Фемида его любви — 2

Глава 32

Я никогда не навещала никого в тюрьме, из-за чего жутко волновалась. Четыре недели отбивания порога следственного комитета, десятки требований со стороны адвоката и врата СИЗО раскрылись передо мной, дав надежду на скорую встречу с любимым. Мне даже не верилось, что нам дали полчаса свидания. Целых полчаса я могла общаться с ним, касаться к нему, делиться чем-то сокровенным. Это было похоже на сон. Я поверила в явь только когда в небольшое казенное помещение и ободранными стенами, столом и парой стульев завели Алекса. Пол показался неустойчивым и будто качнулся при виде него, но я устояла на ногах, прикусив нижнюю губу, чтобы не заплакать. Только при очной встрече поняла всю силу своей тоски. Я не жила эти четыре недели, я существовала. Как бы сестра и Краснов не отвлекали меня, я не могла вдохнуть полной грудью, зная, что между мной и Вестником тюремная решетка. Наконец-то бог услышал мои молитвы и позволил нам встретиться.

К встрече я готовилась, будто шла на самое первое свидание с мальчиком, который до безумия нравился. Пару часов провела перед зеркалом, критикуя свой внешний вид, перевернула весь гардероб, выбирая наряд. Остановилась на свободном вязаном платье цвета ясного неба. Мой живот уже заметно округлился и я не хотела привлекать к себе внимание, плюс в обтягивающей одежде чувствовала себя не очень комфортно. Волосы просто выпрямила, мазнула по ресницам пару раз тушью, помадой пренебрегла на случай поцелуев. Я выглядела слишком просто, но для вычурности не позволила совесть. Место для свидания Алекс выбрал не самое подходящее.

Алекс замер на пороге, будто удивился, увидев меня, но по тому, как загорелись его глаза, поняла, он скучал. В сапфировых глазах засияла яркая смесь эмоций из восхищения, присыпки влюбленности, щедрой порции страсти и толики тоски. Последняя быстро замещала вышеперечисленные эмоции, превращаясь в чувство стыда и извинений за антураж встречи.

Не помнила, кто первый бросился навстречу. Возможно, мы одновременно рванули друг к другу, вместо слов приветствия неистово друг друга целуя, не давая сделать махонький глоток воздуха. Не считала, сколько прошло времени, прежде чем я сумела оторваться от любимых губ, тяжело дыша и прошептала про время. У нас его было мало. Всего тридцать минут и люди в форме нас снова разлучат. На стоило все тратить бездумно на поцелуи, хотелось поговорить, услышать, как он и…успеть серьезно поговорить. У меня было достаточно времени подумать, поэтому я созрела на разговор.

— Я так скучала, — между тем шептала ему, гладя исхудавшие щеки. Алекс заметно похудел и выглядел измотанным.

— Я больше, — улыбнулся, обнимая меня одной рукой за талию, а другую положил на живот, пробуждая уснувших на месяц бабочек. Те радостно захлопали своими крыльями, порождая вихрь захватывающих в кайфе эмоций. — Уже пинается?

В ответ я смогла лишь молча кивнуть, глотая слезы.

— Ну-ну, не плачь. Все хорошо, я тут, живой. Ты большая молодец, упрямая. Адвокат жаловался на тебя. Говорит, не слезала с него, несколько раз в день звонила и требовала организовать встречу. Я тобой горжусь. Моя нежная художница с каменным стержнем.

Он что-то еще нежное мне шептал, карябая душу хриплым тембром, который обволакивал меня, в теплую шаль, согревал и отговаривал от неприятного разговора. Алекс не заслуживал того, что я собиралась ему озвучить, это просто мои бабские накруты, одолевшие беспокойное сердце за месяц, не стоило ничего говорить. Я обещала быть с Вестником до конца и должна нести свою ношу, потому что носила его ребенка, любила его. Он не заслужил моих ультиматумов и истерик. Не сегодня, не в эти полчаса, не в первую встречу.

