница вскочила со стула, не глядя хватая свой телефон и черную мантию с рюкзаком, которые она небрежно бросила рядом с собой.

— Не ожидала, как я понял, да? — грустно улыбнулся ей, попутно любуясь. Сегодня Шура надела джинсы, клетчатую рубашку. Мне показалось, она немного похудела, но это ей шло. Проклятье, она стала еще красивее, чем при нашей последней встрече.

— Что тебе нужно? — резко спросила она, начав пятиться.

Я быстро сократил между нами дистанцию, хватая ее за запястья и притянул к себе, чтобы дать другим посетителям кафе пройти.

— Руки убери от меня! — огрызнулась она и с силой оттолкнула меня. Благо всей ее силы в кубе было недостаточно для того, чтобы я ее отпустил.

— А ты изменилась, — заметил я. — Раньше не замечал в тебе столько злости.

— От тебя научилась. Руки убери от меня! — она начала брыкаться, пока я вытаскивал ее на улицу.

Затолкать в машину удалось с огромным трудом. В нее, как демон вселился. Пару раз девчонка меня умудрилась укусить.

— Что тебе нужно от меня?! — она пыталась вырваться из авто наружу.

— Ты прекрасно знаешь, что. Можешь не пытаться выбраться. Двери я заблокировал.

— Нет, не знаю. Ты меня бросил, кажется. Не так ли? Что еще нужно? Или соскучился?

Она взглянула на меня с ненавистью и сложила руки в локтях:

— Говори, что еще от меня нужно?

— Сейчас поедем в клинику, — поставил ее перед фактом и завел двигатель.

— Зачем в клинику? — она забеспокоилась.

— На аборт, Шурочка. Я же говорил, что я против детей.