Фемида его любви — 2

Глава 25

Улицей овладел ветер. Он, как озлобленный хулиган, метался по просторам загородного поселка, футболируя грязным пакетом, бросал его и принимался за сухую листву. Затем ему надоело играться с мусором, он принялся за мои волосы, орудуя с ними, будто бешеный парикмахер, решивший создать супер-модный хаус и даже не смотря на мои попытки отвернуться, все равно продолжил трепать прическу, выдирая пряди из косы. Я укрылась от порывов ветра за припаркованным автомобилем, пока Алекс общался с незнакомым мужчиной. Не знала, можно ли мне подходить, когда они с серьезными лицами о чем-то беседовали. Услышать повторно непредназначенную для моих ушей информацию мне хотелось меньше всего.

Вестник заметил меня и махнул рукой, показывая, чтобы подошла. Когда я оказалась рядом, притянул к себе, сгребая в охапку и коснулся сухими губами виска. Поначалу я опешила, привыкнув к его постоянному холоду, как в Оймяконе, а потом решила воспользоваться возможностью и прижалась в ответ, как можно крепче, наслаждаясь, как под ухом ровно стучит любимое сердце. С Алексом стоит жить по принципу дают — бери, бьют — беги. Никогда не знаешь, что выкинет в следующую минуту.

— Ну, че, фея? Этот мужчина уже сказал тебе, что ты вольна просить у него все, что твоей душе угодно? — услышала я и повернулась на голос.

Меня с любопытством рассматривал собеседник Вестника. В ответ я позволила себе тоже самое, пытаясь понять, кто передо мной: на вид лет тридцать, может чуть больше. Одет во все черное, но множество вопросов вызывала камуфлированная панама на голове, которая в сочетании и густой рыжей бородой смотрелась весьма интересно. Глаза любопытные, цепким взглядом разглядывающие меня, словно разбирающие, как конструктор, улыбка ехидная, движения расслабленные. Этот мужчина был необычным для окружения Алекса, вел себя слишком вольно и позволял себе пялиться на меня, не стесняясь. Обычно люди Вестника старались избегать со мной таких откровенных гляделок у него на виду. Этот же не боялся, будто ему было дозволено.

— Почему мне выпала такая честь? — рискнула спросить я, прикусив губу от того, как Алекс, сжал мою талию.

— Так ты же ему жизнь спасла, он твой должник. Можешь просить все, что пожелаешь, обязан выполнить. Он не говорил? Вот жук, а?! — мужчина громко засмеялся, не обращая внимания на недовольство Алекса.

— А если я уже три раза ему жизнь спасла, то целых три желания могу просить? — задумчиво протянула.

— О, так тогда ты как в сказке, золотую рыбку вытянула! Попал ты, братан! Смотри, как у нее глазки красивые загорелись! Отвечаю, придется раскошелиться! — он снова хохотнул и подмигнул мне. — Не стесняйся, пользуйся возможностью. Удача любит наглых и смелых, а еще наивных. Поэтому не теряйся.

— Хорош, Валь, — обрубил Вестник. — Много треплешься. Нам пора. Будем на связи.

— Если не хватит денег на ее запросы, звони, не стесняйся, я подкину, — не унимался Валя. — Давай, удачи. Тачка чистая, не засвеченная. Я на связи тоже.

Мне даже сказать «до свидания» не дали, повели к авто. Возле соседнего двора стояла серебристая «Тойота Хайлюкс», в кузове которой торчала голова Руса. Псу нравилась новая карета, в которой у него было вдоволь места. Увидев меня, ротвейлер приветственно залаял, предлагая мне присоединиться к нему и возмущенно рыкнул, когда Алекс посадил меня вперед.

— А мои вещи? — спросила я и хмыкнула, заметив торопящегося Тима с чемоданом. Он хотел его бросить в кузов, но шуганулся собаки и, психанув, махнул рукой, оставив багаж на улице. Я не расслышала, что он крикнул, но кажется, это было какое-то ругательство, потому что Вестник цокнул и со словами «детский сад» вышел на улицу, чтобы погрузить вещи.