Я отговаривала себя, пока Алекс опустился на колени и сквозь вязанную ткань поцеловал мой живот, прислонил к нему ухо, слушая. Будто пытался поймать пинки нашего сына. Такой жест еще больше устыдил, с головой погружая в омут райского наслаждения. Что может быть прекраснее, чем нежный мужчина, который безумно ждал рождения нашего сына? Я не знала. Разве только мое спокойствие и желание в мирной обстановке родить ребенка.

Тем временем он снова вернулся к моим губам и начал с нежностью кружить на них, целуя самозабвенно, неторопливо. Еще никогда он меня так не целовал и в какой-то момент мне показалось, он прощался. Стало страшно и мне стоило огромных трудов повторно не разрыдаться.

— Леш, подожди, — все-таки прервала поцелуй. — У нас так мало времени, а мне хотелось с тобой серьезно поговорить.

— Говори, — опьяненный мною взгляд протрезвел, как по мановению волшебной палочки. Пальцы так и продолжили гладить мои скулы, но глаза стали серьезными. В этот момент мне показалось, он уже знал, о чем я хотела поговорить.

— Я тебя очень сильно люблю. До паранойи. Как сумасшедшая я влюбилась в тебя чуть ли не с первого взгляда и с каждым днем люблю все сильнее, мне тебя жутко не хватает. Мне бы очень хотелось состариться с тобой в один день, вырастив внуков и, как в сказке, умереть в один день. Я готова ждать тебя, сколько потребуется, биться за тебя до самого конца, — я прервалась, облизнув нервно губы и обняла его лицо.

— Тут сейчас будет часть с «но»? — склонил голову набок, потеревшись о мои пальцы.

— Да, будет, — снова облизнула губы, собираясь силами. — Я готова быть с тобой, если ты согласишься завязать со всем этим.

Отстранился. Резко стало холодно и больно. Я зажмурилась, будто получила пощечину. Показалось, он как призрак, испарился из помещения, но открыв глаза, обнаружила Алекса напротив. Он глядел на меня исподлобья, оценивающе и с толикой разочарования.

— Ты ставишь мне ультиматум, Шурочка? — насмешливый тон выбил лестницу счастья из-под ног, без перины ударяя о землю. — Серьезно?

— Да. Ставлю. И ты в праве сейчас сделать выбор. Пойми, я не смогу жить в таком ритме. Ты когда-то сказал, что мне нет места в твоем мире и был прав. Я не приживусь в нем. Я привыкла к другому… Я живу там, где нет места насилию и убийствам, там, где мне не угрожает опасность, где не взрывают машины моих любимых и мне не нужно читать криминальные сводки. Мне нет места в твоем мире, но в моем найдется место для тебя. Пойдем со мной, я покажу тебе его. Уверена, ты сможешь адаптироваться и сделать нас счастливыми.

Я протянула ему руку, ожидая ответ. Мне было жизненно необходимо, чтобы он сжал мою ладонь и принял предложение. Тогда я ради него горы сверну. А если нет, то нам не по пути. Как бы мое сердце не билось на части, мне придется уехать и начать все с нуля. Без него.

— Вроде взрослая, а до сих пор не уяснила, что ни один мужик не потерпит ультиматумов, если, конечно, он не каблук, — покачал головой.

— Это мое решение. Выбор за тобой. Неужели ты не можешь ради меня и нашего сына уйти? Неужели тебе правда нравится котел ада, в котором ты варишься? Ты же и сам знаешь, что я не смогу быть с тобой, пока ты убиваешь, грабишь, рушишь чужие судьбы. Да плевать на чужие, своими поступками, ты рушишь нашу общую судьбу, порождая между нами огромную пропасть. Пожалуйста, прими мое предложение.

— Я тебя услышал, — сухо ответил, надевая маску безразличия на лицо. От влюбленного мужчины не осталось малейшего следа. — Наши полчаса истекли. Ты можешь идти.

— Я не услышала ответ, — напомнила я, затрясшись от разочарования и бессилия.

Вместо слов он насмешливо посмотрел на мою ладонь, затем взглянул в мои застеленные пеленой слез глаза и хмыкнул, уйдя к двери. Постучав по двери, дождался, пока охранник зайдет в комнату и наденет на него кандалы. Уходя, не обернулся.

Что же, Вестник. Ты сделал свой выбор. Это было твое решение.