— Куда мы? На конспиративную квартиру? — робко поинтересовалась по дороге, устав от гнетущей тишины. Алекс снова ушел в себя, о чем-то размышляя и делал вид, будто меня тут не было. Эмоциональные качели безумно раздражали. Или он это делает специально, чтобы выбить меня из колеи или я чего-то не понимала. Сначала прижимал, потом игнорировал. Шаг вперед и два назад. Бесило.

— Да… — о, боги! Он улыбнулся и мельком взглянул на меня. — На конспиративную. Ты начинаешь шарить.

— Только идиот не догадался бы. Машина другая, мы меняем место. Ясно же, что нужна чистая квартира, — пожала я плечами.

— Ну, да. После того, как мою малышку раскидало по двору, пришлось одолжить тачку у знакомого, — кивнул он, не отвлекаясь от трассы. Мы двигались в сторону города.

— Это из-за меня? — тихо спросила, поджав губы. Я весь день думала об этом, коря себя за то, что чуть не стала причиной гибели Алекса. Я бы себя не простила, если бы с ним что-то случилось.

— Что из-за тебя?

— На тебя покушались из-за меня?

— Ты как-то связана с криминалом? — он с подозрением покосился на меня.

— Да, связана. Влюбилась в одного отморозка! — неожиданно для себя громко воскликнула и сложила руки на груди. Сейчас начнет потешаться над моими вопросами, показывая, чтобы маленькая девочка с не обсохшим молоком на губах не лезла в разборки взрослых дяденек и не задавала лишние вопросы.

Ну, так и произошло.

— Скажи мне, кто этот отморозок, я с ним серьезно поговорю, — насмешливо произнес, порождая во мне новый виток возмущений:

— Ты можешь быть серьезным?! Я же с тобой о серьезных вещах говорю, а ты со мной, как с блаженной разговариваешь! Между прочем я переживаю! И вообще… — мысленный поток был быстрее словесного и я запнулась, хватая, как рыба ртом, воздух.

Вместо того, чтобы ответить, Алекс посмотрел на меня и начал передразнивать, хватая ртом воздух. Внезапно мне стало смешно.

— Прекрати, я не так делаю! — шлепнула его по бедру, заливисто смеясь.

— Именно так! — он съехал на обочину. — У тебя еще глаза раза в три увеличиваются и в сочетании с безмолвно открывающимся ртом, зрелище адское и весьма забавное. — Снова спародировал меня и засмеялся.

— Сам ты адское зрелище, — хотела обидеться, но продолжила смеяться.

— Когда ты улыбаешься мне нравится больше. Ради этого я даже готов изображать жуткое зрелище, — он перестал поясничать и замер взглядом на моих губах.

— Не жуткое, а адское, — поправила его, облизнув пересохшие губы.

Сердце болезненно сжалось, замирая на долю секунды, чтобы снова пуститься галопом, позвав за компанию звон в ушах и тремором в руках. Окружающее слишком быстро теряло свою значимость, позволяя фокусировать зрение лишь на единственном, что сейчас казалось важным: на мужских губах, ощущая на своих темнеющий под желанием взгляд.

С трудом нашла в закромах силы, чтобы перевести глаза выше, дабы убедиться в своей версии и увидеть шторм в темном взгляде. В нем читалось откровенное приглашение погрузиться в воронку своих желаний и этот призыв убивал все рациональные мысли в голове, жег остатки разума, оставляя на поверхности лишь жажду жестких, таких родных и притягательных губ на моих губах, которые не заставили себя долго ждать, впиваясь в меня. Жадно, жестко, как после многовековой разлуки. Горячий язык раздвинул несопротивляющиеся губы, принимая в дар хриплый стон и толкнулся внутрь, завлекая в свою бесовскую пляску.

Дикий поцелуй. Иначе не назвать. Потому что соскучилась. Потому что сжигал все легкие, не давая вдохнуть, потому что держал крепко, чтобы не увильнула, потому что не стесняясь показывал, как скучал.

Я себя не узнавала, целуясь, как умалишенная, ничуть не уступая Вестнику. Дают — бери, бьют — беги. Сейчас мне хотелось получить все сполна, пока была такая возможность и он снова не спрятался под игольчатый панцирь. В порыве больно укусила его за губу, из-за чего он на мгновение отстранился, рвано выдыхая и попытался вернуть себе контроль над собой, но потом плюнул и снова накинулся с поцелуем, зацеловывая до онемения в губах, до хриплых стонов от нас двоих, до мокрого кресла подо мной.

Притянул к себе жадно и требовательно, поджигая пальцами мое тело. Его пальцы скользили по скулам, шее, гладили плечи, спускались до талии, сжимали ягодицы и возвращались к высоко вздымавшейся груди, пока губы терзали мои, соскакивая на шею и прикусывали мочку уха.

Мне уже было мало одних прикосновений, поэтому сама полезла пробивать его шаткую оборону, запустив пальцы под водолазку, утопая в восторге от твердого пресса и мужской дрожи от моих касаний в тандеме с тяжелым дыханием. Опустив взгляд на ширинку, убедилась, что он готов и опустила ладонь на пах, сжимая набирающую эрекцию плоть, кайфуя от хриплого стона, наполнившего салон авто.

— Может до дома потерпим? — неуверенно прохрипел Алекс и присосался к мочке уха, тяжело дыша, но окончательно капитулировал, когда я расквиталась с пряжкой ремня, расстегнула пуговицу и освободила его готовую плоть. — Не дотерпим, — рвано выдохнул и отстранился.

Подарив мне пьяный взгляд, откинул подальше кресло. Вытащил меня с моего, сажая на себя и снова закружил на губах, параллельно начав расплетать мою косу, чтобы потом закопаться в волосы пальцами и откинуть мне голову назад, оголяя беззащитную шею для укусов. Я млела под его губами, сосредотачиваясь на его эрекции что травила душу, упираясь мне в промежность.

В какой-то момент обоих стала бесить лишняя одежда между нами. Один рывок — и платье улетело на соседнее кресло, а степень моего возбуждения добралась до критической отметки от восхищенного на себе взгляда.

— Шурочка в чулках, — не своим голосом произнес Алекс, с восхищением рассматривая мое тело и стащил с меня лифчик, чтобы прильнуть к груди и вобрать в горячий рот изнывающие соски.

В ответ я лишь смогла выгнуться ему навстречу, и закопаться пальцами в жесткие волосы, продолжая тереться промежностью о его пах, выбивая пробки у обоих окончательно. Когда его пальцы сдвинули в сторону кружево и провели по промежности, размазывая влагу, меня стало трясти и я рефлекторно, бессовестно попыталась на них насадиться, показывая, что терпеть больше не намерена. Беременность сделала мое тело гиперчувствительным и отзывчивым. Озабоченным. Мне постоянно снились цветные порнофильмы, а сегодняшняя их реализация вытащила наружу всех порнодемонов из моей головы, которые не знали, что такое стеснение и требовали программу максимум.

— Тебе можно? — шепнул мне на ухо. — Не навредим?

— Можно, я уточняла, — как в полусне ответила, на что получила усмешку с тихим «не встала она на учет, ну конечно», а после он одним толчком насадил меня на себя, сжал бедра, не давая мне двигаться, а после стал задавать темп, показывая, чтобы с жадности не спешила.

Я терялась в его потемневшем от страсти взгляде, сходила с ума от рук по моему телу и потерялась в кайфе, не понимая, вызван тот приятно растягивающим меня членом или тем, как Алекс жадно реагировал на каждый мой стон, будто сгорая и рождаясь вновь. Каждый толчок все больше выбивал из реальности, наше дыхание снова перемешалось, слившись во все еще голодном поцелуе.

Долгожданную эйфорию поймали одновременно. Я не сразу смогла прийти в себя, обмякнув на Алексе. Тело приятно подрагивало после мощного оргазма и у меня не было сил подняться, да и не хотелось. Я тяжело дышала Алексу в плечо, наслаждаясь сбившимся мужским дыханием.